Где Бог когда я страдаю? - Филип Янси

Поиски смысла в страдании — это путь, который человеку всегда приходится проходить в одиночку. Никто, кроме страдальца, не сможет понять, что значит для него то или иное испытание. И все же мы способны помочь ближним в их поиске — мы можем быть рядом и разделять их боль.

Для этого нужно понимать, что страдающий человек на пути исцеления проходит определенные этапы. Шэрон Фишер так описывает свои переживания, вызванные раком яичников:

«Мне понадобилось время, чтобы смириться с тем, что со мной случилось, и осознать: теперь вся жизнь пойдет по–другому. Болезнь вторглась в мою повседневную жизнь, затронула душу, нарушила планы на будущее. Как помочь людям в подобном состоянии? Наверное, лучший способ — быть терпеливыми. Не мешайте им сомневаться и плакать, мучиться вопросами и в полной мере проявлять все свои чувства, даже самые сильные.

Я обнаружила, что невозможно принять все обстоятельства болезни разом — мне нужно было время, чтобы пережить свои чувства. Психиатр Элизабет Кюблер–Росс описала пять стадий, через которые проходят люди, так или иначе столкнувшиеся со смертью, — заболевшие неизлечимой болезнью или потерявшие близких. Вот они: отрицание, гнев, попытка заключить сделку с судьбой, депрессия и принятие. Последовательность стадий может изменяться, какие–то этапы выпадают или перекрываются. Но эти стадии дают представление о том, сколько времени требуется, чтобы пережить тяжелое потрясение.

Я не из тех людей, кто легко открывает свои чувства. Мне трудно было объяснить своим близким, насколько глубоки мои переживания, раскрыть им противоречивость обуревавших меня чувств. И все же я нуждалась в слушателях. Мне нужны были люди, которые посвятили бы мне час–другой, когда хотелось выговориться. К счастью, у меня были верные друзья. К тому же мой сосед оказался профессиональным психологом, да и члены семьи были открыты для разговора. Чтобы я делала без моих преданных слушателей!»

Шэрон говорит, что меньше всего проку было от тех людей, которые подходили к ней с готовыми ответами и рецептами. Одна женщина утверждала, что Шэрон заболела из–за нездорового питания — Шэрон любила гамбургеры и мороженое с шоколадной крошкой. Другие знакомые советовали меньше полагаться на лекарства и больше — на молитвы об исцелении.

Нет смысла говорить о том, насколько вредными могут оказаться подобные советы. «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» — эти мудрые слова апостола Павла особенно уместны, когда человек переживает скорбь (Рим 12:15). Книга Притчей говорит о нечутких словах еще определеннее:

«Что снимающий с себя одежду в холодный день, что уксус на рану, то поющий песни печальному сердцу»

(Притч 25:20).

Когда я работал над этой книгой, мне позвонил приятель из другого города. Он только что узнал, что у него ВИЧ–инфекция. Раздавленный виной за свои прошлые сексуальные грехи, он испытывал страшные угрызения совести. Он ощущал себя полным ничтожеством. Ему казалось, что Бог с презрением отверг его. Он утратил всякое желание жить и отчаянно нуждался в помощи.

Некоторые люди считают, что ВИЧ/СПИД — это прямое наказание от Бога, конкретное возмездие за конкретный грех. Я так не думаю. С моей точки зрения ВИЧ/СПИД — это лишь часть общего предупреждения человечеству: Бог поднимает вопрос о здоровом образе жизни в широком смысле. Как злоупотребление алкоголем и табаком подвергает человека серьезной опасности, так и беспорядочная половая жизнь имеет свои последствия. Но даже если я неправ, и эта болезнь действительно является Божьей карой, то что делать мне — другу и христианину?

Я должен рассказать моему другу о Божьей благодати, показать ему, как бережно Иисус относился к людям, уличенным в сексуальных грехах, уверить его в Божьей любви и возможности получить прощение. Говоря другими словами, моя задача — заставить друга перевести взгляд из мучительного прошлого в будущее, где его ждет надежда. Чувство вины — это сигнал тревоги. Можно целыми днями лежать на больничной койке и бичевать себя за совершенные грехи. Но есть и другой путь: покаянно принести свою вину Богу, Который обещал простить исповеданный грех.

Разделить скорбь с человеком, страдающим от чувства вины, — значит простить его, а не осудить. Разделить страдание — значит на какое–то время стать со страждущим одним целым.

