Своя радуга - Лев Соколов

– Ладно. Вне зависимости от нашего желания правда откроется нам. А уж как мы примем её… Сколько нам еще осталось проверить дверей на этом ярусе?

– Вот этот блок. Мы почти замкнули круг. – Андрей подошел к очередной двери и заглянул через ней внутрь.

– Петр! Гляди-ка! Человек.

Петр пристроился рядом, уткнув нос в прозрачную дверь. Там, в камере, а по виду на уже знакомом пасторальном солнечном лугу стоял человек, а перед ним…

– Да, и наш призрачный старец, кот-баюн… – Пробормотал он.

– Он этого тоже испытывает. – Кивнул Андрей. – Надо спешить. А то этот парень как мы, провалит его поверку, и старик протравит его газом и смоет как в унитаз.

– Унитаз? – Переспосил Петр.

– Это такой горшок, с подведенным водяным смывом. В твое время таких не было?

– Ну ты уж Андрей предков совсем дикарями считаешь!.. В мое время это устройство вполне себе было, и называлось оно "сен лоранс"… Там в твоей футуро-фузее еще остались заряды?

– На один выстрел. Максимум два…

– Ну, не можем же мы экономить боеприпас, пока этот ирод готовится смыть парня в вотерклозет. Знаешь что, Андрюха, – жахни-ка по двери. Только аккуратно, чтоб нашего товарища по несчастью не задеть.

– Как он стоит – не заденет. Отойди подальше, – Андрей поудобнее приладил к плечу излучатель, и – гулять так гулять – поставил регулятор мощности на максимум – ты еще не видел, что делает эта штука…

***

Пели сладкоголосые птицы, приглушенно шумела в далеких водопадах вода, зелень деревьев радовалась яркому солнцу. В голове шумело. А сердце теснило. Так вот он какой, лебединый край! Значит все-таки люб оказался он старым богам! Значит… не подвел предков.

– Примешь ли ты святую присягу? – величественно и сурово спросил его вестник богов, сверля пронзительными голубыми глазами. – Будешь ли в божьей небесной дружине?

– Приму, – сказал Межислав.

– Тогда, – торжественно возвестил старец…

И больше он ничего не успел сказать. Громыхнуло страшно. Межислав оглянулся на шум, и успел увидеть как в нескольких шагах от него, прямо из воздуха вдруг возникла большая железная плита, будто бы вырванная с кузнечного горна, потому что частью она светилась желтым расплавленным цветом. Плита повалилась вниз, на траву, и будто прошла сквозь ней, даже не примяв. А мир вокруг вдруг дрогнул, и странно замерцали далекие деревья и водопады. Межислав ошеломленно отпрянул. А затем прямо из воздуха возникли двое, в такой же одежде как у него, только оборванных и грязных, со странной штукой в руках.

А божий вестник, что мерцал вместе со всем окружающим миром, повернулся к двум нежданным пришельцам, и что-то попытался им втолковать. Но они не послушали его, а двинулись прямо к Межиславу, причем один из них прошел прямо сквозь вестника! И вестник огорченно застонал, и исчез. А Межислав, ничего не понимая, крепче взял кулаки, и решил как всегда – живым не даваться.

***

– Вот это да… – Пробормотал Петр, когда после выстрела Андрея дверь буквально исчезла из прохода.

– Все, сдохла батарея, – Пробормотал Андрей. Пошли, – он огляделся на стенки, не обожгись только.

Они прошли через дверной проем, обдавший их волной жара.

– Нельзя! – Завопил седоусый призрачный старик, когда Андрей с Петром вошли на залитый ярким дневным светом луг. Это единственный подходящий продукт!..

– Утихни ты, рожа, – Отмахнулся от миража Андрей, и прошел прямо сквозь призрака к сжавшемуся парню.

Нет, не трусливо жался парень, с тяжелым взглядом стоял он как зверь, готовый к прыжку.

– Спокойно, спокойно друг – сказал Андрей.

Парень что-то пробормотал в ответ, но Андрей не понял его.

– А, вот-те раз, буркнул Андрей, – и тогда переходя на неведомо как полученный здесь общий язык попробовал еще: – Мы не враги.

На лице парня отразилось явственное смятение. "Удивлен новому языку", догадался Андрей.

– Кто вы? – просил парень. – Куда исчез вестник?

– Не вестник он. Обманка. Мираж. Морок. – Андрей тревожно стоял на полу, стараясь не пропустить момент, когда тот пойдет из под ног. – Нет времени. Если не хочешь погибнуть, – иди за мной. Там все объясним.

Мужик секунду поколебавшись, решительно кивнул, и двинулся за Петром и Андреем. Пол под ними так и не дрогнул. Они прошли сквозь мираж. И несколько секунд спустя мужик он уже ошарашено крутил головой в огромной круглой зале.

