Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

тоньше.

Где-то на тысячной ступеньке нога перестала гнуться вообще.

— Я тебя по ней и узнал! — довольно признался Вершинин. — По ноге и несчастному виду.

Со все более частым и продолжительными отдыхом мы наконец достигли кольцевого коридора, опоясывающего гидроагрегат снизу. Надо заметить, все время нахождения на Плотине нас окружала плотная тишина, лишь кое-где нарушаемая потрескиванием неисправных и мигающих светильников. Поэтому, когда затрезвонил ярко-желтый древний настенный артефакт, мы разве что не подпрыгнули от неожиданности.

— Не бери! Это джоши! — вцепился Вершинин, ну не вырубать же его сразу, мне понадобилось некоторое время, чтобы оторвать от себя цепкого следака.

При этом поймал на себе хитрый взгляд Дастина. Он тонко чувствовал все нюансы наших взаимоотношений, не хотел бы, чтобы у меня была впоследствии такая же чуткая теща.

Когда я наконец с боем прорвался к трубке, абонент уже отключился.

— Слышишь, как они дышат? — прошептал Вершинин. — Они ждут своего часа!

В трубке действительно словно перекатывался песок, при желании в нем можно было нафантазировать что угодно.

— Ты недооцениваешь опасность! — обвинил Вершинин.

Он так ничего и не понял.

Я не стал ему говорить о своих подозрениях. На Плотине задействован исключительно аварийный персонал. Место каждого специалиста строго регламентировано.

Так кому взбрело в голову звонить на недействующий гидроагрегат, где по инструкции никому не положено быть?

Водяная турбина.

Все знают, что ГЭС вырабатывает электроэнергию, и никто толком не знает, как. Большинство обывателей, и ваш покорный слуга в том числе, в своем воображении представляют потоки воды, которые водопадом льются на лопасти турбины. Не зря фотографии, сделанные в лучшие годы, показывают буруны воды за Плотиной. На самом деле они не имеют ничего общего с турбиной. В большинстве своем, это сброс лишней воды.

На самом деле турбины действительно имеют лопасти, но вся конструкция спрятана глубоко в бетон и прямого каскада воды на нее нет, а вращение создается разницей давления по обе стороны Плотины.

— Это что, туда лезть? — недоверчиво спросил Вершинин.

Внутри кольцевого коридора высится массивный стальной конус-корпус гидроагрегата. К конусу перекинут железный трап, упирающийся в узкую прорезь. Вниз перекинуты поручни из нержавеющей стали-это радует, значит спуск этим путем технологически допускался.

По центру корпуса расположен вал генератора диаметром несколько метров. Сейчас он неподвижен, и это есть хорошо, потому что, спускаясь, мы почти касаемся его спинами. Дастина пришлось нести на руках.

Неожиданным препятствием стал маховик генератора, имевший метров 10 в диаметре и занимавший все пространство внутри кольцевого коридора. Но на препятствие нашлось свое технологическое отверстие-мы пролезли в обнаруженную нишу, что при вращающемся маховике было бы невозможно. Маховик мало того, что 10 метров в диаметре, ещё и толщину имел пару метров. При рабочем вращении в сколько-то там оборотом в минуту маховик без затей размазал бы по стенам сунувшихся сюда недалеких людей. Дастина мы передавали с рук на руки, к чему он отнесся спокойно. Да и весил он меньше, чем казался.

А уже под маховиком были лопасти. Лопатки пятиметровой длины имели изящные остро заточенные края, которые легко и доступно могли отрезать голову быку. Главное было не поскользнуться. Вернее, достаточно было поскользнуться, разогнаться на гладкой поверхности лопатки, а дальше и делать ничего не надо, все произойдет самым естественным образом при наезде на большой скорости на острый как нож край лопатки.

Нашлось применение и веревкам. Одной я привязал к себе пса. Другую закрепил на арматуре под маховиком. Конец сбросил между лопастями вниз. Здесь должно было быть невысоко. Если составители туристических каталогов врут-найду и убью их.

Несколько неприятных секунд, когда смотришь на острый торец лопатки под прямым углом-и соскальзываю вниз. На веревке через равные промежутки имеются узлы. Останавливаюсь на одном из них и свечу фонарем вниз. Надо сказать, все вещи примотаны ко мне-пес, фонарь, рюкзак, ваучеры с водой, пакеты с сухарями.

О, радость! До дна всего несколько метров.

Радость едва не испортил Вершинин, чуть не въехавший в меня ботинками 45-го размера. Альпинист из него никакой, хорошо не сверзился совсем.

Потоки воды внизу вырыли глубокую яму, но все-таки это была твердая почва. Я отвязал пса, и мы все трое крепко встали на дно. Когда-то над нами плескалось 20 метров волжской воды.

Дастин прочихался, отряхнул лапами уши и устремился по темному протоку. Мы, высвечивая путь фонарями, за ним.

Коридор был из потрескавшегося от времени бетона. Через 20 метров мы добрались до затвора нижнего бьефа. Сам затвор-железная многотонная бандура был поднят, мы поспешили пройти под ним.

— Ничего не понимаю! Где модуль? — вопрошал Вершинин, вопрос повис в воздухе.

Еще 20 метров и мы вышли из бетонного тела Плотины. Близилась полночь, все накрыла темень, но 2 объекта были выделены световыми гирляндами.

В 80-ти метрах над нами празднично светились края Плотины. На дне Ущелья мощные прожектора освещали края могучего разлома. Только рваные края, за ними лучи тонули в непроглядной тьме гигантских глубин.

Трещина.

Колючая проволока не ставила целью намертво закрыть доступ к разлому. Скорее обозначала границы. В случае, если наиболее любопытный посетитель сверзился вниз, к недрам земли, туда ему и дорога.

Проволока крепилась к бетонным столбам, часть из которых была повалена либо разрушена. Так что мы имели возможность выбирать среди проходимых участков.

Забор и мы вместе с ним ярко освещались уличными прожекторами. Одно радовало-разлом не предусматривал охраны. Вершинин предупредил, чтобы я не подходил слишком близко-края, были ненадежны.

Сам разлом первоначально не впечатлял-обыкновенная трещина в земле, путь и довольно длинная, уходящая на всем обозримом пространстве в обе стороны, но шириной всего несколько метров. Но при приближении становилось ясно, что у этой трещины нет дна. Промозглый холод поднимался из глубин, казалось сам мрак клубится. Возможно, это были испарения. Возможно, ядовитые. Надышишься и шагнешь в бездну.

Вершинин успел напустить жути о погибших альпинистах, о пропавших здесь людях. Я ему верил. В конце концов, идеальное место для самоубийц. Кстати, коррупционеров можно сбрасывать.

Луч мощного фонаря доставал метров на 20 вниз, освещая однообразные землистые склоны и непроглядную темень между ними. Я решил пожертвовать одним фонарем, выбор пал, естественно, на фонарь Вершинина.

Включил фонарь и скинул вниз. Тот, кувыркаясь, стремительно удалялся. Лучи метались, выхватывая все те же стены и тьму.

— Что ты там хотел увидеть? До дна несколько сот метров! Фонарь жалко! — не успел Вершинин проворчать, как в мечущемся свете что-то блеснуло.

Повезло, что фонарь пролетел не больше сотни метров, а то мы ничего бы не заметили. Обе стены трещины соединяло нечто чужеродное, выделяющееся на фоне