Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

резко континентальным-жара днем, колотун бабай ночью.

— Сейчас мы на прицеле погранцов с обоих сторон автострады, — сообщил Вальжан. — В запретную зону они не сунутся, но, если что-то заподозрят, могут запросто шлепнуть.

— В таком случае, нам лучше удалиться, — тактично заметил я.

Перейдя дорогу, подошли к ограде, Вальжан знал, где в защитной сетке проделана дыра. Заглянув через бетонный заборчик не более метра высотой, я заглянул в бездну.

Плотина возвышалась над высохшим дном на 80 метров. Внизу был устроен периметр в периметре. Чтобы закрыть доступ к излому, он был огорожен забором с колючей проволокой. Поверх установлены вышки с прожекторами, которые ярко освещали сюрреалистическую картину-подбираясь почти к стенам бастиона застыл извилистый черный червь, пересекая все бывшее дно великой реки от края до края. Остальная часть дна с лесами, кустарником и холмами тонули в чернильной темноте, в сетчатке отпечатывался исключительно ярко освещенный излом. Буквально через минуту стало казаться, что излом катастрофически расширяется в сторону от Плотины, в него уходят леса и холмы, а он, не замечая этого, требует еще и еще еды.

Я резко отвернулся.

— Что подействовало? — участливо поинтересовался Вальжан. — Каждый видит что-то свое. На самом деле ширина самой трещины не более пары метров, альпинисты с трудом спускаются со снаряжением. Глубина грунта в изломе 550–600 метров, а дальше начинается гранит. В нем тоже трещина, на этот раз глубиной в десятки километров. Похвалиться изученностью феномена не могу, спецы даже до гранита не дошли. Там на самом деле ад-высокие ионизирующие излучения, нет связи, мозги закипают в буквальном смысле.

Он направил датчики вниз и озадаченно заметил:

— Самое паршивое, что прибор показывает перемещение искомой аномалии в это самое пекло. Скорее всего, наводки, но в Центр я сообщить обязан. Ты чего, Женя?

А что, я ничего. Достал ствол и уставил Вальжану в лоб.

Меня не насторожило, что он не стушевался, вообще никак не прореагировал, а должно было насторожить.

— Где я прокололся? — спокойно спросил он. — Когда сказал-Центр? Но это у нас в «конторе» так называют…

— Не утруждайся, — оборвал я его. — Я представления не имею о Центре. Просто ты сказал: «Все так и было», а настоящий Вальжан, не Двойник, выразился бы «Усе так и було»!

— Но я не говорил: «Все так и…», — Вальжан осекся и продолжил уважительно. — Поймал, Женя!

А потом засмеялся.

Перед тем, как меня шандарахнули сзади по голове, я еще успел подумать, чего он так заливается.

А дальше тишина.

10. Вальжан

11 июня. 86 год Конфликта. Самара. Управление МГБ Центрального района.

— Здравствуй сучье племя, младое незнакомое! — так хотелось сказать, но меня давно отучили говорить, что хочу.

В поисках свободного стола я зашел к оперативникам, их вечно не было на месте, но оба стола как назло оказались заняты. За одним сидела силиконовая Барби лет 20-ти не больше, за другим парниша с толстым слоем крема на лице по последней моде.

Я вежливо попросил разрешения заполнить нужные бумаги за их столом, не сразу же им морды бить.

— Что, папаша, льготы пришли оформлять? — заржал парниша, показав зубы «лошадиная крепость».

Девица изо всех стараясь сохранять серьезность, прыснула.

— Заявление на бесплатный сиалекс? — продолжал «петросянить» молодой.

Я понял, что обвинения в мой адрес стремительно переходят в разряд особо тяжких.

— А то вы с койки скатываетесь во сне! — досказал парень старую как мир шутку, которая явилась для Барби откровением, и она заржала тоже. Аки лошадь.

— Молодые люди, мне действительно надо составить важные бумаги! — произнес я, быстро теряя терпение.

— Перед тем как помять их и использовать по прямому назначению? — солировал парень. — Папаша, ты хоть догадываешься, куда пришел? Или уже бесполезно достучаться до мозгов, их давно Альцгеймер съел?

— Какие ты слова умные знаешь, — произнес я сквозь сжатые зубы, сильно хотелось кого-то убить. — Кто ты? Откуда ты тут взялся? И даже не так. Что ты тут делаешь, малец? Папу ждешь?

Зюзин появился не вовремя, оказавшись между мной и пошедшими и пятнами, и полосками молодым шутником.

— Не трожь отца, гад! — кричал он.

Я молча выжидал дистанцию для прямого в челюсть.

Выведя меня в коридор, Зюзин озабоченно спросил:

— Что ты на самом деле сказал о его папе?

— И про маму тож! — зло буркнул я.

— На маму его насрать, но его папа начальник УСБ Центрального района генерал Пантелеев! Тебе сейчас с его семейством сориться совершенно ни к чему. Кстати, ты не сказал, как тебя выпустили из сумасшедшего дома?

Выпустили самым тривиальным образом.

После задержания меня привезли на Никитинскую, где я был с распростертыми объятиями встречен подполковником Любовью Михайловной Родочинской. Костистое лицо, которым удобно было бы колоть орехи, лучилось неподдельной радостью.

— Не чаяла встретить вас ты скоро, майор! — призналась она с неожиданной нежностью.

— За что я арестован? — спросил я.

— Никто не говорит об аресте! — удивилась она самым естественным образом. — Речь всего лишь о задержании. Арестовывает суд. Но я бы не стала слишком сильно рассчитывать на его гуманность.

— Вы считаете нашу судебную систему негуманной? — невинно поинтересовался я. — Надеюсь, здесь ведется видеозапись?

— Можешь надеяться! — разрешила Родочинская. — На этот раз тебе не отвертеться, майор. Имеется видео, как ты убегаешь из дома, где совершено массовое убийство. Твою машину также видели свидетели. Так что твое признание даже не нужно. Сейчас ты пойдешь в камеру, и я совсем не уверена, что обязательно в «красную». Там будет четверо здоровенных бугая, которым самым случайным образом станет известно, что ты БС.

— Я действующий сотрудник! — возмутился я. — Вы должны сообщить им об этом.

— Обязательно сообщим, — пообещала Любовь Михайловна, добрая душа. — А действующим тебе оставаться не долго.

* * *

В СИЗО сильно потеющий сержант, предчувствуя развлечение, отвел меня в лучшую камеру, где было не 4 бугая, а целых шестеро, при наличии пустых камер.

— Веселитесь тут, но не громко! И без мочилова! — предупредил он.

Наручники с меня предупредительно не сняли, чтобы сделать изнасилование как можно более мягким.

— Кто смотрящий? — спросил я, предусмотрительно оставляя дверь за спиной.

— А тебе какая разница, мусор? — встрял беззубый зэк в желтой майке, которая раньше была белой.

— В принципе никакой! — признался я. — Про меня вы должны знать, что я майор межгосударственной безопасности. Таких как вы научен убивать голыми руками.

— О как! — изумился беззубый. — У тебя же руки за спиной скованы.

— У меня зубы армированные-могу челюсть прокусить и вырвать! — похвастал я.

— А ежели мы раком тебя поставим? — сделал предположение зэк.

— У меня в каблуках стальные пластины! Лягну-нога оторвётся! Кстати,