Рождённая Небом. Три сестры (СИ) - Лайт Элеонора

Однако, как помнит наш читатель, все попытки преподавателей и директрис влиять на Аулу приводили к тому, что та, словно заранее улавливая их намерения, делала всё наперекор. Каждый вдох и выдох, каждое слово, движение и действие этой юной эйди словно были вызовом установленным порядкам и новым, которые время от времени вводились директоратом. Разумеется, все они, и другие девушки тоже, замечали странные реакции, поведения и действия Аулы и были эти поражены, однако не знали истинных причин, отчего это могло происходить. В свою очередь, госпожа Серрель, пытаясь прибегнуть к тайному искусству ограничения и связывания внутренних сил и побуждений Аулы Ора, которому её старательно учила неведомая наставница, теряла свои собственные силы, что вызывало у неё истощение и болезнь. Она словно всё время пыталась опутать некоего врага, сидевшего в этой ученице, невидимыми сетями, из которых этот дух никогда бы не выбрался, но каждый раз оказывалось, что сети разорваны и сожжены дотла, а душа Аулы свободна и соединена воедино с вечно свободным, светлым духом Эас. Госпожа Серрель раз за разом пыталась связать и покорить своей воле душу Аулы, отрезав её от этого внутреннего сакрального истока, который её питал, но всё более выбивалась из сил, пока, наконец, не приняла решение, не зависящее от мнения и советов невидимой наяву особы — отослать Аулу подальше. Это решение было принято даже не столько по собственному побуждению отомстить Ауле, лишив её возможности встреч с будущим учёным жрецом и монахом (этим бы она и так отомстила самой себе, поскольку Этт Мор, оставшись на своей стезе, отказался бы от неё), сколько по пожеланию трёх директрис из Оттари, которые очень за неё волновались. Однако болезнь от этого не прошла, а только усилилась, поскольку она всё ещё продолжала, уже на расстоянии, тратить силы на безуспешное связывания и погашения очага, пылающего в неугомонном сердце Аулы Ора.

Пытаясь разобраться с этим как можно скорее, Серрель Обриа, через некоторое время после отъезда Аулы, вызвала свою наставницу тем магическим способом, которому та её научила в сновидениях: ровно в полночь начертила кусочком спрессованного мыльного порошка на поверхности висевшего на стене большого овального зеркала круг, расставила вокруг зажжённые высокие свечи и, глядя в зеркало, вошла в глубокий транс. Она продолжала глядеть на своё отражение до тех пор, пока оно не стало расплываться, и тогда перед ней возникло изображение большого старинного замка, огороженного высокой каменной стеной. Пройдя, как она видела, через главные ворота, она пошла мимо стражников и прочего народа дальше, в высокую стрельчатую дверь замка, массивные чугунные створки которой оказались распахнуты настежь. Она оказалась в огромном зале, который был пуст. В дальнем конце этого зала находился огромный трон из прочного стекла, металла и золота, стоявший на плоской каменной вертушке и вдобавок подвешенный к высокому куполообразному потолку на трёх огромных цепях. Как только Серрель подошла ближе, вертушки на полу и потолке пришли в движение, развернув трон, и тогда с него по ступеням, покрытым золотой ковровой дорожкой, сошла Королева. Она была великолепна в своём наряде и в золотой диадеме с рубинами, и холодный взгляд её нефритовых глаз внушал страх и почтение. Позади неё, около трона, стоял, судя по всему, принц — довольно красивый, но грозный с виду молодой воин в чёрных блестящих доспехах и серпообразным клинком на поясе, черноволосый, довольно смуглый, со сверкающими тёмными глазами, но отдалённо чем-то похожий на свою мать. Серрель очень удивилась, увидев, что её наставница оказалась коронованной владычицей огромного, величественного замка, и поклонилась ей.

— Ты нужна мне сейчас, Владычица гор, морей и целого мира Элайи, — сказала она, приветствуя королеву.

Та сдержанно засмеялась.

— Быть бы мне такой владычицей, многое было бы совсем иначе, чем есть. Для чего ты пришла ко мне, Серрель?

Та выпрямилась.

— Как видишь, великая госпожа. Я пришла сказать, что больше не в силах выполнять твою задачу. Я не могу бороться с той, кто сильнее нас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Королева захохотала.

— Сильнее нас? Ты сказала — сильнее нас? Быть может, она сильнее тебя, потому что твоих мощей не хватает на то, чтобы справиться с девчонкой, но не меня. Если не возражаешь, я возьмусь за неё. Но не напрямую, потому что её не схватишь голыми руками. Мне нужен волшебник?

