Где Бог когда я страдаю? - Филип Янси

— За этот год я заслужил расположение Сабины. Я никогда прежде не работал с умственно отсталыми, но теперь я больше не думаю о ней как об умственно отсталой. Она — человек!

— Я стал более чувствительным к человеческому страданию, у меня появилось желание помогать.

— Я задумался над тем, что же самое главное в жизни.

— Работа обрела для меня новый смысл. Я чувствую, что нужен другим.

— Я научился терпению, научился радоваться даже незначительным улучшениям.

— Наблюдая за умственно отсталыми, я лучше понял себя.

— Я стал более терпимым. Мои мелкие проблемы не кажутся мне больше серьезными, я научился принимать себя со всеми своими недостатками. Но главное — я научился ценить маленькие жизненные удовольствия. Больше всего я благодарен Богу за то, что Он мне показал: любовью можно добиться большего, чем ненавистью и силой.

Читая эти ответы, доктор Трогиш нашел ответ на свой вопрос. Смысл страдания этих детишек — перемены в жизни тех, кто с ними работает, кто познает истины, которым не научит ни одно учебное заведение мира. Доктор Трогиш подумал о двух своих «бесполезных для общества» пациентах, с которыми работал уже не первый год и не добился никакого прогресса. «Может, Даниель и Моника пришли в этот мир ради меня? А трудные вопросы, которые поднимает само их присутствие в мире, — это вопросы, которые мне задает Бог? Может быть, эти двое больных ребятишек и есть ответ — ответ от Бога?»

Глава 17

Надежда

Растоптанному человеку остается лишь одно — продолжать надеяться. После каждого разочарования нужно искать новый повод для надежды.

Александр Солженицын

В фармакологии существует так называемый двойной слепой тест: врач, который выписывает препарат, проходящий клинические испытания, не знает, кто получит настоящее лекарство, а кто контрольное — плацебо. Этот тест приходится проводить по одной причине: чтобы понять, в каком случае действует сила самого лекарства, а в каком — сила надежды человека на него. До теста практически все новые препараты, вне зависимости от их состава, показывают невероятные результаты. И вот озадаченные фармацевты в конце концов нашли ключ к этой загадке: своим чудесным действием новые лекарства обязаны врачам. При назначении лекарства врач своим отношением и всем своим видом, сам того не подозревая, вселяет в больного уверенность и надежду.

Десятки исследований подтвердили: целительная сила заключена в самой надежде. И наоборот — отсутствие надежды разрушает здоровье. Сотрудники Ро–честерского университета изучали поведение больных, перенесших операцию на открытом сердце. Оказалось, что больные с признаками депрессии в большинстве случаев не выживали — они умирали через какое–то время после операции. Другое известное исследование под названием «Разбитое сердце» было посвящено изучению уровня смертности среди вдовцов в течение полугода после смерти жены. Обследовали четыре с половиной тысячи мужчин. Оказалось, что среди вдовцов — в большинстве своем находящихся в состоянии депрессии — смертность на сорок процентов выше, чем среди остальных мужчин того же возраста.

Изучение личных дел военнопленных показало: некоторые из них умирали без видимых причин — они просто теряли надежду. Майор медицинской службы Кушнер пять с половиной лет провел в плену во Вьетнаме. Вот один случай из его жизни:

«Как–то раз я познакомился с военнопленным — молодым закаленным бойцом морской пехоты, который выдержал уже два года лагерной жизни. Парень был образцовым пленником — он поддерживал себя в хорошей форме, руководил лагерной воспитательной группой. Он делал это ради освобождения: начальник лагеря пообещал освободить тех, кто будет сотрудничать с охраной. Но со временем парень понял, что его обманули и свободы ему не видать. И тогда он превратился в зомби: отказался от работы, от пищи, от контактов с окружающими. Он сутками лежал на нарах и сосал палец. Прошло несколько недель — и молодой человек скончался».

Обсуждая этот случай, ученые отмечают, что строго медицинского обоснования здесь нет. «Этот человек жил надеждой на освобождение. Когда надежда рухнула, он решил, что его усилия тщетны, ему нечего больше ждать, и умер».

Как сказал известный врач–физиолог Гарольд Вульф: «Надежда, вера и цель жизни — целебные силы. Утверждая это, я основываюсь не только на своих взглядах, но и на выводах, полученных в результате корректно проведенных экспериментов».

