Ричард Длинные Руки — король-консорт - Гай Орловский

— Да, — ответил я. — Точно так же, питаясь соками земли. Только намного быстрее. Он уже растет. Я расставил вокруг него охрану и, конечно, привлек с десяток священников.

Он вскинул брови, но сперва сделал большой глоток кофе из своей большой чашки, перевел дыхание и поинтересовался:

— А священников зачем?

— Если правду, — сказал я, — а вам я всегда правду, одну правду и только правду, хоть и не всю, то священники здесь больше для народа. Маяк и без священников вырастет, зато народ сразу увидит, что все в руках церкви, а то на все незнакомое и непонятное говорят, что от дьявола. Простой народ боится всего нового и потому супротив прогресса.

Он подумал, кивнул.

— В интересах дела? Да, верно. Так народу спокойнее. Многие даже спасение не примут из нечистых рук. Необходимо, чтобы верили, будто это под благословением церкви…

— Я паладин, — напомнил я, — но и мне, как и всему миру, нужна поддержка церкви. Потому и надеюсь на вас, отец Дитрих. Я должен отбыть собирать силы на борьбу, а вас прошу взять это под свою руку. Маяк будет расти… я даже не представляю, скажу честно, каким он будет, потому народ, возможно, начнет пугаться, пойдут слухи, появятся бродячие проповедники, начнут вещать о руке дьявола, о знамениях, призывать разрушить это гадкое творение, оскорбляющее Господа…

Он кивнул.

— Да, знакомо.

— Необходимо перехватить влияние на массы и на людей, — сказал я. — Слишком уж много поставлено на кон. Нельзя, чтобы нам ударили в спину.

Он допил кофе, лицо чуть посвежело, а усталые глаза заблестели.

— Хорошо… А вы сейчас куда?

— В Шателлен, — ответил я, — Фоссано, Мезину… Везде плохо, но сам виноват, слишком спешил, а ведь правду говорят, что удержать труднее, чем завоевать…

Он грустно усмехнулся.

— Взрослеете, сын мой.

— Все еще? — изумился я. — А я-то думал, что уже все на свете знаю и понимаю… Увы, отец Дитрих, вы можете не поверить, но мне в самом деле общаться с вами в радость великую, хоть вы как бы инквизитор, а я вообще консорт… Но даже консорта может дико поджимать время, кто о таком может подумать и поверить в такое? Все ускорилось, я уже всерьез молюсь, чтобы мы успели. Позвольте…

Я поцеловал руку и поспешно вышел из шатра, пока не успел отыскать повод, чтобы задержаться и чесать языком с умным понимающим собеседником.

Бобик на полном скаку возбужденно гавкнул и притормозил так резко, что вспахал лапами твердую землю. В нашу сторону оглянулся с мучительным ожиданием, ну быстрее, черепахи, надо мчаться вперед к новым приключениям.

Мы взлетели к нему на вершинку приплюснутого холма. Я остановил Зайчика, охватывая взглядом прекраснейшее зрелище, где сотни крестьян рубят лес, заготавливая березовые дрова, а еще три отдельные бригады ведут, что называется, железную дорогу: одни расчищают место, где пройдет колея, другие укладывают шпалы, а третья бригада вымеряет железнодорожные рельсы и прибивает их к шпалам на точно отмеренном расстоянии друг от друга.

Спиной ко мне сердито притопывает ногой рослый, даже очень высокий мужчина, худой, костлявый, покрикивает сорванным голосом и нетерпеливо властными жестами передвигает группы рабочих с места на место.

За лязгом молотов по железным костылям, ими прикрепляют рельсы к шпалам, не услышал нас, пока Бобик не подошел и не обнюхал его руку.

Он в ужасе отпрыгнул, оглянулся с дикими глазами. Я приветливо улыбнулся.

— Бог в помощь.

Он вскрикнул:

— Ваше Высочество?.. Как же вы напугали!

Я покинул седло, чуть размял ноги и сказал доброжелательно:

— Высокий лентяй кажется еще ленивее. Это верно?

Он вскрикнул оскорбленно:

— Ваше Высочество!

— Вообще-то, — ответил я, — уже Величество, привыкайте к новому титулу. Но это всего лишь титул, а я все тот же. Что здесь у вас? Я вроде бы вас раньше не видел…

Он возразил почтительно:

— Видели, но не обратили внимания. Я помогал тогда отцу Богидерию… Я Руперт Хааг, переведен отцом Тибериусом руководить постройкой железой дороги.

— Отец Богидерий, — проговорил я, — это специалист по металлам? Да, что-то припоминаю. Добро пожаловать, сэр Руперт, в наш ад!

Он взглянул на меня искоса, но не решился поправить, я и так должен знать, что само имя «Руперт» говорит о том, что он никак не может быть сэром, это имя из числа тех, что даются только представителям, как потом скажут, среднего класса, как, к примеру, такое милое женское имя, как Абигель или Абигейла, можно встретить только у служанок.

— Ваше Величество?

Он произнес это без запинки, что говорит либо о его полном безразличии к титулам, либо о мгновенной обучаемости.

— Хорошо здесь, — пояснил я. — Про ад это я так, к слову. На самом деле если ад и есть на земле, то он в сердцах бездельников и нытиков.

— Спасибо, Ваше Величество!

Я оглядел радостную панораму ударной работы, сказал с чувством:

— Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник!

Руперт подпрыгнул, сказал с восторгом:

— Золотые слова! Ваше Величество, вы просто гений. Я запишу это и буду вдалбливать своим… А вы над чем сейчас работаете?

— Как всякий гений, — сказал я с надлежащей скромностью, — я боюсь работы. Она превращает меня всего лишь в талант.

Он заулыбался, показывая, что понял и ценит чувство юмора и что вообще счастлив быть подданным такого короля.

Я сказал с удовольствием:

— И все-таки прекрасный мир создал Господь.

Он перекрестился при упоминании Господа, так надо, и все видят приличного человека, но остался с полным равнодушия лицом.

— Да, Ваше Величество. Мир создал Бог, но оживил его дьявол.

Я посмотрел сперва по сторонам, никто ли не слышит, потом уже на него с явным интересом.

— Почему так решили?

Он взглянул исподлобья.

— Если бы не Каин, создавший первый город, если бы не его сыновья, начавшие добывать руды и выплавлять металл…

Я вздохнул.

— Да и заселить мир он успел изрядно, пока Адам сто тридцать лет не ложился с Евой после гибели Авеля и изгнания Каина. Когда он наконец-то родил Сифа, за эти годы сколько у племени Каина сменилось поколений?

Он ответил с академическим интересом:

— Можно прикинуть. Сколько у Каина было в изгнании жен? А если учесть, что тогда все жили лет по восемьсот-девятьсот и постоянно рожали…

Я потряс головой.

— Мне даже трудно такое представить. Потомство благородного Сифа затерялось среди каинитов, как редкие песчинки в океане. По сути, все мы — каиниты с небольшой примесью крови Сифа. Однако, дорогой сэр Руперт, лучше поменьше отвлекайтесь на такие мысли. Инквизиция не дремлет…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});