Рассвет мертвых - Лана Райтерман

он не мог забыть и хотел найти. Его это тревожило, но он скрывал. Знаешь, что? Раньше ему девушки предлагали сердце, а он ходил по ним. Теперь же он сам искал любви.

— Вы слышали об Изабелле?

— Жене Вальтера? Да. Трагичная история. Иначе она закончиться не могла, ведь он мертвец.

— Мрак тоже был в нее влюблен?

— Не знаю. Мирослав и Вальтер рассказывали свои истории. Они немногим отличались, но ни один не говорил о его любви к ней. Тебе он об этом сказал?

— Марселина.

— Ей не стоило доверять. Она себе на уме и могла все, что угодно выдумать. Тем более она вилась вокруг нее, а из-за тебя он ее бросил. Какая женщина не оскорбится?

— Она говорила, что он ей не нужен.

— Ей, возможно, а тебе?

Я налилась красной краской от ее вопроса. Засмущалась и ничего не смогла ответить.

— Не идеализируй Мирослава. Он не умеет любить. Мы не знаем, что произошло с женой Вальтера, и кто кого любил…

Истомина забила трубку и закурила, выдыхая дым. Бабушка о чем-то задумалась.

— Он видел, как ты относишься к Вальтеру. Как он дарит ласку, а ты принимаешь. Если одно чудовище достойно любви, то второе тоже. Он решил забрать тебя.

— И он украл.

— Я ему сказала, силой любить не заставишь. Предупреждала, что ты сбежишь. Так и вышло, — Истомина вздохнула и заговорила тише. — Не стоит жалеть ни живых, ни мертвых. Жалость — груз. Нельзя любить из жалости…

В погребе что-то загремело, и оттуда выпрыгнул Тельман.

— Земля трясется. К нам едет гость.

Гость постучал и вошел в дом. Мрак поздоровался с Тельманом, обнял Истомину и сел рядом со мной на скамью.

— Можно забрать девушку? — спросил он у Истомины.

— Если Грета сама согласится, — ответила она, выдохнув дым.

— Прогуляемся?

Бабушка улыбалась, смотря на нас. Я согласилась.

Мы вышли из дома. На улице темнело. Ветер с крыши сыпал на нас снег. Возле забора стояла снегоходная машина. Он предложил спрятаться от ветра в ней, но я ответила, что останусь у дома бабушки.

— Как у тебя с настроением?

— Все нормально.

— Мне нужна спутница на вечер. Я бы пригласил Марселину, но ее больше нет.

— Если ты думаешь, что ее убили из-за меня…

— Из-за тебя. За кого так сильно может бояться маленькая Роберта?

— Это она заставила ведьм?

— Слезно просила и умоляла. Ведьмы не соглашались, пока девочка не предложила кое-что стоящее. Жажда заполучить сокровище взяла вверх. Она отдала волшебные камни за спасение твоей души. Так ты согласна провести со мной вечер?

— Нет.

— А если не за просто так?

— Хочешь подкупить? Не получится.

— Скажи, что я могу предложить взамен.

— Ладно. Ответь мне на вопрос.

— И ты пойдешь со мной?

— Сначала ответь. Тебя интересует Нестор. Он знает, что у него есть шанс избавиться от проклятия. Зачем это тебе?

— Если пойдешь со мной на вечер, ты узнаешь все.

— Я хочу узнать сейчас.

— Пошли со мной на этот вечер. Ты узнаешь больше, чем положено.

— И куда сбежали все оборотни из деревни?

— Это тоже.

Мрак открыл дверь своей машины.

— Я только бабушку предупрежу.

— Она уже знает, что ты уехала.

Я села, и мы поехали к его дому. Как только я вошла Томила и Стелла взяли меня в свои руки. Вампирши переодели меня в темно-синее платье, нанесли макияж и сделали красивую прическу. Томила застегнула на шее колье.

— Как королева, — шептала она.

Я стояла перед зеркалом. Вампирши приводили платье в порядок, а я смотрела на себя и не могла оторвать взгляд. Томиле удалось заплести волосы и скрепить их на макушке. Последним украшением стала большая заколка с драгоценными камнями. Из обычной девчонки я превратилась в принцессу-золушку. На один вечер. Но благодаря этому вечеру я узнала, что могу быть красивой.

Стелла стянула с руки кольцо, подаренное Вальтером, и спрятала в складках своего платья. Я просила вернуть мою вещь, но она делала вид, что не слышит. Когда в дверях появился Мрак, вампирши ушли. Он подошел ко мне сзади, и я увидела его в зеркале. Сегодня он выглядел еще лучше. На нем был строгий деловой костюм темного цвета из плотной ткани. Из-за белоснежной сорочки его кожа не казалось настолько бледной. Она приобрела мягкий цвет, почти живой. Сам он мало походил на мертвеца.

— Прекрасно они потрудились над тобой.

Я закружилась вокруг себя. Подол платья взмыл и опять упал к ногам.

— Ты дикарка, моя драгоценная. Выпрями спину, расправь плечи. Подними подбородок и смотри вперед. Дари мимо проходящим надменный взгляд. Они приветствуют тебя, ты в ответ слегка наклони голову. При виде тебя мужчина должен трепетать, а женщина бояться. Или завидовать. Но никогда не будь с ними наравне. Быть равными с остальными, значит, мириться с ними. От таких знакомцев только натерпишься лицемерия, ханжества и предательства. Можно терпеть комплимент, но не злословия глупых людей.

Мрак смотрел на меня, а я на него в зеркале. Он положил руки мне на талию. Я придвинулась к нему.

— Ни с кем не разговаривай. Ни к кому не подходи. Если к тебе кто-то приблизился, немедленно уходи. Ты меня слышишь?

Мрак говорил теплым голосом. Я млела от его тембра. Слушала каждое слово и запоминала, как они звучали. Он поцеловал меня в шею еще и еще раз. Я хотела закрыть глаза, но увидела в зеркале, как у него выдвигаются клыки.

— Не делай мне больно.

— Только немного. Я должен сделать метку, иначе тебя примут за жертву.

Мрак вонзил клыки, прокусив кожу. Я сжалась всем телом. Укус оказался болезненным. Кожу обожгло болью на краткий миг. Мрак убрал клыки. Он прикоснулся губами к ране, слизывая сочившуюся кровь. Когда она остановилась, он надел мне на плечи меховую накидку и повел за собой.

Я смотрела из окна машины, как мы выезжали из Немой Долины. Мрак прибавил скорость, и мы поехали быстрее, рассекая завалы снега. Затем он сбавил обороты. Мы почти плелись в темноте, где кроме света фар, никакого освещения не было. Вокруг нас был темный враждебный лес. И рядом на сиденье Мрак, то нежный и любимый, то опасный. Как странно было на него смотреть. Он чему-то улыбался, покачивая головой в такт музыке. Я наблюдала за ним и не понимала его улыбки.

— Тебе не холодно?

Я быстро дотронулась до него и убрала руку. Он был теплее, чем Тельман, и кожа оказалась намного мягче, чем у Вальтера.

— Мне жарко.

Он врал. Не могло ему быть жарко.

— Ты мне