От неожиданности Серрель икнула и попятилась, а незнакомый воин-принц в чёрных доспехах насмешливо осклабился.

— Во… волшебник? Какой волшебник?..

— Тот, что живёт в вашем городе, дурочка, — не менее насмешливо ответила Королева. — Напряги свою память и вспомни.

— Но я не знаю в нашем городе никаких волшебников, — возразила та.

— Не знаешь? Сейчас тогда вспомнишь. Он живёт в вашем городе уже почти четыре года и делает вид, что обучается в семинарии для жрецов. Теперь помнишь?

Серрель замотала головой.

— Нет… я не знаю такого. Хотя знаю, что там учится некий Этт Мор, о котором ходит молва, что он странный и непонятный молодой жрец, и то, что он тайком покидал семинарию, встречаясь с…

— Довольно! — оборвала её королева-наставница. — А говоришь, что ничего не знаешь. Он и есть волшебник. Повлияй на него, сделай что-нибудь, причини ему вред — и ты привлечёшь к себе внимание его подружки. Бросишь ей вызов — и, поймав её, приведёшь ко мне. Или, лучше, приведи ко мне Этта Мора, и пусть она об этом узнает, тогда она обязательно придёт ко мне, чтобы освободить его, и окажется в моих руках. А я уже решу сама, что с ней делать. Поняла?

И для острастки пустила в неё из своих рук целый сноп длинных бледно-зелёных искр, обдавших посетительницу током и сбивших её с ног.

— П-п-поняла, о великая Владычица… — промямлила та, поднимаясь. — Но я не могу уразуметь, как я могу пов-в-влиять на… на волшебника?

— Я вижу, от страха ты уже стала заикаться. Делай, что тебе говорят, иначе…

Она повторила свой приём, на этот раз — сильнее. Серрель упала на пол и закричала, потом, когда это прекратилось, встала на четвереньки, отряхнулась, и потом, переводя дух, встала на ноги. Чёрный принц засмеялся.

— Прекрати смеяться, Моран! — закричала на него королева и замахнулась гранёным золотым кубком с какой-то жидкостью. — Ну, теперь-то ты уразумела, Серрель?

— Я п-п-п-постараюсь… — ответила та. — К-к-клянусь…

— А теперь — иди! И помни мои слова. Если не приведёшь ко мне девчонку или хотя бы того волшебника — будешь уничтожена. До встречи!

Серрель поплелась к выходу, тем временем образ злобной королевы, принца и их замка стал постепенно гаснуть, пока не исчез совсем. Она снова увидела и ощутила себя в Лиераме, перед зеркалом.

— Это безумие… я не верю! — шёпотом произнесла она и стёрла нарисованный круг.

Однако боль, причинённая во время пытки бледно-зелёными электрическими искрами, давала о себе знать, и в то же время — болезнь, которая не давала ей покоя всё это время. Но над всем этим стояло душевное и умственное смятение. В прошлой триаде она получила письмо из Авингора, которое случайно забыла отдать Ауле при их последнем разговоре наедине. Потом перед тем, как отправить его воздушной почтой в Оттари, из любопытства развернула и прочла его. В нём излагалось то, что Аула Ора была неким «подарком Богов» людям Элайи, но ничего не говорилось о богине Эас. Следовательно, Ауле было рановато ещё об этом знать, если, конечно, она уже не знает это от кого-то ещё.

Всё же, о «подарке Богов» до этого госпожа Серрель уже знала до этого из уст рыжей ведьмы, что приходила к ней в сновидениях, но до сих пор была с ней любезной, пока она, Серрель, не заявила прямо о своей неспособности справиться с данными ей поручениями.

Теперь на её голову свалилась ещё одна напасть — волшебник. Если уж и впрямь тот парень, о котором в городе ходила странная молва и который сбегал из своего учебного заведения, встречаясь с Аулой, сбегавшей в это же время из пансиона — волшебник, тогда дело существенно осложнялось. Магические познания и силы Серрель оказались бы просто смешными, если бы она вступила в магический поединок с настоящим волшебником от природы. Оставалось надеяться, что Этт Мор, так же как и она, баловался тайком магией и хвастался своими познаниями, рискуя быть отчисленным из семинарии и выброшенным из мира жрецов на улицу (Серрель не раз слышала о том, что он был круглым сиротой и поэтому в семинарии ему многое сходило с рук), но реально не был способен ни на что серьёзное, и тогда она сама или через неё — загадочная Королева Тёмной Магии — могли бы причинить ему вред или пленить его и каким-то образом уведомить об этом Аулу, чтобы привлечь к себе её внимание и силы.