Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я хочу все, — вырвалось у Люси, — это же на продажу?
— А то как же, — охотно откликнулся дедок, — сувенирка.
— Искусство, — строго поправила она, — это потрясающие работы, правда.
— Всю душу в них вложил, — с достоинством похвалился он.
Музейная тетка хмыкнула, явно считая фигурки недостойными такого гордого определения, и убралась из зала.
А Люся перевела взгляд с керамики на ее создателя, привычно пригляделась к нему, прикидывая вид, и недоуменно нахмурилась.
Пожалуй, впервые с детских лет она не могла понять, кто перед ней.
Не банник, не кимор, не марен, не лад, не арх, не боян, не кащ, не ярил, не домовой, не лесовик — впрочем, те вообще редко появлялись в городах, предпочитая блуждать на природе и свободе.
Не был дедок и нечистью — для русала слишком озорно блестели его глаза, для нави — не хватало перьев, а трясовицы — всегда дети. Да и крепкий запах лука и селедки отбивал последние сомнения.
И кто же тогда?
Если, согласно бессмертному рецепту Шерлока Холмса, отбросить все невозможное — то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался.
Перед Люсей на низеньком табурете за прилавком с керамикой сидел коркор.
Непроизвольно попятившись, она закрыла рот рукой, чтобы не завопить.
Все взрослые установки о том, что коркоры давно не обращаются огромными трехголовыми ящерами, плюющими огнем, растаяли словно дым. Зато разом вспомнились многочисленные детские сказки, в которых чудища сжигают деревни и лопают царевен, а храбрые яги сносят горынычам головы. Одну снес, а другие две сожрать норовят.
— Тю, — засмеялся дедок, — вы, девушка, арх, что ли? Квакаете или ползаете?
— Господи, — прошептала Люся, злясь на собственную истеричность. Огляделась по сторонам и едва-едва слышно добавила: — Живой коркор-художник. Как долго я вас искала!
— Нашла кого искать, — весело удивился он, — дамочки вашего возраста все принцев ищут! На худой конец — приключений. А у вас вон какие специфичные интересы!
— И вкусы, и запросы мои странны, я экзотичен, мягко говоря, — ошарашенно процитировала она самого обаятельного марена столетия. И спохватилась: — Но в нашей области вообще нет представителей вашего вида!
— Зарегистрированных, может, и нет, — обстоятельно объяснил дедок. Разоблачение его видовой принадлежности нисколько не встревожило и не огорчило его, а Люсин испуг только позабавил. — А документы у меня в порядке: стою на учете в соседнем регионе. А сюда приехал лет пять назад с туристическими целями, влюбился и остался жить.
— Влюбились? — переспросила Люся. На вид ему было примерно семьдесят.
— А что? — приосанился он. — Влюбленность — дело приятное. Всякому советую!
— Знали бы вы, как я хочу написать про вас статью, — проговорила она завороженно, — прямо вот все бы свои шкурки ради этого сожгла!
— А и напишите, — разухарился дедок, — мне, милая моя, скрывать нечего. Добропорядочный гражданин! Опять же, для бизнеса полезно. В музей же после статьи-то весь город повалит! Такое чудо-юдо!
— Не боитесь? — удивилась она. — К коркорам все же общество не слишком-то благожелательно.
— Это да, — кивнул он, — я в молодости да по дурости сначала женился, а потом как признался! Так жена моя сразу к мамане своей убежала и оттуда завывала о том, что ни за что обратно не вернется. С тех пор я всех своих жен заранее уведомляю в письменном виде: так мол и так, любезная моя, но твой возлюбленный — коркор. Прими это с достоинством и смирением, ну или покинь меня немедля.
— И много раз вы женились?
— Так четыре с половиной!
— И что же такое половина жены? — озадачилась Люся.
Дедок так и покатился со смеху:
— Так моя нынешняя. Отказывается от загса, будто ее пытать там будут. Живем во грехе!
Это был потрясающий дед, и Люся прекрасно понимала его жен, кроме разве что первой.
