Рассвет мертвых - Лана Райтерман

только я почуял ее запах, сразу сошел с ума. В то время я был животным, меня кроме жажды ничего не интересовало. Я не думал, что она человек. Она была для меня едой. Что меня остановило? Волки. Деревня была населена ими. Я даже близко подойти не мог, они чуяли меня.

Чтобы добраться до жертвы, пришлось умнеть. Я заново научился думать, вспоминал, что умел. Строил ловушки для оборотней, выманивал ее защитников, но ум проигрывал силе. Я сдался им, вышел из леса. Не сразу, но они приняли меня с условием, что не причиню вреда. Я остался. Пытался быть человеком, общался, помогал им и смог очеловечиться. С ней я тоже общался, но мало. Ее запах жег горло и рядом с ней я чувствовал себя чертовски голодным. Я избегал ее, но преследовал. Издалека наблюдал. Потом понял, что влюблен в нее. Но разве вампир умеет любить? Чем ему любить, когда ни один орган не живой? Эта любовь отличается от человеческой. Человек любит и душой, и телом. Телом он желает, а душой хочет быть рядом. Для нас реально только второе желание. Это желание со временем превращается в манию. Мы не испытываем влечения к телу, но нам нравится ваше тепло, — Тельман протянул руку и я ему подала свою. — Ты чувствуешь холод, я тепло. Это тепло обжигает и хочется испытывать его еще. Мы были с ней вместе. Но ей оказалось этого мало. А большего ей мог дать только человек. На этой почве родилась ревность. Она принадлежала мне, она была моей, но как человеку я не мог ей ничего дать. Мы с ней прожили три года — как счастливая бездетная семья. Она хотела детей. Она засматривалась на других. И моя любовь превратилась в…

— Одержимость, — произнесла я уже знакомое слово.

— Да! Я был одержим ей. Я ее хотел, желал, чтобы она всегда была рядом со мной. Я бы сделал ее своей супругой. Я никому ее не отдал бы. Никогда. У меня ехала крыша. Что значит для человека «никогда»? Со временем он свое слово нарушит. Но для бессмертного вампира… Я сделал то, чего хотел. Выпил ее и превратил в вампира. Она болела два дня, мучительно умирала, а я ждал. Когда она очнулась, то бросилась ко мне, обнимала и целовала. Но я ее больше не хотел. Она умерла и потеряла свой чудесный запах. Я сбежал от нее, за мной гнались волки, но мне было не до них.

— Все ваши истории о любви кончаются печально, — ответила я. Но Тельман не грустил, он был воодушевлен и не страдал подобно Вальтеру.

— Да все как у людей, — отмахнулась Истомина. — Парень молол языком, а девка и уши развесила.

— Я же признался, я был животным. Я ради жажды был готов на все. И сделал все, чтобы утолить.

— Сейчас тоже пошел бы на все.

— Нет. С тех пор я немного, но поумнел.

Тельман взял кружку и полез в погреб.

— Значит, все отношения с вампиром кончаются смертью? — спросила я у Истомины.

— Разве чего-то другого о мертвеца можно ожидать? — улыбнулась бабушка.

— Можете рассказать о Мраке.

— Мраков… Когда-то я его любила. В него все девушки были влюблены. За ним бегали, признавались в любви, а он слишком гордый и самовлюблённый, чтобы обращать на них внимание. Он мучил их. То лелеял, то отвергал. Его игра продолжалась до тех пор, пока бедняжка не падала к его ногам. Влюбленная отдавала себя, дарила, больше не принадлежала самой себе. Но те, кто сдавался, его не интересовали. Мирослав любил сильных женщин. На них он тратил много сил, чтобы завоевать. Скольким он сломал судеб! Разрушал браки, прилюдно уличал в изменах, отправлял рогоносцам любовные письма их неблаговерных жен. Ради него они бросали мужей и бежали на свидания. Он мог бы выбрать любую, но не выбирал. Он испытывал к ним презрение, почти ненавидел, но искал их объятий.

Случилось это в Петрограде. Сначала была война, потом холера и цинга, унесшие за собой тысячи жизней, и в конце раскулачивание, добивший народ. Женщины теряли мужей и отцов, а после и дом над головой. Муж вернулся с войны калекой. Но прошло несколько лет и нас выгнали из собственного дома. С детьми мы оказались на улице. Не представляю, куда мою семью могли сослать, но за нас вступился Мирослав. Как ему удалось сохранить богатство и стать более влиятельным, не знаю. Я была бесконечно благодарна за один только этот поступок. Он помог нам со всем. У нас опять появились деньги и квартира. Мирослав нередко заходил к нам, спрашивал, чем еще он мог помочь. Я как-то подумала, что он решил исправиться. Но когда с окраины в город перебросили людей, он взялся за старое. Все это время я продолжала ждать, что однажды он предложит мне сбежать с ним. Почему я надеялась? Я же была обычной. Особого ума у меня не было, красотой тоже не отличалась. Но я ждала, а он так и не выбрал меня.

В 23 году Мирослав исчез. Он ничего не оставил о себе, ни записки, ни открытки. Просто испарился. Его нигде не было, и его никто не искал кроме меня. Тогда же в этом году Петроград начал отстраиваться. Появлялись новые дома, восстанавливались заводы. По соседству с Мирославом поселился, по слухам, бывший офицер. И не один, а с красивой дочерью. Мирослав часто заходил к ним. Они были последними, с кем он общался, поэтому я направилась в ту квартиру. Дверь оказалась запертой. На звонок не реагировали. Позже соседи жаловались на дурной запах из той квартиры. Милиционеры выломали дверь. В квартире они обнаружили трупы людей с обезображенными лицами. Возможно, Мирослав был среди них.

Я переехала к бабушке в тайгу, она была при смерти. Здесь же на кладбище рядом с ее захоронением я сделала могилу для него. Приходила к нему, поминала. Но Мраков опять появился в моей жизни. Столько лет спустя! Мы не виделись больше полувека! Он вернулся ко мне другим существом. Он был измучен и искал утешения. У нас наладились отношения. Он сильно изменился. Жизнь мертвеца сделала его страшно одиноким. Мы много времени проводили вместе. Теперь я его спрашивала, чем могу помочь. Мирослав улыбался и отвечал, что моего присутствия ему было достаточно. Тихая жизнь ему быстро надоела. Он искал чего-то другого, о чем мне не говорил. Мирослав превратил двух девушек, но и они не облегчили его бремя. Чего ему не хватало? Чего-то