Там, где оживают пески (СИ) - Ольга Андреева

Однако вириец был упрям, и, едва забрезжил рассвет над огромным шумным городом, вернулся сюда вновь, занял свой наблюдательный пост и снова принялся ждать. Около полудня его терпение, наконец, было вознаграждено. Наемник и девчонка все-таки вышли со двора и направились к рыночной площади. Там они зашли в неказистую с виду чайхану под полустершейся вывеской, где значилось: «Старая Лампа». Гюрза немного помедлил, прежде чем войти, размышляя, как бы сделать это незаметно, надвинул на глаза капюшон и двинулся в сторону двери. Его обогнала компания шумных купцов, явно пришедшая с утра с караваном и теперь желавшая остановиться на постой. Воспользовавшись этим, Гюрза незаметно юркнул внутрь и сел за столик в само темном углу, кивком подозвав слугу:

— Мне мятного чая и лимонного хвороста! — заказал он, проследил, как слуга удалился на кухню и повернул голову туда, где сидели Змеелов, Тия и еще какой-то подозрительный парень с видом умалишенного и ехидной улыбкой. Они тихо о чем-то переговаривались. Гюрза нахмурился, стараясь услышать хоть что-нибудь, но до него доносились лишь обрывки речи. Все, что ему удалось расслышать прежде, чем отвлекли его принесенным заказом, было«…остается менее оживленный и более длинный путь на Адаб через Аструм, Дельмин и Телип…»

— Ваш чай, почтенный! — вежливо проговорил слуга, ставя перед ним блюдо с печеньем. Тот лишь нетерпеливо шикнул и жестом прогнал его. Когда он вновь повернулся, беглецы уже стояли у двери, прощаясь.

— Ну что ж… Тогда выходим завтра на рассвете — сказал странный взъерошенный тип, прежде, чем они вышли на улицу.

«Адаб, значит… Да еще через Дельмин. Что же ты задумал, приятель?» — озабоченно потер переносицу Гюрза. Что бы там ни было, а выступает эта троица завтра на рассвете, и потому медлить нельзя. Сразу после чайханы он отправится к городским властям и потребует дать ему провожатых. И теперь уж точно никаких «мышиных троп»! Гюрза откусил кусочек печенья и нахмурился: слишком сладко.

Когда Сид вернулся домой к вечеру, Бекра уже был там. Он грустно посмотрел на ученика и спросил:

— Когда вы уходите?

— Завтра с утра. — коротко ответил тот, не желая долгих прощаний. Пусть так было и не совсем учтиво, но комок, подкативший к горлу недвусмысленно намекал на то, что иногда лучше промолчать.

— Будь осторожен, мой мальчик! — сухо кивнул Бекра. — И дай мне знать, когда вернешься в Кабир с Заповедных земель.

— Обязательно!

— Ты вернешься потом в Альзару, или…? — осторожно поинтересовался наставник.

— Не знаю. Я, ведь, еще даже не дошел до гор — развел руками тот. — Возможно вернусь, а возможно и останусь в Кабире.

— Я был сегодня днем у Эшты, надеясь получить от него то, что смогло бы помочь тебе в пути… Сам я, как и ты, стихийник. Огонь, вода и воздух-моя стезя, а вот заколдовать оружие так, чтобы против нечисти работало не сумел бы. Но мастер сказал, ты меня опередил. Так что теперь я почти спокоен…

— Спасибо за все, наставник! — взволнованно воскликнул Сид и протянул Ловкачу руку, которую тот крепко пожал.

— Я горжусь тобой, мой мальчик! Из тебя вырос настоящий волшебник, так что надеюсь однажды имя Сидуса еще войдет в историю магии… До встречи — нервно улыбнулся учитель, порывисто его обнял и отправился к себе в мастерскую: он получил срочный заказ от высокопоставленного лица. Значит, с утра они не увидятся, да и увидятся ли теперь вообще? Сид умудрился-таки проглотить ненавистный ком и пошел к себе — собирать оставшиеся вещи. Надо бы все-таки сегодня пораньше лечь, а то завтра начинается первое в его жизни самостоятельное путешествие, а за всю прошедшую неделю поспать нормально удалось лишь раз…

На следующее утро, едва огромный золотой томан солнца показался из-за горизонта, путники встретились у ворот Альзары. Змеелов привел под узды инеров, навьюченных поклажей, а Сид подошел, увешанный всевозможными торбами, тюками и свертками. Тия, увидев эту картину, не выдержала и звонко рассмеялась:

— А проводник у нас теперь, действительно, за третьего верблюда работает!

— Ну если я верблюд, то проводником придется быть тебе… — сделал Сид страшные глаза, нимало, впрочем, не рассердившись. Змеелов, не обращая никакого внимания на их препирательства, отошел к сонному стражнику, что должен был их выпустить за ворота и сказал:

— Наемник и его племянница следуют с проводником до Дильмина по личной надобности. — тот только кивнул и раскрутил лебедку запирающего механизма, открывая им путь.

Затем он вернулся к спутникам и помог Сиду навьючить его вещи на верблюда, так, что теперь оба животных были похожи на движущиеся горы тюков.

— И куда тебе столько сумок, а? — не унималась Тия, явно вознамеревшись довести проводника до белого каления. — Вон, смотри, у бедненького верблюдика ноги подгибаются и коленки дрожат?

— Откуда мне знать, может быть это от того, что ты на нем только что прокатилась? Вот и дрожит, бедняжка, до сих пор? — подмигнул Сид, и, не обращая больше внимания на негодующие взоры Тии, двинулся вперед.

Не без трепета он покидал стены города, где провел большую часть сознательной жизни. Отныне молодой маг чувствовал себя канатоходцем из бродячей труппы, что по большим праздникам развлекали народ на площади своими представлениями. Назад нельзя, до цели далеко, а внизу-пропасть неизвестности, и от этого захватывало дух. Чтобы унять внутреннее волнение он тихонько запел себе под нос:

Давным-давно расстался я с своей судьбой.С тех самых пор зовет душа меня домой,Туда, где милая живет,И прячется в тени колодец с ключевой водой.

Я знаю, встретила б меня, и плача и смеясь,Та, чьих не позабыть мне никогда прекрасных глаз!И крепко б обняла,Счастливо прошептав, как рада, что я с ней сейчас.

Но нету мне пути назад, далеко милый дом,И всех богов прошу я каждый раз лишь об одном.Храните мою джаанОт всех невзгод, что стерегут нас в мире этом и ином!

— Что ты там подвываешь? — неожиданно прозвучал сзади ехидный девчачий голосок.

— Это известнейшая хида ашука Джемшида[3] — обернулся к ней Сид.

— Почтенный Джемшид бы поседел, услышав такое пение — наморщила носик она.

— Да ну! Может быть, научишь меня исполнять хиды правильно? — в тон ей поинтересовался маг.

— Хорошо. Вот слушай! — задорно тряхнула головой маленькая воровка, набрала в грудь воздуха и негромко запела звонким чистым голосом:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});