Крепость живых - Николай Берг

Валентина достаточно четко докладывает. Потом моряки задают кучу вопросов. Похоже, что некролаборатории будет с чем работать – темы получаются серьезные. В первую очередь моряков беспокоит способность мертвяков изменяться, нажравшись «своего» мяса. Пожалуй, это действительно куда как серьезно.

Приносят чай. Я ожидал стаканы в подстаканниках, а тут банальные кружки в белый горошек на красном фоне. Но заварен круто и так же круто послащен.

Валентина прощается с нами, ее увозит тот же каплей. Утром мы с нею увидимся, если все будет в порядке. Я должен «договориться» с коллегами.

Николаич и майор рапортуют о том, насколько все хреново, в том числе и в Петропавловке. Оружия нет, людей грамотных нет, еды нет, и готовить негде, а беженцев уже под три тысячи.

Змиев морщится:

– Вы считаете, что у нас тут все замечательно? Из сорока пяти тысяч человек за день осталось тридцать четыре тысячи. И это еще оптимистичный подсчет. Мертвецов отстреляли за день не более трех тысяч. Удалось очистить территорию 36-й больницы, пару городских районов, да сейчас еще сообщили, что за кольцевой в общем более-менее стабильная ситуация. На военных территориях – нормально. А в городе куда как плохо. Сейчас надо думать о том, чем эти тридцать четыре тысячи прокормить да чем мертвецов угомонить, а потом куда и как убрать трупы. Так что не плачьтесь. Всем сейчас худо. А мест с сохранившимися живыми людьми авиаразведка насчитала не менее десятка. И всем помогать надо.

– Так это ваша авиетка сегодня летала?

– Да, «дельфин» из авиаклуба.

От те раз, я и не знал, что тут, ко всему прочему, и свой аэродром с авиацией есть!

Действительно, база ВМФ.

– Получить данные авиаразведки можно?

– Получите, вам приготовят подборку документов. Среди ваших трех тысяч беженцев должны быть и военнообязанные. Мобилизуйте.

– Мы привезли документы: заверенный список военнослужащих Артиллерийского музея и еще военные билеты сотрудников Монетного двора и заповедника. Наш комендант говорил, что вы обещали помочь оружием.

– Это к начартвооружения. Учтите, иду на нарушение целого ряда положений. И не рассчитывайте, что дам самое лучшее. И строго по списку. Не больше.

– Поможете продуктами? И было бы неплохо…

– Не рассчитывайте на многое. Людей не дам – город чистить надо, а у меня за сутки девяносто восемь военнослужащих дезертировало. Часть из них – с оружием. Потому гарнизон вам пополнить не могу, самому мало. И люди опять же сейчас жидконогие. За те же сутки одиннадцать самоубийств. Срочники в основном, но и офицеров двое. До утра прикинем, что сможем выделить. Проще бы подогнать к вам какую-нибудь пассажирскую посудину с кухней на триста порций. Но такие под мостами не пройдут. А мелкую… Подумать надо, что больше подойдет.

– По средствам связи вы обещали помочь, – напоминает неприметный майор.

– А что бы вам артмузей не раскулачить? Он рядом.

– Там добро еще в порядок приводить надо.

– Так и у нас такие же музейные экспонаты получите. Давайте, хватит мне ваших претензий. По транспорту подойдете через два часа. Там думать буду, что сделать. Но учтите, за всю помощь вам придется отрабатывать.

Комендант размашисто подписывает две бумаги – для начсвязи и начартвора.

Николаич с майором договариваются встретиться тут же через два часа, и мы расходимся. Майор вместе с начсвязи исчезает на первом этаже.

Накорябав на коленке «Выдать в соотв. кол. по списку из снятого с воор.», начвор говорит:

– Скажете каплею, в 18/с склад. Там старая стрелковка.

Выходим и сталкиваемся с каплеем. Говорим про место назначения. Чешет в затылке.

– Ну ладно, поехали…

Склад оказывается заперт. Приходится долго мотаться по этим пакгаузам, чтобы найти чертового мичмана – завскладом. Дома его быть не может, там была самая задница, и мичман был на складе, это точно. Теперь где-то шхерится. Холодно, сыро, темно, а я вспоминаю, что не взял зубную щетку. Очень уместно.

Каплей уже ученый – вовсю пользует фары УАЗа, в темные переулки сначала светит фонарем, идет сторожко и АКМС держит грамотно. Наконец удается засечь логово мичмана – свет у него горит в одной из каптерок.

Каплей долбает кулаком до тех пор, пока мичман не вылезает. Пьян он жестоко. Видно, что жизнь его раньше баловала, а потом взяла и чем-то прищемила. Причем сильно. Этакая роскошная в прошлом яхта, ржавеющая на приколе…

Капитан-лейтенант жестко ставит задачу, отвозит нас к нужному складу – и, пообещав приехать за нами через полтора часа, исчезает. Внутри склада грустно и уныло. Вроде и пыли на ящиках немного, а вид – как в пирамиде Хеопса. Вековое запустение.

Николаич выдает бумагу, раскладывает список и удостоверения. Мичман сонно читает все это, медленно сверяет военные билеты рабочих Монетного двора со списком работников Артиллерийского музея. Разумеется, ничего у него не сходится, отчего он физически страдает. Николаич старательно объясняет ситуацию, растолковывая как маленькому дитю – что оружие и боеприпасы надо выдать и по списку, и по билетам, и даже по удостоверениям. И желательно побольше и поновее.

Начинается второй сеанс чтения документов. Николаич не выдерживает и буквально наседает на складского деятеля.

Глядя на Николаича грустными, задумчивыми глазами, мичман скорбно заявляет:

– Все, что могу вам выдать, это сто восемнадцать винтовок системы «Арисака» тип тридцать. И к ним патронов аж цельных пятьсот шесть, правда они слегка отсыреть могли, там крыша текла.

Николаич буреет лицом:

– Доктор! Ущипни меня! Это сон! Этого просто не может быть!!!

Боюсь, что либо Николаича поразит инсульт, либо он пристрелит сейчас мичмана.

А может, даже не пристрелит, а искусает. Загрызет. И съест!

– Доктор? – оживает мичман. – Это кликуха или и впрямь доктор?

– Ну да, я врач.

– Откуда? Военврач?

– Сейчас из Петропавловки. Нет, штатский.

– А ну так, у вас в требовании написано, что из Петропавловки…

На улице слышно, что подъехал УАЗ. Это что, мичман полтора часа нас мурыжил? А ведь похоже… Вот сволочь!

Каплей начинает наседать на мичмана, на что тот отвечает, и довольно резонно, что большей дыры, чем его должность, сейчас в Кронштадте нет. Видимо, это так, каплей стихает. Но вот мичман явно ожил:

– Давайте, товарищи офицеры, сделаем так. Вы езжайте, а мы с доктором потолкуем. Доктор разбирается в оружии?

– Ну в общем да, – отвечает Николаич, схвативший какие-то нюансы в ситуации.

– Тогда так и решим. А доктора в штаб я и сам привезу.

– Ну ладно…

Я вижу, что Николаичу очень хочется набить мичману морду, но он нечеловеческим усилием сдерживается. Все-таки он человек дела.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});