Своя радуга - Лев Соколов

– Ну ясно, регулируемый фокус.

– Это полезная штука, – Покивал Петр. – Вдруг в этих катакомбах где-то совсем света не будет. Ну, что, идем дальше?

– Погоди, – Сказал Стас. Тут еще второй регулятор. Сейчас…

Он повернул второй регулытор, и какую-то секунду ничего не происходило свет все так же падал на стену. Но стул попавший в испускаемым кольцом луч, вдруг начал дымиться, потом оплывать. В воздухе явственно завоняло паленой синтетикой.

– Выключай! – Крикнул Андрей. – Не хватало нам здесь нового пожара.

– Стас потыркав кольцо погасил луч, и хмыкнув поглядел на маленькое кольцо.

– О как. Хочешь просто светит. А хочешь, – не просто…

– Интересно, – Петр посмотрел на лежавший у входа костяк. – А чего ж он при такой штучке с ломиком в рукопашную кинулся?

– Ну, – пожал плечами Стас. – Это ведь мы только предположили, что он с этой трубой здесь кого-то караулил. Может он что-то другое делал. А может враги были такие, что от колечка прока не было. Примерно как в тяжелый бронежилет из пистолета… А тот местный доспех посильнее любого жилета будет.

– А ломом думаешь сподручнее?

– Да кто его знает, что тут было. Пошли дальше.

– Ты только с этой штукой аккуратней, – Предостерегающе сказал Стасу Андрей, когда все четверо вышли из комнаты. – А то захочешь нам подсветить, а сам подпалишь нам волос на шкуре.

– Не боись, Андрюха! – Хлопнул предка о плечу Стас. – По мне самому однажды ночью наша же двадцать четверка отработала… Это… короче, штурмовик воздушный такой. У пилота ночника не было, так он просто на наш прожектор влепил от души. Я с тех пор к дружественному огню весьма пиитетно отношусь.

– У меня тоже такое было. – Поделился Андрей. – Только днем. Наши илы над нами шли. Связи у нас с ними не было. Так мы в сторону немцев выпустили несколько сигнальных красных ракет, чтоб навести. А немцы сообразили, и в нашу сторону сами такие же ракеты пустили. Как наши по нам жахнули, мама не горюй!..

– Ну вот, мы тут выходит все понимающие люди. Так что не боись, – моряк ребенка не обидит.

– О, и в мое время так говорили!

– Правильно говорили. Ну, двинулись?

– Пойдем, землячки.

***

Двери кончились, и коридор превратился в широкий полукруглый туннель, уходящий вдаль с легким изгибом. Шли по нему, и звук шагов гулко разносился под бетонным сводом. Осветительные трубки тянулись по его потолку. Шли долго, и вот, дошли до места, где трубки на потолке погасли, зато вместо них туннель освещался живым, солнечным светом, пробивающимся с потолка сквозь несколько отверстий. Подошли и посмотрели наверх, жмурясь от яркого теплого солнца. Оказалось, что лучи проникают сквозь глубокие разломы в скале. Часть обрушившегося металла с облицовки свода, лежала внизу, отколотыми плитами.

– Так и есть. – Сказал Петр. – Подземный бункер.

– Высоковато, – прикинул Межислав. – Здесь не заберемся.

– Идем дальше, – Сказал Андрей.

Снова шли. Здесь часть туннеля осталась без освещения. Вот где пригодился Стасов перестень-фонарь. Шли дальше, и через несколько сот шагов наткнулись на импровизированную баррикаду. Две длинных восьмиколесных тележки были поставлены поперек прохода, и за ними укрывались защитники. Фигуры все в тех же доспехах "артагонах" лежали на полу. Или вернее сказать – частично в полу. Чем-то тут ударили таким, что от одной тележки остался оплывший металлом остов, и колеса её растеклись по полу застывшими теперь светлыми лужицами, а скрывавшихся за ней троих людей разметало, раскатав по полу, и подвесив одного из них оплывшей скульптурой на стенке.

– Нет, но какая мощь… – Бормотнул Петр.

Пошли дальше, по исхлестанному рубцами разрядов туннелю, и там дальше, пройдя еще несколько сот шагов, перед резким изгибом туннеля, увидели нападавших. Фигуры в синих костюмах лежали вповалку. Пять тел. Их крепко косили тут, пока их уцелевшие не жахнули чем-то основательным.

– Излучатели – сказал Андрей.

Они разошлись к телам, и выкоропкали у них из рук излучатели. Их как раз оказалось четыре, по нужному числу. (У пятого тела излучатель превратился в оплывшую груду хлама, практически приварившуюся к руке. Но хоть какой-то заряд оказался в батареях только у двух. Вооружились ими Андрей, как уже обладавший практическим опытом, и Петр.