Она позвонила Носову:
— Костя, мне нужен фотограф. Мой кофр с аппаратурой валяется в салоне машины, а машина у видовиков.
— А тебе красивые снимки нужны? — спросил Носов. — Или как попало сойдет?
— Очень красивые.
— Ну тогда я сам приеду, — решил Носов, выражая таким образом все, что он думал о фототалантах Зорина.
В музее они провозились до вечера. Носов так вдохновился керамикой, что не успокоился, пока не перефотографировал ее всю. Потом он таскал старичка, Николая Ивановича Январского, по музею туда-сюда, выбирая свет и ракурс, и довел сотрудниц до нервного тика.
— Костя, — задушевно начала Люся, когда Носов вез ее домой, — а фото мне нужны завтра утром.
Он засопел, выражая бурное возмущение.
Носова оскорбляло не то, что придется работать до глубокой ночи, это они оба любили, умели, практиковали. А то, что его, великого, смеют торопить.
В случае горящих репортажей Носов умел выдавать контент с колес, без разгона, но когда в нем просыпался художник, то усыпить его обратно было практически невозможно. Он мог довести Люсю до белого каления, неделями обрабатывая какую-нибудь ерунду.
— Утром, Костя, — с нажимом повторила Люся.
— Музейный дед! — взорвался он. — Что в нем такого срочного?
— Уверяю тебя, ты останешься доволен, — хмыкнула она. Бесстрашие Январского ее немного напрягало, конечно, потому что статья и правда могла навлечь на его голову множество неприятностей. От угроз до оскорблений.
Но сколько можно коркорам прятаться по углам, даже если они за всю жизнь ни разу не преступали закон?
Впрочем, достоверность этой информации ей еще предстояло проверить.
— Слушай, а что ты думаешь о Деде-Дубе? — спросила Люся.
— Сволочь он, — немедленно ответил Носов.
Такой ответ только рассмешил ее.
Носов хронически не выносил всех полицейских, а видовиков — особенно. Он считал этот отдел бесполезной нашлепкой на ржавчине правоохранения.
Поделить преступления на обычные и видовые, по мнению Носова, было придумкой бюрократов, которым лишь бы раздуть штат нахлебников.
— Просто сволочь или по делу сволочь? — на всякий случай уточнила Люся.
— Старый взяточник, — сообщил Носов, пожав плечами, — он и с нас пытался деньги стрясти.
— Когда это? — изумилась она.
— А когда я только пришел на наш портал. Вызвал к себе, намекал всячески — мол, если хотим работать спокойно, то придется делиться. Не то он нашу лавочку мигом прикроет.
— Странно, мне он ничего подобного не предлагал.
— А у тебя репутация скандальной психички, — заржал Носов, — ты могла из такого предложения поднять бучу до небес, и мало бы Лихову не показалось. А я что? Новичок. Тихий мальчик, можно попробовать и прогнуть.
Тихий мальчик, а как же.
Носов даже зеленым сопляком после универа не был
- Люся, которая всех бесила (СИ) - Алатова Тата - Любовно-фантастические романы
- Холли внутри шторма - Тата Алатова - Любовно-фантастические романы
- Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! (СИ) - Юраш Кристина - Любовно-фантастические романы
- Стихийные игры [СИ] - Вероника Бер - Периодические издания / Фэнтези
- Квест Академия. Том 1 и 2 - Марина Ефиминюк - Любовно-фантастические романы / Фэнтези
- Она Темная или инструкция к мирной жизни (СИ) - Сибирская Тата - Любовно-фантастические романы
- Твоя судьба (СИ) - Сапфира - Любовно-фантастические романы
- Знакомство - Тата Орлова - Любовно-фантастические романы
- Под тенью проклятья. Город не для всех - Владимир Лещенко - Боевая фантастика / Городская фантастика / Периодические издания / Фэнтези
- Психический мир будущего - Виктор Павлович Самохвалов - Психология / Периодические издания