Омар Хайям. Гений, поэт, ученый - Гарольд Лэмб

Омар задумался.

– Да, – согласился он, – я даю свое слово.

– Хорошо! – кивнул дервиш. – Заметь, мы не клянемся на Коране. Мы братья-реалисты, мы давно прекратили искать Бога в мироздании. Запомни, мы, братья, также обещаем тебе никогда не предавать тебя. Я не думаю, что кто-либо из нас когда-либо нарушит это обещание. Хотя с кое-кого из наших, – добавил он спокойно, – снимали с живых кожу, чтобы заставить говорить.

К удивлению Омара, молчаливый армянин без всяких просьб достал откуда-то стеклянные чаши, разлил в них белое вино из бочонка и подал всем семерым.

– Чтобы обмануть полицию, – объяснил профессор, – мы притворяемся компанией пьяниц, втайне распивающих запрещенное вино. Полиции всегда легче поверить в небольшой грех и небольшую взятку. Теперь поднимем чаши, потому что мы не знаем, куда мы идем, или… – он пристально посмотрел в глаза Омара, – почему.

Затем один за другим они оставили подвал, чтобы встретиться через два дня в условленном месте в горах. Акроенос, которому предстояло сопровождать Омара, настаивал, чтобы тот изменил свою внешность.

– Астроном султана, – объяснил он, – не мог покинуть Рей незамеченным.

Целый час в одной из верхних комнат дома продавца вин Омар вынужден был подчиняться требованиям улыбчивой женщины, которая укоротила его бороду и окрасила ее хной. Затем она протирала тампоном, смоченным соком грецкого ореха, кожу его лица и шеи, пока кожа не стала более темной, чем борода.

– Сельма, – армянин объяснил без тени улыбки, – видела лица всех людей, путешествующих по дорогам. Она может превратить индусского факира в африканского марабу.

Сельма хихикнула и затараторила, что она никогда не имела дело со столь красивым лицом, как у этого господина. Ее муж приветливо улыбнулся Омару.

Когда жена продавца вин закончила с ним, на Омара надели просторный халат, подбитый шелком, широкие шагреневые шаровары и сапоги для верховой езды со вздернутыми кверху мысами. На его поясе поблескивали серебряные пластины, а его новый тюрбан был тяжел от украшений. Акроенос критически осмотрел его и предложил добавить еще один или два серебряных браслета. Когда наконец он был удовлетворен, то объявил, что перед ним бухарский торговец лошадьми, едущий в горы, чтобы приобрести там пони.

– Только не забудьте ругаться по-турецки, – посоветовала Сельма, – и сплевывайте почаще. Ешьте обеими руками и сморкайтесь вот так, прошу прощения у господина! Двигайтесь полусогнув ноги в коленях, слегка переваливаясь, так, как будто вы с малых лет в седле, и пейте кумыс прилюдно, и тогда ваша собственная жена не узнает в вас благородного господина.

Глава 4

Гнездо Орла высоко в горах над рекой

На третий день пути, когда Акроенос надел ему повязку на глаза, Омар окончательно ощутил, что он вступает в неизвестный ему мир.

– Прошу прощения! – пробормотал торговец. – Но простым смертным запрещено знать дорогу.

Верхом на мулах они направились на плоскогорье выше Касвина. Последнее, что успел увидеть Омар, – рокочущее ущелье и покрытые лесом вершины над ним.

– Ты служишь семиричникам.

– Я служу Владыке Гор, – переходя на шепот, ответил Акроенос, хотя никто их не слышал. – В этих горах имя Хасана ибн Сабаха не произносят. Известный тебе Хасан живет в Вавилоне, в Каире, в Иерусалиме – нигде больше. Этот Владыка Гор имеет десять тысяч последователей в Хорасане. Его власть – не похожа на власть земных правителей.

Омар промолчал, вспомнив орла, прохаживавшегося около бездыханного тела в пыли Вавилона, и почтового голубя, сбитого в небе.

– На прошлой неделе в Рее, – продолжал Акроенос, – Тутуш окружил гостиный двор, в который, как ему донесли, вошел Владыка Гор после своей встречи с Низам ал-Мулком. Тутуш и сорок полицейских искали его, не пропуская ни одной кипы и не оставляя ни одного сундука нераскрытыми, но они не сумели найти его. Никто не видел, как добирался Владыка Гор в свое орлиное гнездо, и все же он – там и ожидает нас.

– Где?

– В Аламуте – Гнезде Орла. Название известно, но кому ведома дорога туда?

– Очевидно, тебе.

– Однажды, – охотно признался армянин, – я видел ворота Аламута.

– А неделю назад Владыка Гор приказал тебе привезти меня к нему?