Бог ставит вопросы

Иногда получается так, что страдающий человек не видит смысла в своих мучениях, и тогда единственная помощь ему — показать: его страдание значимо. Священник, писатель и богослов Генри Нувен написал небольшую книжечку с удивительным названием — «Раненый целитель». Он пишет об одиноких брошенных людях, которых никто не любит. В ней есть рассказ о молодом священнике, которому нечего предложить ложащемуся на операционный стол старику, кроме своей доброты и заботы. «Ни один человек не выживет, если его никто не ждет, — пишет Нувен. — Каждый, кто возвращается из длительного, трудного путешествия, ищет взглядом того, кто ждал бы его на вокзале или в аэропорту. Каждый хочет рассказать о себе, о своей боли, о своей радости тому, кто оставался его ждать».

Моя жена Дженет работает с самыми бедными жителями Чикаго. Она руководит церковной программой, которая направлена на оказание помощи одиноким и заброшенным старикам, о которых некому позаботиться. Сколько раз я видел, как вовлечена она бывает в жизнь какого–нибудь старика, как старается показать ему, что ей не все равно, будет он жить или умрет. Так Дженет и ее волонтеры изливают милость и благодать на страдания этих людей.

Один из подопечных Дженет — девяностолетний мистер Крюдер. На протяжении двадцати лет он отказывался удалить катаракту. Когда ему исполнилось семьдесят, он решил, что в мире смотреть больше не на что. Он думал, что Богу угодно, чтобы он оставался слепым. А может быть, Бог наказывает его за то, что он в юности засматривался на хорошеньких девушек?

Моей жене потребовалось два года, чтобы уговорить мистера Крюдера на операцию. В конце концов он решился, но исключительно по одной причине: Дженет убедила его, что лично ей важно, чтобы мистер Крюдер снова мог видеть. Сам старик махнул рукой на свою жизнь — она не представляла для него никакой ценности. Но Дженет придала его жизни смысл: появился человек, которому важно, чтобы в свои девяносто два года мистер Крюдер жил полной жизнью. Тогда он и решился.

Дженет в буквальном смысле разделила его страдания. Она часто навещала его, и он поверил, что кому–то есть до него дело, кому–то важно, жив он или нет, видит или нет. Принцип — разделить страдания ближнего — лежит в основе книги Нувена о раненом целителе. Лишь разделив чужое бремя, можно наполнить смыслом жизнь страдальца. Так мы следуем примеру Христа: Он взял на Себя нашу боль, стал одним из нас, познал бедность и страдания. А раз Сам Бог принял страдание, разделив его с людьми, то оно обрело непреходящий смысл.

Однако бывает и так, что мы сталкиваемся со страданием, которое кажется абсолютно бессмысленным. Мы тщетно пытаемся понять его ценность. На ум приходит болезнь Альцгеймера. Взять больного отца, о котором заботится дочь. Каждый день сердце ее сжимается от боли — перед ней лишь жалкая телесная оболочка того, кто раньше был ее отцом. Или представьте себе умственно отсталого ребенка. Тело не подчиняется ему. Он на всю жизнь прикован к кровати. Он никогда не научится говорить, не будет понимать происходящего, на всю жизнь, требуя дорогостоящего ухода, останется предметом забот врачей и медсестер.

В чем смысл страданий дряхлых стариков и больных детей? Ответ на этот вопрос помог мне найти врач из Восточной Германии. В годы социализма церкви разрешали заботиться лишь о самых «малоценных» и «бесполезных» членах общества. Замечу, что жители бывших социалистических стран лучше знакомы со страданием, чем мы — представители западной культуры.

«Какой смысл в существовании умственно отсталых детей? Есть ли он вообще?» — спрашивал себя педиатр Юрген Трогиш, посвятивший жизнь работе с такими детьми. Врач способен смягчить внешние проявления болезни, но разве может он исправить нарушения мозга?

Долгое время доктор Трогиш не находил ответа на свои вопросы. Он каждый день ходил на работу, честно выполнял свои обязанности, но ответа не было. Как–то раз он вел курс для новых сотрудников медицинского центра. По истечении года он попросил новых помощников заполнить вопросник, в котором был и такой вопрос: «Какие перемены произошли в вашей жизни с тех пор, как вы начали работать с калеками?» Он получил следующие ответы:

— Впервые в жизни я почувствовал, что делаю важное дело.

— Теперь я могу делать то, на что, как я думал раньше, не способен.

— За этот год я заслужил расположение Сабины. Я никогда прежде не работал с умственно отсталыми, но теперь я больше не думаю о ней как об умственно отсталой. Она — человек!