Без труб, без барабанов - Гилмор Гарт

С болезнью отца я почувствовал большую ответственность за судьбу матери, и в 1958 году, когда я начал работать, мы с братом затратили очень много времени на постройку дома для родителей в Пьюкекоу. Мы хотели, чтобы вся семья была вместе, если случится беда.

Каждую пятницу вечером я приезжал на автобусе из Окленда в Рансимен, переодевался в ближайшем гараже и бежал до Пьюкекоу. Там мы напряженно работали весь уикенд, и в воскресенье вечером я бежал обратно в Рансимен и оттуда автобусом ехал в Окленд.

Вероятно, из-за болезни отца я стал взрослым раньше времени. Вплоть до паралича он был самым лучшим моим другом. С ним я чувствовал себя особенно хорошо, и, как мне говорили, он тоже любил меня более всех других детей в семье. В моих глазах он, конечно, был большим человеком, и мне было очень больно видеть его лишенным способности говорить, парализованным на одну сторону и страдающим от преждевременного прекращения активной жизни.

Его болезнь побудила меня взглянуть на себя со стороны. Если появятся какие-то симптомы высокого кровяного давления или что-то подобное, мне следует быть очень осторожным. Я всегда был противником жирной жареной пищи, склонность к которой вкупе с характером труда и другими обстоятельствами, несомненно, повлияла на заболевание отца.

Потеря отца печально отразилась на моем общем психическом состоянии, но, как я уже сказал, светлые места помогают преодолеть черные. Пришло время участвовать в прощальной встрече 3 ноября в Вестерн-Спрингз. Эти соревнования должны были стать еще одной проверкой моей готовности.

Кроме уверенного в себе Филпотта со мной в забеге бежал Джон Дэвис. Гарри, как обычно, начал бег очень быстро и после первого виража оторвался от нас на 10 ярдов. Я решил бежать как можно равномернее и показать 1.50,0–1.52,0. Поэтому я прошел первую половину дистанции за 56,0, отставая от Гарри на две секунды.

Я был в восторге от того, как бежалось. Я бежал энергично и на последнем вираже догнал Гарри. При выходе на прямую я обошел его и закончил бег первым со временем 1.50,9. Джон пришел вторым — 1.51,8 и Гарри — третьим — 1.52,0.

Мюррей продемонстрировал великолепную форму, выиграв три мили с результатом мирового класса — 13.18,6. В то время он казался главной надеждой в новозеландской команде.

Самолетом мы прибыли в Перт и были встречены огромной толпой, ожидавшей нашего приземления в течение нескольких часов. Мы сели в автобус и через Перт проехали 12 миль в Спортивную деревню, специально построенную для Британских игр. Это был новехонький ультрасовременный пляжный городок из маленьких отдельных домиков. После игр эти дома продали. Я поместился в одной комнате с Барри Мэги и Тедом О'Кифи. Квартиры были по-настоящему удобны, и было предусмотрено все, чтобы придать им обжитой вид. На нескольких склонах вокруг домов непрерывно работали разбрызгиватели, чтобы помочь росту новой травы.

Все бегуны на выносливость в нашей команде собрались вместе, и мы отправились трусцой разведать местность. Неподалеку мы отыскали площадку для гольфа. Она выглядела идеальным местом для проведения утренних пробежек.

Началась предсоревновательная шумиха, и газетчики стали разыскивать нас с Мюрреем особенно усердно. Когда мы начали тренировки на малоизвестной травяной дорожке во дворе ближайшей школы, чтобы избежать толкотни на переполненной гаревой дорожке рядом со стадионом Перри-Лейкс, они нас обвинили в том, что мы вынашиваем какие-то секретные планы, наподобие тех, какие были у Баннистера, Брешера и Чатауэя в 1954 году в Ванкувере.

В Перте атмосфера была совершенно иной, чем на Олимпиаде в Риме. За исключением нескольких видов, игры не представляли собой состязаний спортсменов мирового класса. Напряжение было гораздо меньше, чем в Риме. В беге на 880 ярдов, например, вся моя оппозиция как будто бы сводилась к одному бегуну — Джорджу Керру, а забег на милю, хотя о нем много говорили, в сущности, не оказался действительно международным соревнованием.

Все же ходили фантастические слухи и возникали невероятные домыслы. Я тоже стал объектом ложной информации, после того как пробежал прикидку на 660 ярдов за 1.20,6. Спустя несколько часов в деревне уже говорили, что я показал фантастический результат, где-то около 1.16,0, и все верили чему угодно, только не правде.

Разумеется, схватка между мной и Джорджем на полмили должна была бы быть одним из захватывающих состязаний игр. Из-за своих недавних сомнений я воздерживался делать какие-либо прогнозы в прессе, зато тренер ямайской команды Герб Мак-Кинлей не переставал рекламировать Джорджа.

«Я сказал ему, что он может побить Снелла, — говорил Герб. — Он понимает теперь, что все шансы у него в руках, и он ничего не упустит». Все тренеры одинаковы.

Далее Герб говорил, что для Джорджа есть два разумных пути использовать свое превосходство в скорости: либо сразу установить высокий темп, либо вести бег с пониженной скоростью и сохранить силы до финиша. Он добавлял при этом, что воспитал в Джордже дух «убийцы», и это должно сделать его гораздо более опасным для меня, чем в предыдущие наши встречи.

Другим заявлением, вызвавшим у меня раздражение, было сообщение о намерении канадца Брюса Кидда дать мне урок на миле. Поскольку этот чересчур самоуверенный юноша собирался еще и выступать на трех милях, шести милях и в марафоне, он показался мне не совсем нормальным. Брюс действительно выступил в трех видах, и хотя победил в одном, в остальных выглядел весьма бледно.

Был еще один отчет, последовавший за интервью, где я сказал, что, по-моему мнению, для победы на 880 ярдах и миле потребуется показать соответственно 1.47,0 и 3.57,0. В газетном сообщении это время было представлено как моя цель в состязаниях.

Программа соревнований на полмили была составлена так же, как в Риме, — с двумя квалификационными забегами в первый день. Мой первый забег выглядел сравнительно слабым, но поскольку оставляли только двоих, мне пришлось пробежать дистанцию за 1.50,7. Я выиграл у второго четыре фута. Гарри достался второй забег, в котором бежали сильные английские спортсмены — Флит и Венк, и он попал в затруднительное положение. С одной стороны, он хотел, как всегда, провести бег, предложив со старта высокий темп, а с другой — ему нужно было сохранить силы для последующего второго забега. В результате на финише его перехитрили оба более опытных англичанина, и он выбыл из игры. Это было еще одним доказательством глупости идей фронтального бега, к которым Гарри всегда привержен.

Питер Френсис, не известный дотоле бегун из Кении, со старта повел бег в третьем забеге и показал наилучший результат — 1.50,6. Я решил, что если он такую же манеру лидирования сохранит и в финале, его следует считать опасным противником. Джону Дэвису выпало бежать в четвертом забеге против Джорджа. Он заставил ямайца пробежать дистанцию за 1.51,1 и был вторым. Пятый забег выиграл Терри Салливен, бегун более известный своими выступлениями на милю. Он показал 1.52,7. В шестом первое и второе места поделили канадец Билл Крозерс, тот самый, что преследовал меня на закрытой дорожке в начале года, и австралиец Тони Блю— 1.51,4. Следует заметить, что температура воздуха во время за бегов достигала почти 40 °C.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});