– Нет, год… или два назад. Он сказал, что время пойдет быстрее, когда туман разногласий возникнет между Омаром Хайямом и Низам ал-Мулком. «Когда это случится, найди его и приведи его в горы, где он найдет и святилище, и убежище».

– Тогда Хас… Владыка Гор – маг и колдун.

– Он мудрее любого из тех, кого я знаю. Он владеет тайной власти. Лучше, – глубокомысленно добавил Акроенос, – повиноваться ему, чем не повиноваться. Некоторые говорят, будто сам Низам написал в своей книге несколько глав, посвященных предостережениям против него, и запечатал эти главы до наступления дня своей смерти. Кто знает? Но истинно одно – Низам боится его.

– А ты?

Акроенос помолчал.

– Там, – он посмотрел вниз, – на равнине, мы оставили притеснение мечей и налогов и тиранию священнослужителей. Такие вещи не много значат для обласканного властью ходжи Омара, но они подобны цепям для купца-немусульманина. Да, мы, армяне, не больше чем рабы. Здесь, в горах, – свобода.

Удивительный пыл звучал в его голосе. Этот знающий жизнь караванный купец становился все более оживленным по мере приближения к месту встречи на плоскогорье. Частенько он постегивал своего мула или подергивал с усилием седло Омара. Другие животные и люди двигались вслед за ними. Омар слышал произносимые шепотом приветствия, приглушенные смешки. Но никто, казалось, не собирался снимать с его глаз повязку.

Потом, когда их остановили на какое-то время невидимые стражи, он расслышал рокот реки где-то внизу, в глубоком ущелье. Откуда-то сверху обдало холодом, и Омар почувствовал сильный сосновый запах. Мулы поднимались, твердо ступая по осыпавшимся камням, пока надрывный голос не окликнул путников:

– Кто вы, странники в ночи?

И человек рядом с Омаром проговорил в ответ:

– Мы – семеро братьев.

– Что вы здесь ищете?

– День, который еще не наступил.

Мулы снова двинулись вперед. Омар прислушивался к цокоту их копыт. Они шли рывками, как будто преодолевали крутой склон; далеко под ними ревела река. Сильные порывы ветра продували распахнутый халат Омара, и он с трудом удерживал его коленями.

Вдруг какие-то огни вспыхнули вокруг него, мул встал как вкопанный, и он услышал скрип гигантских петель. За его спиной лязгнуло железо, и чья-то рука сняла с его глаз повязку.

На мгновение пламя факелов ослепило его, и первое, что он увидел, были звезды на небе и стена внутреннего двора. Акроенос и его собратья по путешествию исчезли. Усмехающийся чернокожий мальчик взял поводья мула, а маленький человек, весь в красных китайских шелках, приветствовал его по мусульманскому обычаю:

– Да принесет удачу твой приезд, о учитель. Я – Рун уд-Дин из Каирской обсерватории, и мое невежество обретало блаженство от мудрости твоих книг. Пожалуйста, спускайтесь с мула и найдите отдых в своих палатах.

Одеревеневший от усталости, Омар последовал за своим проводником. Пройдя пустынными в этот час каменными коридорами, они оказались в спальне, где пылала жаровня, удобно расположенная около бухарского коврика. Внимание привлек поднос с засахаренными фруктами, пирожными и со стеклянной бутылкой вина.

– Он, – Рун уд-Дин указал на черного мальчика, – отныне твой слуга. Теперь все опасности позади, так что спокойно отдыхай. Пусть твои сновидения будут приятными.

Коллега ученый из Каира откланялся. Омар немного поел и отдал поднос мальчику. Он осушил кубок вина, крепкого и пряного на вкус, и только после этого решился посмотреть в единственное оконце.

Ничего, кроме кромешной темноты, облаков и звезд, не было видно. Омар поднял большой кусок угля, выпавший из жаровни, и бросил его в окно. Высунувшись, он прислушался, но так и не услышал, как тот упал.

Задумавшись, Омар завернулся в одеяло и стал смотреть на красные тлеющие угольки. Холодный горный воздух давал о себе знать, хотелось спать. Он посмотрел на мальчика, который свернулся калачиком и спал напротив двери. Темная фигурка превратилась в белое мерцание. И комната как-то увеличилась в размерах, потолок открылся в ночи. Но Омар испытал ощущение силы и благополучия.

«Это какой-то странный сон под влиянием гор», – подумал он, закрывая глаза.

Аламут, как он обнаружил на следующий день, располагался на вершине горы, нависая над двумя глубокими ущельями с отвесными стенами. Дорога, по которой он прибыл, была не видна с того места, где его поселили, потому что утес почти отвесно падал в лоно серебряной реки. Внизу теснились горные хребты, один пониже другого, состоявшие из желтовато-коричневых скал, походивших на фантастические зубчатые стены и гигантские башни.