Охота за полярными конвоями. Скандинавский плацдарм Третьего рейха. - Евгений Павлович Гурьев

Совершенствование средств обнаружения подводных лодок на надводных кораблях эскорта вынудило изменить и тактику их нападения на конвои. Теперь подводным лодкам, установившим контакт с конвоем, приходилось выпускать акустические и циркулирующие торпеды вслепую из подводного положения, не используя перископы. При этом для надежности следовало выпускать все торпеды. После залпа подводная лодка должна была уходить на глубину, чтобы избежать попадания своей же циркулирующей торпеды. Этим был положен конец тактике «волчьих стай», так как находящаяся в подводном положении лодка не могла воспользоваться радио для связи с другими подлодками и берегом[450].

С начала движения конвоев до 1942 г. ни одно судно из состава двенадцати прошедших конвоев (PQ и QP) не подверглось нападению подводных лодок. В 1942 г. подводные лодки потопили тридцать три судна из состава двадцати пяти конвоев и четырех боевых кораблей из состава их эскорта. В 1943 г. было потоплено четыре судна из состава четырнадцати конвоев. В 1944 г. союзники потеряли семь торговых судов и три боевых корабля. Потери 1945 г. составили три транспорта и три боевых корабля[451].

Потери подводных лодок военно-морских сил Германии за весь период патрулирования составили тридцать четыре подводные лодки, причем основные потери подводных лодок приходятся на 1944 г.[452]

К причинам недостаточной эффективности подводных лодок можно отнести следующее:

1) отказы торпедного оружия по причине недостаточного объема испытаний при производстве взрывателей и зон применения этого оружия;

2) ошибочные действия командиров подводных лодок и их экипажей, особенно при первых выходах в море;

3) командиры подводных лодок не проявляли настойчивости, теряли контакт с обнаруженными конвоями, лишая другие подлодки возможности стягиваться к конвоям для их атак;

4) командиры подводных лодок допускали «чрезмерную болтливость» по радио, облегчая противнику их обнаружение и преследование;

5) на подводных лодках уделялось недостаточное внимание наблюдению за воздушным пространством в момент атаки цели в надводном положении, что приводило к несвоевременному обнаружению самолетов противника и, следовательно, к срыву атаки на конвои, так как подводная лодка была вынуждена срочно уходить под воду;

6) несогласованность действий подводных лодок при одновременной атаке конвоев, что приводило к обнаружению кораблями эскорта нескольких подводных лодок одновременно.

Анализ результатов действий ВМС Германии против союзных конвоев свидетельствует о том, что подводные лодки явились основным родом ВМС, наиболее эффективно действующим против них. На «долю» подводных лодок: приходится половина всех уничтоженных транспортов и боевых кораблей из состава конвоев. Эффективность действий подводных лодок была снижена из-за отсутствия взаимодействия с надводными кораблями и особенно с ВВС. В борьбе с конвоями были отработаны новые тактические приемы и новые виды вооружения подводных лодок.

В борьбе с союзными конвоями целью германского верховного командования с самого начала было использование всех средств для борьбы с торговым флотом, причем не только подводных лодок и надводных кораблей, но и авиации.

Боевые операции против конвоев обеспечивались самолетами 5-го Воздушного флота Германии. Результативность действий снижалась из-за того, что атаки морских целей требовали боевого опыта и специальной подготовки, которых «сухопутные» летчики не имели. Привлечение к ведению операций над морем пилотов армейской (сухопутной) авиации не принесло желаемого результата. Количественный состав немецких ВВС в Норвегии постоянно менялся и уменьшался из-за больших потерь и вынужденной передислокации авиаподразделений на Западный театр военных действий. Существенным недостатком действий авиации является то, что на протяжении всей борьбы с конвоями так и не было эффективного взаимодействия между авиацией и флотом. Силами авиации обеспечивались поступление разведданных о состоянии погоды и ледовой обстановки, а также действия против конвоев совместно с подводными лодками и надводными кораблями.

Обязательной являлась поддержка авиацией (разведка, прикрытие) действий немецких кораблей в водах Норвегии при отсутствии собственных авианосцев. А поэтому необходимо было как можно скорее достроить свой авианосец «Граф Цеппелин». 13 апреля 1942 г. Э. Редер доложил А. Гитлеру о состоянии строительства авианосца «Граф Цеппелин». По плану, строительство должно было быть закончено к лету 1943 г., но очень сложным оказались проектирование и испытания катапульт для запуска палубных самолетов, не были готовы и сами самолеты. К весне 1942 г. было переоборудовано только десять истребителей «Мессершмитт Bf-109T» и двадцать два бомбардировщика «Юнкерс Ju-87D»[453]. В конце концов сложная обстановка на советско-германском фронте после 1943 г. так и не позволила достроить авианосец.

Основными методами использования бомбардировочной авиации против конвоев в море были действия одиночных самолетов торпедоносцев и бомбардировщиков. Метод «свободной охоты» практиковался на слабо охраняемых удаленных коммуникациях. В основе групповых действий лежал принцип эшелонирования ударов, когда вслед за атаками торпедоносцев следовала атака бомбардировщиков.

В ходе первого периода войны немецкое командование стало в небольших масштабах использовать торпедоносную и бомбардировочную авиацию в оперативном взаимодействии с подводными лодками. Это взаимодействие достигалось разделением районов нанесения ударов по конвоям между подводными лодками и авиацией: первые атаковали в 250–300 милях от берега, вторые — в прибрежной зоне и в базах, а также ставили магнитные мины на фарватерах и в узкостях. Но такие удары осуществлялись эпизодически и заранее не планировались, а организовывались по мере получения сведений о противнике с привлечением сил, оказавшихся в данный момент в наличии. Дальнейшее оттеснение подводных лодок в океан исключало их взаимодействие с авиацией из-за малого радиуса действий последней.

Многократные требования флота о создании специальных самолетов с большим радиусом действия, обеспечивающих его разведданными, так и не были удовлетворены. «Одной из наших самых тяжелых ошибок, — писал К. Дениц, — явилось отсутствие в подчинении ВМС, в частности подводного флота, авиации для воздушной разведки»[454].

В боевых действиях против союзных конвоев проявились и слабые стороны германских истребителей и бомбардировщиков. Ограниченный радиус действия «Мессершмитта Bf-109» не позволял широко использовать маневр, сокращал время пребывания истребителя в зоне боевых действий практически до 20–25 минут. Не отвечали полностью своей роли и истребители сопровождения — двухмоторные «Мессершмитт Bf-110». В единоборстве с английскими истребителями они проигрывали более маневренным Хаукер «Харрикейн» и Супермарин «Спитфайр», уступая им и в скорости.

Но, пожалуй, к самым большим просчетам можно отнести отсутствие в германских ВВС полноценного дальнего бомбардировщика. Используемые для этой цели средние бомбардировщики «Хейнкель Не-111», успешно применявшиеся для поддержки сухопутных войск, не могли в полном объеме решать задачи в действиях над морем. У них был относительно небольшой радиус действий, малая бомбовая нагрузка и слабое вооружение для борьбы с самолетами союзников. А отсутствие броневой защиты кабины экипажа и жизненно важных частей бомбардировщика делали их хорошей мишенью для самолетов союзников. Несколько лучшими тактико-техническими данными обладал созданный как бомбардировщик дальнего действия «Юнкерс Ju-88», но и он, вследствие того что его конструкция была приспособлена для сбрасывания бомб с пикирования, не мог считаться стратегическим бомбардировщиком