Неуловимый дар

В больницах и интернатах для хронических больных пациенты, как правило, делятся на две категории. Первые — это «надеющиеся», то есть люди, которые стремятся преодолеть свой недуг и вернуться к нормальной жизни. Вторые — «пораженцы». Посетив знаменитую психиатрическую клинику Меннингера, священник и писатель Брюс Ларсон спросил у врачей, что является ведущим фактором при лечении сумасшедших. Все единодушно признали: это надежда самого пациента на выздоровление. Но врачи тут же сказали, что совершенно не представляют, как донести эту надежду до больных. Надежда — это качество духа, она неуловима. И все же медики сразу видят, когда у пациента наступает перелом, и он впервые осознает, что у него есть другое будущее, отличное от тягостного настоящего.

Врачи клиники Меннингера уяснили на своем опыте: обучить человека надежде и мужеству невозможно. Но надежду можно передать — нужно лишь искать способы, чтобы пробудить ее в страдающих людях.

Деятельность организации «Международная амнистия» — прекрасный пример распространения такой заразительной надежды. Ее основатель — политический заключенный — был на грани отчаяния. И вот ему передали спичечный коробок, на котором было написано одно слово: мужество. Крохотный знак солидарности заронил в его сердце семя надежды и желание жить. Когда этот человек вышел на свободу, он создал организацию, в основе работы которой лежал простейший принцип: люди из свободных стран пишут письма политзаключенным, которые томятся в тюрьмах и терпят мучения. Сердца тысяч узников загорелись надеждой — они поняли, что кому–то, пусть даже незнакомым людям, есть до них дело.

Иногда надежда кажется нелепой и неразумной. Такой она была у заключенных в концлагерях. И все же, как видно из слов Солженицына в начале главы, люди, у которых нет надежды, должны искать любую зацепку, чтобы продолжать надеяться, продолжать жить. В безнадежных обстоятельствах надежда нужна как хлеб — она дает силы жить. Для Солженицына надеяться — было вопросом выбора. Надежда для него была средством выживания, она подпитывала жажду жизни. Позднее он написал «Архипелаг ГУЛАГ», чтобы отдать должное своим товарищам по несчастью и принести им надежду. Для Достоевского надежда на освобождение — ощущение, что «ты здесь временно, будто в гостях» — стала принципом всей его жизни. Благодаря ей он понял, что после земной жизни будет и другая жизнь.

В своей книге «Познание Бога» теолог Юрген Мольтман рассказывает, как надежда помогла ему выжить в лагере. Он попал в плен как солдат немецкой армии. Его перебрасывали из одной тюрьмы в другую: он побывал в Бельгии, в Шотландии, в Англии. Суровые будни тюремной жизни — холод, голод, болезни — усугублялись моральными страданиями. Он с отчаянием наблюдал за поражением своей страны, он узнал, какие зверства совершались во имя Германии. «Я видел, как у других пленных наступало духовное опустошение, как они теряли всякую надежду. Без надежды заключенные быстро сдавали и, бывало, умирали. Меня тоже чуть не постигла подобная участь. К новой жизни меня возродила надежда, для которой, казалось, не было никакого основания».

Надежда, спасшая Мольтмана, — это надежда всех христиан. Уходя на войну, он взял с собой две книги: стихи Гете и труды Ницше. Однако ни одна из них не принесла ему успокоения. Постепенно рухнули привычные основания его жизни, которые прежде верно ему служили. Тогда Мольтман взялся за Новый Завет, который вручил ему как–то армейский капеллан. В качестве приложения в конце книжечки были напечатаны Псалмы. Прочитав их, Мольтман вдруг открыл для себя Бога, «Который всегда с теми, кто сокрушен сердцем».

После освобождения в 1948 году Мольтман оставил занятия физикой и вступил на путь теологии. Сейчас Мольтман — один из ведущих теологов мира. Особую известность ему принес новаторский труд «Теология надежды».

Вдохновляющий пример — вот что порой бывает единственной ниточкой, уцепившись за которую, человек способен выбраться из пучины отчаяния и безнадежности. На протяжении всей книги я рассказываю о людях, которые смогли успешно пережить страдание. Но существует и множество примеров, как страдание разрушает жизнь человека. Отличие историй успеха в том, что в них всегда присутствует надежда — единственное, что способно преобразить боль и страдание. Если человек находится в отчаянии, ему нужно за что–то ухватиться — за другого человека или за идею.