Без труб, без барабанов - Гилмор Гарт

Питер Френсис, не известный дотоле бегун из Кении, со старта повел бег в третьем забеге и показал наилучший результат — 1.50,6. Я решил, что если он такую же манеру лидирования сохранит и в финале, его следует считать опасным противником. Джону Дэвису выпало бежать в четвертом забеге против Джорджа. Он заставил ямайца пробежать дистанцию за 1.51,1 и был вторым. Пятый забег выиграл Терри Салливен, бегун более известный своими выступлениями на милю. Он показал 1.52,7. В шестом первое и второе места поделили канадец Билл Крозерс, тот самый, что преследовал меня на закрытой дорожке в начале года, и австралиец Тони Блю— 1.51,4. Следует заметить, что температура воздуха во время за бегов достигала почти 40 °C.

Дорожка была очень твердой, и просто невероятно, что на таком маленьком отрезке, как 880 ярдов, я стер себе пальцы на ноге. После этого уже не кажется удивительным, что многие бегуны на длинные дистанции от этого страдают постоянно.

Второй круг квалификационных забегов оставлял трех первых. Джордж, Тони Блю и Френсис выкинули Джона в первом полуфинале. Крозерс, к всеобщему удивлению, был здесь пятым. Полуфинал выиграл Джордж за 1.50,4. Я смог выиграть секунду, показав 1.50,5, у Тони Харисса и Майка Флита.

Из бегунов с международной репутацией остались лишь трое — Джордж, Тони Блю и я. Казалось, что борьба за медали развернется теперь только между нами.

Игра в выжидание

Как и в Риме, в финале бега на 880 ярдов в Перте мне досталась внешняя дорожка. Это означало, что до тех пор, пока мы не сойдем со своих дорожек, — а это произойдет на выходе из первого виража, — мне будет очень трудно увидеть, что делают другие бегуны, и в особенности Джордж, вытянувший третью дорожку. Перед финалом газеты писали, что Джордж собирается пробежать первый круг с бешеной скоростью, поэтому я решил следовать за ним и не отпускать его далеко.

Раздался выстрел, и я быстро ушел со старта. Когда мы достигли первой прямой, я, к своему удивлению, обнаружил, что стал лидером. Я слегка замедлил бег и пропустил с внутренней стороны Френсиса и последовавшего за ним Флита. Я продолжал бежать далеко от бровки — это давало мне возможность узнать, какую позицию занял Джордж. И неожиданно для себя увидел его в хвосте забега.

Мне удалось перед вторым виражом протиснуться на третье место и, таким образом, не пришлось бежать по повороту в середине дорожки. Я надеялся, что Френсис проведет нас первый круг с достаточно высокой скоростью. Я пробежал мимо гонга, услышал свое время — 54 секунды и тотчас достал Флита, чтобы никто из бегунов не смог меня заблокировать.

Теперь я бежал по виражу далеко от бровки, чувствуя, что нужно немедленно что-то предпринять. Медленный темп был на руку Джорджу.

Однако мне совсем не хотелось выходить вперед так рано. В отличие от других соревнований, где я мог мгновенно принимать решения, здесь все было по-другому. Я никак не мог решить, броситься ли мне вперед и создать разрыв или продолжать бег в том же темпе, рискуя нарваться на неприятности. Мы шли некоторое время вялой трусцой, и когда я наконец принял решение, у меня уже не было преимущества внезапности. Увидев, что я пошел в полную силу, Джордж легко последовал за мной. Широким шагом мы прошли поворот, и, выходя на последнюю прямую, я повернул голову налево, чтобы посмотреть на результаты своего рывка. Хорошо скроенной темной фигуры Джорджа нигде не было видно. Я повернул голову направо и тотчас увидел, как Джордж пытается меня обойти. Мы вышли на прямую почти одновременно, и я включил последние силы в финишный спринт. Внезапное потрясение от неожиданного появления Джорджа быстро улеглось. Он не мог обойти меня, и я тотчас понял, что он уже на пределе и в конце прямой я у него выиграю. Он сломался лишь за 20 ярдов до ленточки, и на этом отрезке я выиграл у него два ярда. Я показал 1.47,6, побив рекорд игр, установленный Гербертом Эллиотом. Впервые после победы Пэта Бутса на играх в Сиднее в 1938 году чемпионом в беге на полмили стал новозеландец.

Это было одно из моих труднейших состязании, еще одно в добавление к тем восьми, во время которых между мной и Джорджем развилось жестокое соперничество. Одновременно это был еще один забег, ярко продемонстрировавший разницу между быстрым спринтером и относительно медленным бегуном, тренированным на выносливость.

Тони Блю, как и следовало ожидать, был на финише третьим — 1.49,0.

Этот день для Новой Зеландии был особенно удачным, Дорин Портер и Дэйв Норрис получили серебряные медали за выступления в беге на 100 м и в прыжке в длину. Мюррей продемонстрировал свое неоспоримое превосходство в беге на три мили. Я очень удивлялся, видя, как он нервничает из-за участия в забеге Кидда. Хотя результаты этого канадца и выглядят сенсационными для юноши 19 лет, все же они не представляют ничего выдающегося, если противопоставить им достижения бегунов такого калибра, как Халберг.

Я всегда понимал, что Кидду вредила реклама, основанная не столько на реальных его достижениях, сколько на больших обещаниях. Кидд всегда был слишком уверен в себе, и никогда еще его большие обещания не сбывались.

Забеги на милю начались через три дня. Я вытянул сравнительно тяжелый забег и дал выиграть его Олби Томасу. Он показал 4.02,2, я — 4.02,4 и Брюс Талло — 4.02,5. Это соревнование было одним из самых легких в моей практике, и, несмотря на жару, я чувствовал, что мне ничего не стоит выбежать из четырех минут.

Для сравнения замечу, что Терри Салливен и Джон Дэвис свой забег пробежали, показав 4.06,6 и 4.06,7, а третий забег выиграл Тони Блю с удивительно посредственным результатом — 4.09,5.

Финал был назначен на следующий день. После долгих колебаний я согласился бежать утром последний этап в эстафете 4 по 440 ярдов. План был таков: если мы к этому этапу не потеряем надежды на зачетное место, я бегу всерьез, если потеряем, — экономлю силы для последующей мили.

Мое решение участвовать в день финала в дополнительных соревнованиях некоторые расценили как пренебрежительное отношение к моим противникам на милю.

Когда я получил палочку, наша команда шла на третьем месте. Я стартовал, имея всего лишь несколько ярдов преимущества перед Крозерсом, и поэтому с самого начала форсировал спринт.

Я пробежал очень напряженно 220 ярдов, и здесь Крозерс развил бурный спурт и легко обошел меня. В результате я пробежал в полную силу, а в зачет мы не попали.

Финал на милю, по мнению многих, был самым разочаровывающим состязанием на играх. Традиция, установленная Баннистером в Ванкувере, когда он одержал победу над Джоном Лэнди и выбежал из четырех минут, и закрепленная затем Эллиотом в 1958 году, была грубо попрана, от меня ожидали нового рекорда, а я выиграл титул чемпиона, показав всего лишь 4.04,6.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});