Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев

темных склонов светлым, почти белым пятном.

Видение мелькнуло и пропало. Списать на глюк не получилось, следак тоже его видел. Только он утверждал, что это похоже на спицу, воткнутую в обе стороны трещины. Я возражал. По моим прикидкам «спица» имела несколько метров в поперечнике.

Дискуссию прервал Дастин, сбивший с ног нас обоих. Надо сказать, это у него здорово получилось. 2 мужика, каждый под центнер живого веса, полетели наземь как сбитые кегли. Ругань возмущения манерами пса не заглушила звонкий щелчок пули. Я за шкирку оттащил Палыча из освещенной зоны под прикрытие Плотины. Ненужный энтузиазм едва не сыграл с нами злую шутку. Мы недопустимо расслабились.

— Походу стреляли оттуда! — мы с Вершинным одновременно показали пальцами, он наверх, на Плотину, я в сторону берега.

Он возмущался и доказывал, что в нас стрелял тот, то убрал Двойника. Этот незримый неуловимый преследователь шел за нами по пятам. И вообще на Плотине творится что-то странное.

Хоть с последним утверждением было трудно не согласиться, я никогда не искал сложных объяснений и считал, что в нас пальнули с Периметра, заметив в запретной зоне. Может, и убить не хотели, стрельнули в сторону. Хотя кто знает, если бы не пес…

— Где Дастин? — вскинулся я.

Пса нигде не было. Только что вертелся под ногами. Я достал ствол.

— Вальжан, уходить надо! — прошептал Вершинин. — На периметре могли слышать выстрел. По инструкции должны поисковую группу выслать. Рисковать они не будут. Благо, есть куда трупы девать.

— Без Дастина не уйду! — отрезал я.

Модуль.

Активация модуля дала о себе знать низкочастотным на грани слышимости звуком. Казалось, стон идет из тела Плотины. По существу, так и оказалось. В приведшем нас тоннеле разгоралось зловещее багровое свечение. Свечение сопровождалось пульсациями. Если бы мы оказались на аэродроме, я бы сказал, что включены сигнальные огни рулежки, и готовится старт. И опять оказался бы прав.

Не сговариваясь, мы бросились в тоннель. Плотные сгустки темно багрового порционно выдавливались навстречу и выдавливали нас. Шаги вязли как в киселе. Вязкий воздух сделался совершенно непригоден для дыхания.

Я что, способен не дышать минутами, выдерживать большое внешнее давление, тренирован терпеть, боль-и я еще не самый офигительный агент, так, середняк, наученный, чтобы его не сразу убили и тем самым не загубили затраченные на него деньги.

С Вершининым дело было худо. Следак бы типичным терпилой, предназначенным быть убитым в первой же атаке. Он норовил сползти по стене и уснуть навеки.

— Не время, Палыч! — приговаривая, я увлекал его за собой.

Куда? Чтобы сгореть в адском пламени?

Громкий скрип пронзил общую какофонию-над нами с пугающей легкостью раскачивался многотонный затвор нижнего бьефа. Удерживающие тросы с трудом выполняли свою функцию, но при подобной болтанке это было ненадолго.

Мы поспешили уйти-уползти с опасного места, отлично понимая, что когда конструкция рухнет, а это произойдет неминуемо, то намертво отрежет нас от дна, и единственный выход останется через гидроагрегат.

Последние шаги оказались наиболее трудными. Багровый свет сделался всеобъемлющим, он пронзал нас насквозь точно рентгеном. Зрение сделалось странным, мы точно видели всей поверхностью головы.

Модуль Пантанала стоял в яме под водяной турбиной. Формой он напоминал перспективные модели космических катеров ВКС. Белый металл. Стреловидная форма. Возможно, имеются и крылья, но сейчас они выпрямлены вперед и утоплены в корпус. Плоское хвостовое оперение. Фонарь кабины откинут.

Питание бортового оборудование было включено, и шло тестирование предполетных программ. Мы словно попали в звуковую яму, на самом деле сработали системы Пантанала, тишина стояла как в школе на контрольной.

— Интересно, почему катер ВКС? Ведь Пантанал мог принять любые формы! — задумчиво спросил Вершинин и сам же ответил. — Он считает нас за идиотов, предстаёт в виде доступных нам дикарям форм! А то ведь мы настолько тупые, что не поймем!

Плодотворную дискуссию самих с собой прервало появление Дастина, который без затей спихнул нас вниз. Я успел сгруппироваться, следак боднул кумполом многомиллиардное оборудование.

Модуль сотрясала дрожь, голос внутри, похожий один в один на голос ожившей смерти, отсчитывал последние секунды до старта. Я подсадил Вершинина на место пилота, сам полез следом. Эта штука была готова улететь что с нами, что без нас. Безопаснее было находиться внутри, на каком бы принципе не работали двигатели, не хотелось оказаться в инверсионном следе. С другой стороны, разве не эту возможность искали мы все это время?

Едва мы оказались в креслах, прозрачный фонарь опустился, плотно сев в уплотнители. Только тут я заметил отсутствие пса, и это навело на определенные подозрения, но было уже поздно.

В момент 0 модуль включился. Некоторые свидетели утверждали, что в момент старта модуля вся жизнь проносится у них перед глазами. Враки. Момент оказался столь ничтожно мал, что вместил всего единственную мысль-нас сейчас размажет в фарш.

В глаза плеснул мрак, сознание выключили и включили, осознание неимоверной мощи затопило мозг, шок, полная атрофия чувств, осознание собственного бессилия. Одновременно хор миллиардов голосов, обрывки неведомых непонятных событий, размытые великаноподобные фигуры, хаос всех столиц мира разом, ужасающий вид разбушевавшегося атомного огня последней войны-все это сжалось до размеров микроскопической доли секунды.

В следующее мгновение вернулась действительность, оказавшаяся еще более жуткой, чем все видения до этого. Модуль терпел бедствие. Его подкинуло вверх, где он ударился о лопатки водяной турбины. Фонарь треснул, но выдержал. Если бы не пристёгнутые ремни, с него собрали бы наши мозги для лабораторных исследований.

Модуль бросало от стены к стене. Элероны и части стабилизатора обильно орошали окрестности. Модуль рассыпался на части.

Финальная стадия оказалась наиболее болезненной. Раз за разом модуль взмывал под потолок, где бился о турбину, словно обезумевшая птица о закрытое окно, затем обрушивался вниз, на самое дно ямы.

Окончательно лишив нас желания жить, он полностью развалился и замер. Я уж совсем было решил, что на этот раз ничего не получилось, но сильный приближающийся грохот заставил вскочить на ноги.

— Вода возвращается! — в ужасе закричал Вершинин, и мы побежали.

Вода-мягкая культура, я и предположить не мог, что она может так реветь. По дну словно волокли бетонную глыбу.

Следак споро полез по веревке наверх и вскоре скрылся за лопастями турбины. Я сунулся следом, даже высунул голову над острым краем лопатки, чтобы увидеть, как следак тянет ко мне руку-и в тоже время тугой поток белой от ярости воды хлынул на лопасти, заставив их провернуться.

11. Вершинин

1 день. Новый Тольятти.

Когда многометровый вал турбины провернулся, и по лопасти запрыгал круглый предмет, я был в