Выстрел в лесу - Анелюс Минович Маркявичюс

разразится гроза, улизнули.

Так и не дошли у лесника руки до мальчиков, а потом уже было не до того. Держалась сушь, деревья, особенно ели и сосны на редколесье, чахли от зноя, потрескивали, как среди зимы. Дважды занимались пожары и наделали немало беды. Потом, как часто бывает летом, пригнало тучи, и всю ночь хлестало, лило как из ведра. Утром, выйдя в пущу, Суопис наткнулся на свежесрубленную сосну. Лесник сбился с ног, но так и не нашел никаких следов — все смыло дождем. Навалились дела: нужно прореживать сеянцы, расчищать бурелом, подновлять просеки.

Заполучить рабочих становилось все труднее, колхозники в лес шли неохотно, держались за землю: в артели поднялись заработки. Вечером Суопис вернулся измученный, повалился на постель, но, не пролежав и нескольких часов, открыл глаза. Тяжелые думы не давали ему покоя. Кто мог срубить сосну?.. За какое время зарастет гарь?.. Может, кто-нибудь из тех, что живут возле леса, позарился?.. Надо понемногу заготавливать на зиму корма для зверушек… Сколько деревьев погорело?.. Все это мешалось и путалось в голове.

Потом подумалось об олене, о возвращении Брузгюса, и сон окончательно улетел прочь. Этот олень тяжелым камнем лежал у Юраса на сердце. Из головы не шла уединенная полянка, где зимой и летом, словно живой, из земли выбивался ключ. Что будет дальше?.. Если бы один такой случай… А браконьер не найден. Может, он и сейчас где-нибудь сидит в засаде?

От этих дум стало совсем тошно. Едва начало рассветать, лесник поднялся.

Лес встретил его спокойный, величественный, и Суопис немножко приободрился. Ожившая после недавнего дождя пуща молодо зеленела. Стройные сосны и весело разбежавшиеся елочки подсада, белоногие стайки берез и кряжистые дубы, подпирающие узловатыми ветвями небо, вечно испуганные осиновые рощи и буйные заросли орешника, непролазные гущи дикой малины и стелющийся под ногами пышный ковер мха, бородатого вереска, изумрудных брусничников, затейливой вязи плауна, медуницы, густого папоротника, огнецвета — все отливало темным серебром, выжидая первого солнечного луча, который сначала зажжет капельки росы, а потом сам же смахнет их со стебельков и листьев.

Птицы тоже уже пробудились; каждая щебетала, чирикала на свой лад, перепархивая с ветки на ветку. Лес шелестел. А в поднебесье, высматривая добычу, плавно кружили ястребы.

Сколько раз Суопис встречал рассвет в лесу, но сегодняшнее утро казалось особенным. Стряхивая с травы обильную росу, он шагал по лесу, вглядываясь в каждый укромный утолок, и сердце его наполнялось тихим покоем. Повсюду были видны следы его многолетнего труда, повседневной, упорной работы. Кроме опытного глаза лесника, никто, пожалуй, всего не приметит и не оценит. Вот пригорки, ощетинившиеся молодыми саженцами. Долгие годы здесь торчали только угрюмые пни? Вместе с дедусем они засадили пустошь с сосенками. Засмотревшись, Юрас не сразу заметил, что и здесь идет борьба не на жизнь, а на смерть. Он спохватился, когда под ноги ему кинулась белка. Молнией пронеслась за ней куница и, взлетев на дерево, дерзко глянула оттуда колючими, коварными глазками. Заповедник — непуганые звери…

— Ах ты негодница, я тебе! — закричал лесник и взмахнул рукой.

Хищник мелькнул меж деревьев и скрылся. Суопис поискал глазами белку. Та уже вскарабкалась на невысокую сосенку; вконец загнанная, она не могла ни бежать, ни прятаться.

Подождав, пока белочка соберется с силами, лесник двинулся дальше, довольный, что выручил ее.

В заповеднике не редкость, что слабый зверек или птица, преследуемые по пятам хищником, ищут защиты у человека. Вот так же спас он когда-то иволгу от когтей ястреба.

А вот и его гордость, его красавица! Лесник остановился возле сосны-великана, которая выше других вознесла горделивую верхушку, шире других раскинула могучие ветки.

Посмотреть на нее приезжает молодежь из дальних мест. Недавно проведали про нее студенты, строящие электростанцию, и решили посмотреть на диковинку. Пришлось сводить, хотя лесник ревниво оберегает заповедник, не любит пускать сюда посторонних. А полюбоваться есть на что — один ствол чего стоит: в добрых пять обхватов.

Засмотрелся Суопис на дерево, на его могучий стан, распростертые ветви, зеленую крону, и почувствовал новый прилив сил. Когда-то дедусь, передавая пущу, привел сюда сына и сказал: «Пока жива эта сосна, будем мы, Суописы, охранять лес. Береги ее! Мне сосну передал отец — твой дед, а деду — его отец, первый лесник в нашем роду».

И Юрас уважительно ответил: «Буду беречь, отец!»

Много лет минуло, но не забыть ему этих слов. Сможет ли он повторить их своему сыну? Йонаса с малых лет не манил лес. Мальчика больше притягивали всякие машины, ему бы только стучать молотком, мастерить, а до леса ему и дела нет. Никогда они не понимали один другого. Потому Суопис и не отговаривал сына, когда тот пожелал стать механиком, но в глубине сердца затаил обиду. Кто не любит леса, тому его лучше не сватай. Зато Алпукас…

Подойдя к речке, Юрас остановился. До дома было рукой подать, но хотелось посидеть здесь, послушать спокойный плеск воды, хоть он и без того задержался в бору дольше обычного… Видно, уж день такой — какие только мысли не лезут в голову.

…О да, из Алпукаса может выйти толк. Смышленый мальчуган уже теперь знает пущу как свои пять пальцев, а главное — любит лес. Потому и прощает ему Юрас многое, делая вид, что не замечает…

По ту сторону речки послышались голоса. Лесник прислушался. Кто бы это?

На берегу появились Алпукас и Ромас. В руках у них блестели ножи.

Лесник сидел в гуще пушистых сосенок, незаметный для глаза. Но Алпукас тотчас разглядел отца. Суопис встал, перешел на ту сторону.

— Что вы здесь делаете?

— Хотим вырезать луки и стрелы.

— Я, кажется, говорил тебе, Алпук, где можно вырезать палку, черенок, топорище или, скажем, если вам понадобились луки.

— В Волчьем логу.

— Не все ли равно? — удивился Ромас. — Тот же лес.

Суопис косо глянул на Ромаса:

— Не все равно! А почему, Алпук, не все равно?

— Там мы будем сажать новый лес. Старый там сходит.

— А-а… Теперь понятно.

— Вот и ладно. Ступайте в Волчий лог.

Мальчики поскакали по лесу — легко, проворно, как два зверька.

Суопис направился к дому. «Ромас тоже смекалистый паренек. На лету все схватывает. Но лесника из него не получится, — думал он. — Мальчишка не того покроя, сразу видно. Не будет из него лесника. А может?.. Вырастет, в ум войдет… Как знать…»

Он улыбнулся своим мыслям.

Юрас вернулся из лесу бодрый, отдохнувший, в отличном настроении.

В избе его ждала учительница. Марцеле уже успела попотчевать гостью горячими