Гольф с моджахедами - Валериан Скворцов

- Это не плата. Не подумайте чего. Я не ухожу. Это промежуточные чаевые подавальщице... Подносите за счет заведения, если вы, Праус, в прежнем настрое.

Мы заржали, как жеребцы.

- Отчего мы не министры иностранных дел? - спросил Цтибор.

- Объединенные нации спились бы тогда на официальном уровне, - сказала подавальщица, заменяя мне кружку и сметая монеты на медный подносик..

- Это моя жена Кларичка, - объяснил старикан и шлепнул её со всего маху по заду.

Может, я и перепил, но мысль явилась: не пан ли Кехер и пани Кехерова в отставке угощают меня "У Кехера"?

И ещё подумал, что джинсовый маргинал, если у него сорвалась слежка на "фольксе" за этими двумя, должен ходить за мной. Или его человек уже делал это. Как накануне вечером в пивной "Склипек у кочек". Не исключено, что стильной работе, которую я отметил накануне вечером, бригада джинсового натаскалась на курсах усовершенствования при питерской спецшколе наружного наблюдения.

- Давайте работать вместе, - предложил я. - Вы будете делать свое дело, а я - свое. Игра в поддавки, идет? Вы против меня, я против вас. Но в поддавки. Вы знаете, что такое поддавки в русские шашки?

- Наемникам дают золото и они идут в бой, но это совсем не значит, что они действительно будут сражаться. Так? - спросил Цтибор. - Сходятся в рукопашную, чтобы обменяться товаром. Так?

- Поладили, - сказал я. - Делайте свой ход. Сообщите, как мне выйти теперь на Шлайна. Через кого и где? Должен же быть коридор к нему! Говорите! Что я должен сделать для вас, если вы мне поможете? Мы же договорились, что играем в поддавки...

- Вы действительно уверены, детектив, что Цтибор не вербовал Шлайна на Кавакзе, когда брал у него послание к вам? - спросил Праус.

- Много на себя берете, - сказал я. - На самом-то деле я хотел выяснить, как это Шлайн завербовал Цтибора. Да стеснялся при вас... Я понятливый.

Две кружки с пивом ткнулись в мою.

Мы разобрались с ситуацией. Вот что это значило...

Цтибор Бервида, "служащий", отчего и не пользоваться этим термином, международной Специальной комиссии финансовых действий против отмывания денег, внедрившись в охрану какого-то комбината по отстирке грязных денег, сочившихся с Кавказа через Чечню, оказался втянутым в оперативные действия на территории России против агента её спецслужбы Ефима Шлайна. Совершил служебное преступление. Чтобы вылезти из дерьма, он прикрыл захваченного Шлайна наспех придуманной легендой-предположением, что Ефим - из Моссада, и взял у него для передачи мне, его коллеги, послание. Пусть мне рубят руку топором, если оба - Бервида и Камерон - не считают, что я из ефимовской же конторы.

Старикашка Праус, конечно, не работает с Цтибором в паре. Все-таки возраст. Он - контролер из отдела внутренних расследований Спецкомиссии. Ветеран. Опытный и хитрющий. Его задача - помочь Бервиде выпутаться из сцепления обстоятельств, чтобы избежать квалификации его действий как преступных. Хотя бы потому, что они партнеры по бизнесу в пивной "У Кехера".

Проще говоря, Цтибору Бервиде, Праусу Камерону и парочке в "Москвиче" с областными номерами плевать с высокой крыши на Ефима Шлайна и Бэзила Шемякина. Их единственная забота - как-нибудь отмыться от соучастия в захвате группой чеченцев агента российской спецслужбы, доказать, что оно случайное, заверить, что это-де ими осознано и они готовы оказать содействие для исправления происшедшего.

Только от воли Ефима зависело, останется попавшийся с поличным Цтибор Бервида агентом Спецкомиссии, или же Шлайн, которого он взял, будет свидетельствовать, что чех занимался шпионажем и принимал участие в банде, прикрывающей преступную финансовую группу на территории России.

Я допускал, что Праус Камерон держит в уме и вариант вербовки Бервиды Шлайном. Такие случаи бывают. Действительно, выходило, что попался не захваченный Бервидой Шлайн. Попался именно Бервида, захвативший Шлайна на шлайновской суверенной территории. А европеоиды - законники. В Спецкомиссии, я думаю, от них проходу нет.

Какие козыри ложились на руки!

- Мой ход в поддавки, - сказал я. - Сдаю всю партию.

- Выиграли, значит? - спросил Праус Камерона. - А какая ставка у нас? Что платить?

- Давайте договариваться, - сказал я.

- Итак? - спросил Праус.

- Я отлучусь в туалет, - предложил Бервида.

- Да бросьте жеманничать, Цтибор, - сказал я. - Если Праус не возражает...

