Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

бутылки.

И даже подвывала время от времени тихо и на одной ноте.

Казалось, что весь чертов мир ополчился против Люси.

Мог ли яг Коля работать на маньяка?

Почему Китаев выписал сюда именно Ветрова?

Почему Ветров так легко переехал в ее квартиру?

Почему собственная бабушка выгнала его из дома?

Кому вообще можно верить?

А если и Носов против нее?

А если Зорин?

Маша Волкова-а-а-а-а-а-а?

К тому времени, когда Ветров приперся с работы, Люся уже распевала «Звезду по имени Солнце», перемежая слова иканием.

— У-у-у, — протянул он, застыв на пороге, — а говорила — стрессоустойчивая. Я тебе чай заварю.

— Я больше не могу, — выпалила Люся, размазывая слезы, — я больше совсем-совсем не могу. Я тебе не верю! Вообще никому! У меня острый психоз!

Ветров склонился над ней, как-то ловко подхватил и поднял на ноги. Повел, ревущую, в спальню.

— Так-то ты долго держалась, — признал он, и тут она ощутила, что от него исходит нечто теплое и приятное. Это еще что такое?

Люся цепко ухватилась за его рубашку, принюхиваясь и прислушиваясь.

Мысли путались, в голове шумело, в горле саднило, но ей приспичило понять, прямо сейчас, как же могло его воздействие так измениться.

— Тебе меня жалко? — вдруг осенило ее, и это было особенно непереносимо, унизительно, гадко. Она отшатнулась, едва не упала, Ветров прижал ее покрепче, Люся запрокинула голову, пытаясь прочитать его эмоции, и тут его губы оказались так близко, что она испугалась, что прямо сейчас он ее поцелует.

Мир стремительно изменился, стал больше, просторнее, четче. Она падала, как Алиса, в кроличью нору и наконец достигла пола, оттолкнулась задними лапами и с пронзительным кваканьем скрылась в безопасной темноте под кроватью.

Глава 17

Ветров хохотал так, что Люсе казалось, будто грохочут над ней оглушительные раскаты грома. Мощная вибрация терзала барабанные перепонки, посылая тревожные импульсы в мозг, отдаваясь во всем тельце.

В таком виде она плохо понимала человеческую речь, слова сливались в сплошной гул, получилось разобрать только «чокнутая» и «обалдеть».

В ответ Люся надулась так, что из нее невольно вырвалось некое высокое недовольное урчание, вызвавшее новый взрыв хохота, после чего прорезонировали шаги и наступила, наконец, тишина.

Осторожно прислушиваясь, она еще долго просто сидела под кроватью, а потом высунулась наружу, убедилась, что поблизости никого нет, и, осторожно припадая к полу, шмыгнула в круглую дыру в шкафу, где ее ждали теплая водичка, заросли травы и сухой мотыль.

Не то что живые комары.

Пригревшись во влажной темноте, Люся задремала, мечтая о лете, мухах и настоящем болоте, где приволье и раздолье.

Стало так хорошо и спокойно, лениво и сонно, что она была готова провести в этом раю целую вечность. И вдруг, спустя долгое время, Люся резко встрепенулась, испугавшись, что уходит в спячку.

В ней просыпался человек и требовал свое тело и разум.

Обратный переход всегда вызывал внутреннюю дрожь: а если не выйдет? А если она не вернется? Полное спокойствие и сосредоточенность — вот что было нужно, а как успокоиться, если тебя колотит?

Понадобилось много времени, чтобы выбраться из безопасности террариума в центр комнаты, набраться решимости… и растянуться голой на гладком полу.

— Фух, — простонала Люся, трясущимися руками убирая волосы с лица. Полежала еще немного, привыкая к четкости мира вокруг, к своим ногам и пальцам, к огромному телу.

Рывком села и посмотрела на часы.

Половина четвертого утра.

Усталости она не ощущала: архаичная форма помогала здорово отдохнуть.

Снимала стрессы и вообще.

Спасала от нервных и физических перегрузок.

И даже от похмелья.

В квартире не было слышно ни звука, а дверь в спальню оказалась плотно закрыта.

Ладно хоть на это Ветрову хватило ума.

Припомнив его ржание, Люся сердито зашипела, еще не совсем владея голосовыми связками.

Поднялась с пола, прошлась по спальне, разминаясь, и поняла: нога не болит.

Видимо, ее кувыркания сняли застаревший спазм или что-то в этом роде.

Схватив полотенце, Люся тихонько проскользнула в ванную, чтобы принять душ и слинять на работу. Она больше никогда не сможет посмотреть Ветрову в глаза — перекинуться при постороннем! Более постыдной ситуации и представить нельзя.

Уж лучше оказаться голой посреди переполненного мужского монастыря.

Горячая вода окончательно взбодрила и без того наполненную силами Люсю.

К черту Ветрова.

Был бы нормальный человек, стоило бы переживать.

А тут мерзкий расчетливый марен, у которого в голове только бабы и бабки.

Более-менее утешив себя таким образом, Люся замоталась в полотенце и вышла в коридор.

Ветров стоял, прислонившись плечом к косяку, на пороге гостиной. Он был сонный, лохматый, небритый.

— Не спится? — спросил он с приторной вежливостью, но ухмылка все же промелькнула на его лице, прежде чем он старательно ее затушил.

Люся не удостоила его ответом, промаршировала мимо в гардеробную, соображая, прикрывает полотенце ей попу или все равно.

Что уж теперь.

Мокрые пятки оставляли на полу следы.

Ей нравилась влага и не нравилось вытираться.

— Я не разглядел, — крикнул Ветров вдогонку, — болотная или травяная? Ты так быстро забилась под кровать!

Люся сцепила зубы и молчала. Прикрыла дверь, скинула полотенце, копошась в ящике с нижним бельем.

— А в интернете пишут, что квакают только самцы. Брешут, значит? Или ты и пол меняешь, перекидываясь? Жаб-мужик?

Яростно натянув футболку и забыв про лифчик, Люся запрыгала, попадая ногами в джинсы.

Сволочь. Сволочь.

Выскочив обратно в коридор и даже не застегнув ширинку, Люся налетела на него, с силой ткнув острым ногтем в голую волосатую грудь.

— Болотная. Остромордая. Самка! — выпалила она с ненавистью. — Еще вопросы?

— Есть, — радостно доложил Ветров. — Ты куда собралась среди ночи?

— На работу, — буркнула она, увидела каплю крови на его груди и отпрянула.

Он вскинул руки, показывая, что не трогает ее. Даже не думает прикасаться.

— Люсенька, — протянул уже серьезнее, — ну дай ребятам поспать.

— Поспать? Да они охранять должны!

— Они охраняют и спят по очереди. Пойдем попьем лучше чаю.

Она не хотела никакого чаю.

Она хотела обратно в шкаф.

Но вдруг он решит, что она его избегает из-за стыда?

Не дождется!

Гордо распрямив плечи, Люся пожала плечами.

Мол, ей вообще все равно.

— Ты сейчас штаны потеряешь, — ехидно уведомил ее Ветров и потопал на кухню ставить чайник.

Она раздраженно дернула язычок молнии вверх, щелкнула кнопкой и последовала на кухню тоже.

Врагу не сдается наш гордый «Варяг», как обычно.

Устроившись в углу и вытянув ноги на табуретку, Люся мрачно наблюдала за тем, как Ветров выбирает заварку, льет кипяток в заварник, прогревая