– Заметили, сказал Межислав, – У нападающих доспехи бородатые, как у того, на пандусе. А у тех что за тележкой – нет.

– Дурь какая-то, – Фыркнул Стас.– А вообще стильно. Чего я не догадался в свое время на свой шлем какой-нибудь парик прилепить?.. Но знаков различия у них нет…

– У артагонов специальный внешний оптический слой. – Припомнил Андрей. – Он может как камбала, принимать любой цвет. Или выводить на поверхность заложенный в память рисунок. Сейчас-то костюмы мертвые, а тогда им наверно не составляло труда.

– Может быть. Но я про то, что сами костюмы-то одни и те же.

– Думаешь, – гражданская война? – Спросил Андрей.

– Может быть… – Покачал головой Стас. – Растащили с одних арсеналов.

– Или кто-то вовне продает им с одних фабрик, – усмехнулся Петр. – В мое время так в Китай многие страны оружие продавали. Любой стороне, главное чтобы у неё были деньги.

– Известно, капитализм, – Сплюнул Андрей. – Главное чтоб прибыль, любой ценой… – Он критически осмотрел тела. – Трое за пятерых. За баррикадой могли и побольше навалить. Обороняющимся неуд.

– С таким оружием, как у них здесь баррикады не очень-то рулят. – Хмыкнул Петр. – Это от от мушкетов во времена французской революции помогало, а здесь…

– Та дыра, в потолке, что мы прошли… – вмешался Межислав. – Не сама же она появилась. – Скорее всего их обошли, и ударили сзади.

– Да, может быть.

– Идемте, други, – позвал Межислав.

Пошли дальше, коридор, откуда шли нападающие делал двойной изгиб буквой "Z".

– Противоударный зигзаг от взрывной волны… – Окинул поворот взглядом Стас.

– Определенно, строили в расчете на взрыв, – согласился Петр.

Пошли дальше. На полу стали встречаться костяки людей не защищенных доспехами. Попалась пара тележек, с пассажирами и водителями так и оставшимися внутри. Одна из них потеряв управление крепко расшибла нос о стену.

– Такие же комбинезоны, что у того, который ссудил тебе чудо-фонарик, – Отметил Андрей повернувшись к Стасу. – Бежали вглубь базы, а наступающие расстреливали их в спину…

Дальше наткнулись на ворота. Могучие створки гибкого металла прижалась к стенам, распахнув проход настежь. Стас похлопал рукой по могучей створке.

– Не закрыли. А ведь это могло бы задержать штурмовиков.

– Паника, – сказал Петр. – Бежали внутрь как бараны.

– Это персонал. А охрана?

– Может потому и не перекрыли. Думали впустят своих, и закроют, но не успели. Нападавшие шли сразу за бегущими.

– В наше время это называлось "сесть на плечи", – Сказал Андрей.

– Да, в мое тоже. – Кивнул Петр.

– А в мое говорили, – ухватить за хвост, – хмыкнул Межислав.

– Как ни называй… – Покачал головой Петр. – Гуманизм обошелся защитникам дорого.

– А он всегда так обходится. – Резюмировал Стас.

Еще дальше им попались вторые ворота, и вот эти-то точно когда-то были закрыты. Но их просто выжгло, превратив в оплавленные остатки. Оставшиеся фрагменты створок, стелились по краям туннеля будто скрученные судорогой. Там же были оплавленные остатки доспехов, – уже не понять чьих, нападавших или защитников. Если у них и были бороды, то давний жар слизнул их начисто. А за воротами…

– Свет. – Сказал Стас. – Похоже дневной.

– И грохот? – Приложил руку к уху Петр, – Слышите?

Туннель закончился. Четверо вышли в большой широкий зал с высоким потолком. Три стены у него было, а вместо четвертой – противоположной той, за которой лежал туннель – пустое пространство сквозь которое виднелся кусок неба, и громоздящиеся по бокам скалы. На полу залы украшенном сложной разметкой было разбросано несколько аппаратов. Разбросанно в буквальном смысле, развороченные взрывами, с подломившимися опорами, и разломанными боками, кое где-размазанные металлическими пузырящимися соплями по полу. Металлическая облицовка стен и пола в некоторых местах была проплавлена до скального основания. Рубцы уходили сквозь металл в камень на метры.

– Надо же. Летающие тарелочки – ухмыльнулся Стас, осматривая разрушенные аппараты. – Раз в жизни желтизна не соврала…

– Желтизна? – Переспросил Петр.

– Ну, желтая пресса, ну бульварная. – В ваше время уже была такая?

– А, ага… – Кивнул Петр. – С какой балериной большого театра был вчера замечен князь Константин?.. Пятого дня в архангельской губернии крестьянка родила мальчика с тремя ногами… Свинья в Муроме разговаривает человеческим голосом и решает математические задачи… Оно?