– Что это? Где я? Что за место? – Требовательно спросил мужик.

– Щас, погоди по порядку все будем. – Сказал Андрей. – Познакомимся сперва. Тебя как зовут?

– Межислав…

Андрей с Петом тоже представились.

– Так… – Продолжил Андрей. – Ты теперь скажи, – какой сейчас год? Да не смотри на меня как баран на ворота. Просто скажи, год-то сейчас какой?

Мужик, назвавшийся Межиславом, озадачено посмотрел на него, и наконец сказал.

– Шесть тысяч семьсот сорок пятое лето.

– Твою в качель! – Взвизгнул Андрей. – Шесть тысяч! Шесть! Тысяч!!!..

– Спокойно Андрюша, – вмешался Петр. – Судя по имени и другим косвенным этот соколик, ведет счет от сотворения мира. А мы с тобой от рождества Христова.

– Какого рождества? Мы у нас ведем счет от "нашей эры".

– М-да? Ну, судя по тому, что наша с тобой хронология совпадает, – речь об одном и том же. В западной истории эра новая эра и наступила с момента рождения Христа. А он родился применительно к отсчету от сотворения мира, – как считали древние – дай бог памяти… Ну примерно в пять с половиной тысяч лет. Пять тысяч пятьсот восемь, если память не подводит… Значит, грубо отними от шести тысяч семиста этого парня, пять с половиной тысяч, и выйдет примерно…

– Тысяча двухсотый год.

– Ага. Это не наш потомок. Это наш предок, Андрюша. И очень древний. Так что успокойся, пока еще ты самый "свежий" среди нас. А с парнем поаккуратней. У нас-то окружающего изумление не проходит. А он знаешь ли, ни "Войну миров". ни "Машину времени" Уэллса, ни "Двадцать тысяч льё под водой" Жуль Верна не читал.

– Да уж. – Сочувственно покачал головой Андрей. – Он поди даже и про и про, вотерклозет не знает.

– Это уж как пить дать. Ему труднее чем нам.

– Есть у меня одна идея…

– Что за идея? Нет, погоди. Мы с тобой уже пять минут как неосознанно перескочили на родной русский. Не забывай, что этот господин совсем нас не понимает, и уже кажется начинает сердиться. Давай-ка снова перейдем на наше неведомое эсперанто.

– Хорошо, давай. – Согласился Андрей. И уже на неизвестном-известном языке добавил. А идея вот какая: На, – он протянул Петру излучатель, – держи.

– Теперь доверяешь? – Усмехнулся Петр.

– Теперь. А кроме того заряд в нем все равно кончился… Возьми в руки.

Петр взял излучатель, и с минуту стоял с невидящими глазами.

– "Бурав"… – Наконец сказал он. – Шестиполосный плазмомет.

– Точно, бурав. – Сказал Андрей. – Когда взял в руки, дальше уже голова сама работает, как память включает.

– Любопытно, – усмехнулся Петр. – Говорят в древности мальчиков инициировали в мужчин давая в руки оружие. И здесь выходит…

– Да-да, – кивнул Андрей. – А теперь передай ему, – и кивнул на Межислава.

Межислав с опаской посмотрев на незнакомый предмет, взялся за рукоять.

***

В плечах тянуло. руки сводило усталостью, но главное – пальцы. Они немели и мало-помалу разжимались. Медленно по миллиметру сползали с кромки, и ясно было скоро соскользнет один, потом второй, вся рука, и наконец сам он ухнет вниз, в черную бездну. Пол в комнате вдруг разошелся клиньями от центра, отвиснув вниз по стенам. – не простыми плитами опустился, а будто плавными языками загнулся, как живой. Эта "живость" пола его и спасла. С обычной плиты он бы уже давно соскользнул, но эта – за которую успел зацепиться, чуть изогнула свой конец, и он падая, скатываясь успел зацепиться за этот загиб. Но это была только отсрочка, – комната превратилась в туннель, и он висел в нем скребя пальцами по тонкому изгибу. Можно подтянуться, но некуда поставить ногу и не за что ухватится. Так он и висел, раз за разом перехватам поддергивая сползающие пальцы. И под пальцами был сколький металл, – этот пол казалось на мгновение ожил, раскрылся и снова стал обычным железом. Но удивляться не было времени. И главным издевательством во всем этом выглядела отворившаяся – теперь уже над ним – в лишившейся полы комнате, дверь. ОН мог видеть её подняв голову. Недосягаемая, и ведущая неизвестно куда… Он слабел. Он слабел. но висел. И вопил сколько хватало сил.

– Эй! По-мо-ги-те!.. Эй! Помо… – руки почти разжались. Он опять подвернул пальцы. – Помогите же!