Кровь и Пламя - Максим Вишневенко

Мужчина пошевелился и медленно открыл глаза, увидел посетительницу и счастливо улыбнулся:

— Мадемуазель, — он опустил взгляд на руку девушки, до сих пор покоящейся на перевязи, — Ваша рука?

— Да ничего страшного, — та скользнула взглядом по перевязи и повела плечами, после подвинулась поближе к изголовью, положив свою ладонь на руку мужчины, — Я рада, что тебе лучше.

— Как там в большом мире? — он аккуратно дотронулся своими пальцами до пальцев Кристины, — Тут говорят, на нас нападали какие-то каратели из Аненербе.

— Я знаю, — она чуть опустила глаза и переплела свои с ним пальцы, — Я очень волновалась.

— Это ничего, — снова улыбнулся Филипп, — Доктор Хоффман сказал, что на следующей неделе отправит меня домой. Заберёте меня отсюда?

— Отвезу тебя в Амьен, будешь знать.

— А что я там буду делать? — искренне удивился француз.

— Лечиться, Филипп, лечиться, — она разжала пальцы и коснулась ладонью его щеки. Он с нежностью потёрся об её руку.

Кристина устало улыбнулась и убрала руку, поправив волосы. Лестрейндж встревоженно посмотрел на неё:

— Так какие новости в большом мире?

— В Германии с утра новый Канцлер, — отмахнулась она, однако после снова взяла того за руку, — Что ещё? Отто, который один из глав Аненербе, как я успела в газете прочесть, был убит прямо во время заседания Бундестага Виктором Шваницем.

— Если это правда, то круто работает здешний глава мракоборцев, — усмехнулся Филипп.

— Я так тоже могу, — улыбнулась ему Кристина.

— Не сомневаюсь, но чтобы прямо во время парламентских слушаний…

— Ну, пока тебя тут собирали по кусочкам, я вот, например, арестовала обоих Абрабанелей на заседании Директории.

Филипп нахмурился:

— Мадемуазель, Вы же понимаете, чем это грозит? Прежде всего, лично Вам?

Кристина разжала пальцы, рукой поправила волосы и как бы невзначай огляделась. Рядом и правда никого не было, через проход в койках дремали пациенты, как и в постелях через одну пустую от Лестрейнджа. У входа же переговаривалось друг с другом два медика клиники.

— Я понимаю, но это уже неважно, — она понизила голос и подсела ещё ближе к изголовью кровати своего помощника, коснувшись своим бедром его ладони.

— Если нужна моя помощь… — начал было тот, но девушка положила палец на его губы.

— Тише, тебе нужно отдыхать, — она наклонилась ближе к его лицу и прошептала, — Я не могу рисковать ещё и тобой, Марта, Готье и Ламбер в руках турок, Талейран ведёт какую-то свою игру, пока я здесь, — она смотрела внимательно в глаза Лестрейнджа. И со стороны эти двое напоминали скорее двух влюблённых, что встретились в больничной палате после разлуки.

— Я готов помочь, — прошептал Лестрейндж, — Мне просто надо отсюда выбраться. Де Ноай всё ещё вместо Вас?

Кристина отстранилась и кивнула:

— Отдыхай, я поговорю с врачами, — она наклонилась к Филиппу и поцеловала того в лоб.

После поднялась, она неспеша развернулась и направилась к двум медикам, всё ещё переговаривашимся на входе в зал.

— Герр, фрау? — она приветливо улыбнулась медикам, те повернули свои головы к ней, — Меня зовут Кристина Фавр де Поль, мне хотелось бы поговорить о вашем пациенте.

— Вы о том пациенте, с кем только что любезно ворковали? — женщина с седыми волосами, собранными на затылке в шишке, посмотрела на неё поверх очков.

— Да, именно о нём, — обворожительно улыбнулась француженка, — О Филиппе Лестрейндже, он является служащим Департамента Магического Правопорядка Франции и моим подчинённым…

— В первую очередь, он является пациентом клиники Шарите́, - строгим голосом перебила её женщина, — Зачем он Вам?

— У нас сложилась сложная ситуация в Департаменте, а Филипп сказал, что ему уже намного лучше, что его обещали на следующей неделе уже выписать…

— Вы знаете, какое сейчас число, фройляйн? — не меняя интонации снова перебила её женщина.

— Эээ… Девятнадцатое? — Кристина удивлённо подняла бровь.

— Следующая неделя начинается минимум двадцать третьего августа, — по голосу говорившей можно было сделать вывод, что относится та к француженке, как к недалёкой девочке, которая докучает вопросами и по-пустякам отрывает её от работы, — А это значит, фройляйн, этот пациент будет находиться в этой палате ещё минимум четыре дня.

— Он сказал, что ему уже лучше, — Фавр де Поль поджала губы, — Простите, я не запомнила Вашего имени.

— А Вам оно не нужно, — покачала головой женщина, — У Вас есть ордер, чтобы забрать Филиппа Лестрейнджа с собой?

Француженка отрицательно покачала головой.

— У данного пациента обширное поражение левого бедра и ноги осколками, — фыркнула женщина, — После выписки ему предстоит длительный курс реабилитации, чтобы заново научиться пользоваться его ногой. При этом хромота, скорее всего, останется с ним на всю жизнь. Колдомедицина не безгранична в своём искусстве, — она внимательно посмотрела на Кристину, — По какой такой надобности мракоборцам этот молодой человек понадобился?

— Я не могу раскрывать интересы своего ведомства, — на скулах той заиграли желваки.

— А я не могу отдавать пациентов до их выписки кому попало и без судебного постановления.

— Фройляйн, — подал голос мужчина, до этого молчавший, — Клиника Шарите́ находится на территории Магических Земель Германии, потому полномочия Вашего департамента не имеют здесь силы. Мы сможем выдать данного пациента до выписки только представителям мракоборцев Германии. И только с предъявления соответствующих бумаг. Во всех остальных случаях он останется здесь.

Кристина глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Внутри неё уже поднималась буря, у неё перехватило горло, губы дрогнули, но она сумела справиться с эмоциями.

— Фройляйн, я могу предложить Вам воды, успокоитесь, — мужчина развернулся к столику, где стоял графин и несколько пустых стаканов, и последние слова он сказал уже туда.

Француженка же резко выдохнула и резво вышла в коридор, не обращая внимания на презрительное фырканье женщины в очках. В её груди горел пожар гнева — как эти чёртовы медики смеют тыкать ей в то, что она здесь никто? Она — глава Директории! Она глава мракоборцев Франции! А они бояться пальцем пошевелить без бумажки!

И там же где-то внутри зарождался пока незаметный пожар гнева на себя — Кристина Валери Фавр де Поль, это ты виновата в том, что Филипп останется на всю жизнь хромым! Тот, кто беззаветно предан тебе, и кому ты может доверять точно также, не раздумывая! А ты его предала, подставила, втянула в авантюру, где он чуть было не погиб!

Резко открылась дверь в ординаторскую, чуть не задев проходившую мимо француженку. Та успела отскочить и теперь гневно прожигала взглядом главу клиники Шарите́ Вальдемара Хоффмана, застывшего в проёме.

— Фройляйн, что-то случилось? — его улыбка была одновременно усталой и встревоженной.

— Один вопрос, — девушка снова подавила в себе гнев и задала вопрос спокойным тоном, — Вы отдадите мне завтра Филиппа Лестрейнджа, пациента вашей