Люся, которая всех бесила - Тата Алатова

безобидным или наивным.

— И что ты ему сказал?

— Что все свободные деньги уходят на Китаева. Пусть чешет к полковнику ФСБ и с ним пилит наши отчисления.

Это было смешно.

— А мне почему не сообщил?

— А зачем тебя дергать из-за всяких мудаков? Нервное начальство — это, знаешь ли, чревато. Потом начинается: сделай мне фотки за ночь и всякое такое.

— Ой, не бухти.

Ветрова дома не было, он всегда возвращался поздно, а вот Нина Петровна вдохновенно варила суп, что-то увлеченно бормоча себе под нос.

— Что это вас так раззадорило? — спросила Люся, осторожно пристраивая в угол коробку с хрупкой керамикой.

— Да мальчик этот, специалист так называемый, — старушка раздраженно махнула поварешкой. — Его дело какое? Вывести душегуба на некоторые профессиональные темы, чтобы подловить на жаргонизмах. Так ты мне составь список специальностей, вопросов, скрипт разговоров. Так нет! Он попытался заставить меня писать под его диктовку! И все какие-то глупости… Любой дурак сразу бы распознал подмену. А твой маньяк вроде как вовсе не дурак, а совсем наоборот! Люсенька, мне кажется, к твоему делу относятся как-то совсем несерьезно. Я даже Олежке позвонила, чтобы сказать ему все, что думаю о его горе-сотрудниках.

Олежка — это Великий Морж, сообразила Люся. Без пяти минут генерал. Могущественный и ужасный.

И вот сегодня его отчитала пенсионерка, которая много лет не выходит из дома.

— И потом, — Нина Петровна сунула ей под нос ложку: попробовать на соль. Люся машинально сделала глоток бульона, восхищенно причмокнула. Иные реакции не приветствовались. — Я потребовала четкого ответа: что значит они не могут найти следы преступника из-за того, что он пользуется ВПН-ом? Ради всего святого, я живу в интернете! А мне вешают лапшу на уши! Найти в наше время можно любого, любого, было бы желание!

— И что же вам сказал Китаев? — Люся, очарованная энергичностью Нины Петровны, пристроилась с ноутбуком за кухонным столом. Ей предстояло расшифровать двухчасовую запись беседы с дедком-коркором. У кнопочного телефона был встроенный диктофон, но неудобный настолько, что вызывал зубовный скрежет.

— Что злоумышленник создал собственный ВПН с какими-то уникальными алгоритмами шифрования и взломать сервер невозможно, поскольку он зарегистрирован за рубежом, а федералы никак не разрулят с международной юрисдикцией. Подумаешь, убивают в провинции каких-то архов, — Нина Петровна гневно бросила полотенце на стол, — стоит ли ради этого напрягаться? Это так меня рассердило, что я позвонила Вадику в Москву… Я не рассказывала тебе про этого лоботряса? Он учился с моим мужем в академии, они еще страсть как баню оба любили, и чтобы непременно в прорубь из парилки… Не помню, он теперь генерал-майор или генерал-лейтенант? — она задумчиво нахмурилась, а потом отмахнулась от этих размышлений, как от неважных. — И Вадик мне пообещал, что одним звонком утрясет все формальности. Боже, в каком мире мы живем! Пока не пнешь как следует, никто никуда не полетит…

Люся очумело моргнула.

— То есть, — недоверчиво переспросила она, — вы отругали не только полковника ФСБ, но еще и генерала? И все за один день?

— Ну, сначала я выгнала вон бестолкового мальчишку-старлея и еще приготовила ужин! Иди мыть руки.

— Да я Ветрова подожду, — пробормотала Люся, открывая ноутбук. Ее мысли все еще были заняты бурной деятельностью, которую развела Нина Петровна.

Ай да старушка!

Ай да божий одуванчик!

— Зачем?

— Что зачем? — кажется, Люся совершенно утратила нить беседы.

— Зачем тебе ждать Павла на ужин? Между нами говоря, он совершенно никчемный собеседник.

Люся ощутила, что ее мозг закипает.

— Нина Петровна, — жалобно спросила она, — а как же вы со своими связями позволили внуку сесть?

— Потакать всем капризам и глупостям — значит проявлять преступную слабость в воспитании подрастающего поколения, — назидательно ответила старушка. — В наше время не принято было взрослым детям сопли вытирать. Оплошал? Будь любезен получить свое наказание. Это сейчас все такие трепетные, аж тошно!

— Он же под приворотом был, — возразила Люся по привычке провоцировать собеседников, чтобы интервью вышло более эмоциональным, а вовсе не потому, что ей хотелось как-то защитить Ветрова.

— И? — Нина Петровна выразительно вздернула бровь. — Если чувствуешь, что с тобой происходит нечто неладное, то не пей. А если пьешь — не садись за руль. Вызови такси, раз уж приспичило нестись к какой-то чокнутой девице. Нет-нет, моя дорогая, оправдания про приворот не стоят выеденного яйца! А у Димы сердце разве железное? Внук под следствием, сын обвинен в коррупции, за месяц Дима ушел. А мог бы еще с Вадиком в бане париться! Видеть их обоих не могу — так и сказала, чтобы ни ногой.

Ах вот оно что.

Люся молчала, вертя в руках телефон.

Она ничего не знала про Дмитрия Ветрова, но она знала Китаева, а они были из одного теста.

И если бы сын и внук Великого Моржа покатились по наклонной дорожке, он бы испытывал бессилие, горечь, разочарование и, возможно, бессмысленность всей своей жизни. Вполне крепкий коктейль, чтобы сдало сердце.

Было ли решение Ветрова пойти служить в полицию запоздалым извинением перед дедом?

Попыткой доказать овдовевшей бабушке, что он тоже чего-то стоит?

Или Люся думает о нем лучше, чем он есть?

И прав взяточник Дед-Дуб — служба понадобилась Ветрову лишь для того, чтобы защитить семейный бизнес?

— Ну и чего ты приуныла? — Нина Петровна села напротив, подперев рукой щеку.

Люся улыбнулась ей.

— А я сегодня познакомилась с коркором, — похвасталась она.

— Батюшки! — старушка даже руками всплеснула, совсем по-детски округлив глаза. — Вот страху поди натерпелась!

Проводив соседку, Люся так погрузилась в работу, что совсем забыла и про Ветрова, и про ужин.

Байки деда-коркора снова захватили ее, и она погрузилась в медитативный процесс перевода устной речи в письменную.

Даже щелчок замка не напугал ее, и, когда темная фигура выросла на пороге кухни, Люся вообще не сразу вспомнила, что теперь живет не одна.

— А, это ты, — пробормотала она рассеянно.

— Ну прости, что не молодой и красивый яг, — хмыкнул он. Подошел к плите, поднял крышку кастрюли, принюхался, и по его лицу разлилось блаженство: — Харчо!

Люся перевела взгляд на часы внизу монитора.

Половина двенадцатого ночи.

Наша служба и опасна, и долга, ага-ага.

Или Ветров шлялся по бабам?

Духами от него вроде не разило, следов помады не наблюдалось, и вообще сейчас он был больше похож на задолбанного и усталого работягу, вернувшегося с тяжелой смены на заводе, чем на героя-любовника.

— Разогрей на меня тоже, — попросила Люся, раздосадованная тем, что придется отвлечься от работы. Она собиралась опубликовать материал завтра к обеду, как только проверит биографические данные