- Он не возражает, - сказал Праус. - Вы говорите между собой, а я послушаю.

Он действительно представлял отдел внутренних расследований спецкомиссии. Когда я назову цену за ефимовский захват и расходы по его вызволению, Праус - разумеется, поторговавшись - утвердит согласие Цтибора. Если утвердит.

- Мои расходы по данному делу - это раз, - сказал я. - Во-вторых, выход на канал к Ефиму Шлайну. В третьих, суть вашей затеи в Чечне - в общих контурах, конечно... Все. Остальное, я думаю, Ефим Шлайн и сам разглядит внутри этой... Горы, как вы её называете.

- Ваш тариф, детектив? - спросил контролер Спецкомиссии Праус Камерон.

Спросил на засыпку. Назови я тариф, он решит, что я действительно частный детектив, а не кошу под него, стало быть, не государственный служащий, и тогда Праус попросит, чтобы я вывел их московскую парочку напрямую к шлайновскому начальству. А уж этого Ефим Шлайн совершенно не желал! Иначе написал бы записку не мне, а своим... К тому же я и не знал шлайновского начальства.

Причин, по которым Ефим не хотел ставить в известность сослуживцев, я видел две: он остерегался крота в Москве, о чем косвенно свидетельствовали усилия Виктора Ивановича, и пустился на Кавказ без санкции, о чем свидетельствовал сигнал в виде развернутых колес "Рено" на подвальной стоянке дома в Крылатском.

- Оплатите по нормам Спецкомиссии, - ответил я. - Подходит?

Праус Камерон пришлепнул ладонью по столу между кружками. Представляю, какие командировочные они огребали в своей конторе!

Мои финансовые дела, кажется, улучшались.

- По остальным вопросам просветит Цтибор, - сказал Праус. - Вы ведь не видели Праги толком? Отвезу-ка я вас с ним на Карлов мост, пройдитесь там, потом в гостиницу к джинсовому ковбою, да и в аэропорт. Вы торопитесь, Бэзил, я знаю...

9 марта 1994 года в башкирском городе Дюртюли глава местной администрации и заместитель председателя Верховного Совета Республики Башкортостан толкнул калитку своей усадьбы. Киллер грамотно закрепил растяжку между чекой гранаты Ф-1, заложенной под утрамбованной землей, и засовом. Гранату, как выяснили следователи, продали со склада боеприпасов Уфимского вертолетного училища за пару бутылок водки. Исполнителем заказа оказался прапорщик Уфимского отряда спецназа, оставивший на месте преступления следы крови.

Несколько недель спустя в Вильно угнали "Лендровер" президента Литвы. В последующие дни машин в городе лишились председатель Национального банка, три члена сейма и несколько высших полицейских чинов.

2 декабря 1995 года трое фельдъегерей правительственной курьерской службы прибыли из Москвы в Новосибирск. Спецмашина встретила их у трапа самолета. Выйдя из автомобиля с тремя несгораемыми баулами у здания новосибирского отдела правительственной связи, в самом центре города, группа подверглась нападению. Двое бандитов выглядели кавказцами, третий, главарь, был лицом славянского происхождения. Отобрав баулы, троица скрылась на той же машине, которая привезла фельдегерей. С баулами исчезли 500 тысяч немецких марок.

На постсоветском пространстве происходили в те дни и в тех же местах сотни других преступлений. Но эти три затронули репутацию службы, которая "обид" не прощает, - агентуры БНД, германской внешней разведки. Мэр Дюртули поддерживал особые отношения с деловыми и не только деловыми кругами Лейпцига. Машины литовских полицейских чинов приобретались через друзей в Кельне. Полмиллиона марок шли в Новосибирск прямиком из "Дойче банк", курьеры не ведали, что везли, да и им и не положено было по инструкции.

Праус Камерон, специальный агент БНД, нашел киллера, который подложил уфимскому правосудию вместо себя прапорщика спецназа. Киллер заранее обзавелся малым количеством крови прапорщика, а судебные эксперты сочли, что прапорщик порезался колючей проволокой над калиткой. Угонщиков в Вильно отловили тоже по следам крови и отпечаткам пальцев. На спецмашине новосибирской фельдегерской службы нашли кровь и отпечатки "авторитета", безвылазно сидевшего в СИЗО уже полтора года.

Почерк принадлежал "джинсовому ковбою", владельцу нескольких ресторанов в Ставрополе. Праус Камерон переговорил с ним. После этой встречи "джинсовый" покинул Кубань и обосновался в Праге. Запросы об экстрадиции, естественно, не поступили, поскольку любые оперативные или розыскные действия БНД на иностранной территории правовых последствий не имеют. Только информационные. При этом, как на сто процентов законопослушное учреждение, немецкая спецслужба приступает к действиям лишь по рекомендации свыше. Всегда и неизменно.