Двоица - Максим Константинович Сонин

хорошо?

– Хорошо, – сказала Оса. – Спасибо тебе.

– Пока не за что, – сказала Мишка. – На связи.

Она услышала шаги в коридоре и поскорее спрятала телефон.

– Ну что? – спросил Арт. Мишка показала руками: «Так себе».

За спиной Арта появилась Елена Васильевна.

– Мне кажется, вам пора, – сказала она.

– Спасибо, что приняли нас, – сказала Мишка. – И еще раз приношу вам свои соболезнования.

Глава одиннадцатая

Вершик не пришел, но Даша понимала, что так надо. Если бы мог – пришел бы. Чтобы все было хорошо, Даша все утро молилась, даже била поклоны, хотя Вершик говорил, что этого лучше не делать. Вроде как это не Вера, а набожность. Но Бог услышал, несмотря на поклоны.

Вершик пришел к десяти утра. Объяснил и дальнейший план, и что ей, Даше, надо будет делать. А еще подарок принес, серебряный крестик. Сжимая этот крестик, Даша поехала на встречу с Артемом. Скоро уже все кончится.

На улице Мишка рассказала Арту про оборванный листок с паролями.

– Что ты собираешься делать? – спросил Арт. С каждым днем расследования он будто становился все младше и младше. Сейчас Мишка смотрела на двенадцатилетнего мальчика, который ждет от дяди-фокусника очередного чуда.

– Сяду в кафе и попробую во всем разобраться. И придумать план действий, – сказала Мишка.

– Можно с тобой? – попросил Арт.

– Можно, – Мишка покивала. – Ты молодец.

Они сели в «Старбаксе», и Мишка открыла перед собой фотографию письма, найденного у Осы. По просьбе Арта переслала ему письмо через «Лабиринт» и кратко пересказала свои ранние умозаключения. Арт согласился, сказал, что Катя раньше не раз порывалась порвать с наркотиками. Один раз даже вывезла Осу в Питер, чтобы попытаться ее проветрить за два дня.

Мишка погрузилась в письмо, перечитала его несколько раз:

Милая,

я надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь. Я знаю, что письма до Обители идут долго, и радуюсь каждому твоему письму. Я очень скоро приеду, осталось чуть-чуть накопить, и я тебя заберу.

Ты пишешь, чтобы мы читали письма вместе с братом, но я боюсь, что он больше мне не доверяет, и поэтому прячу твои письма. Мне кажется, он боится, что я уеду. А я уеду обязательно, только накоплю денег. Больше здесь жить невозможно.

От нас ушла Катя – ты читала о ней в моем прошлом письме. Это очень плохо, потому что ей хотелось мне помочь. Впервые в моей жизни появился человек, кроме тебя, который желал мне добра от чистого сердца.

Мне очень жаль, что тебе пришлось сидеть в колодце. Пожалуйста, будь осторожнее. Расскажи, пожалуйста, как там Юлик и близнецы, ты давно о них не писала. Мне

Почерк был скорее женский, очень ровный, будто человеку часто приходилось писать от руки личные письма. Вдруг всплыло из разговора с Себом: «Ты же из Обители приехал». Странное слово, а главное, не первое на старинный манер – оттуда же и Двоица. Мишка постучала по столу, спросила Арта:

– Ты что-нибудь слышал про Обитель?

– Что? – Арт оторвался от телефона, протер глаза. – Обитель? Нет, кажется…

– Ладно, потом. – Мишка вернулась к письму.

«Брат», скорее всего, означал Сенатора или Богомола. Скорее второе, потому что Сенатора, по ощущениям, Оса могла бы просто прогнать. Их ничего не связывало, а значит, и бояться ей было нечего. К тому же Оса и Богомол, кажется, вместе выросли. Не в Обители ли?

Про Катю было ясно. Уговорила Осу бросить наркотики, нашла ей даже реабилитационную «программу». Ну или наоборот. Случайно, как и сама Мишка, наткнулась на Себа и уже тогда позвала с собой Осу. Неясными оставались «милая», «колодец», «Юлик» и «близнецы».

– Ну что? – спросила Мишка у Арта.

– Да непонятно мне ничего, – сказал Арт. – Ну вот только про колодец, наверное.

– Ты думаешь, это про эффект Двоицы? – спросила Мишка.

– Ну, похоже. Ощущения, как будто сидишь в пустоте на дне колодца. Как гипноз в Get Out, – сказал Арт. – Но тогда почему «пришлось»? Заставили эту девушку, что ли?

– Я так понимаю, что никакой «милой» ты не знаешь, – сказала Мишка.

– Знаю, и не одну, но это все не про них написано, – сказал Арт. – Они и читать-то вряд ли умеют, тем более рукописное.

– Сейчас не время для шуток, – сказала Мишка.

– Посмотри на меня, – сказал Арт. – Станет кто-то писать мне или таким, как я, рукописное письмо? Да еще и с «милая» в начале.

– Пожалуй, нет, – согласилась Мишка. – Как вариант, можно спросить Софью напрямую.

– И что? – спросил Арт. – Если это к делу отношения не имеет, она скажет, что это к делу отношения не имеет. А если имеет, то тем более, ведь она от нас письмо почему-то спрятала. Про Обитель эту ничего не рассказала. Про «милую» тоже.

Мишке снова пришлось признать его правоту.

– Значит, дело было так, – сказал Арт. – Соня и Вершик вместе продавали наркоту. Потом Соня решила бросить, может быть, давно решила, но копила деньги. Вершик узнал про деньги и…

– И послал ей предупреждение, – сказала Мишка. – Что, в свою очередь, означает, что черный браслет является пропуском от организации, к которой они оба принадлежат. Для простоты будем называть ее Обителью.

– Подожди, а почему браслет является пропуском? – спросил Арт. Мишка достала из кармана браслет, капнула на него из кофейной чашки. На черной поверхности тут же проступил кружок.

– Ни фига себе, – сказал Арт.

– Вершик не хотел, чтобы Софья знала, что это именно он убил Катю. Хотел создать у нее ощущение, что ее убили по приказу Обители, – сказала Мишка. – Вот только непонятно, почему предупреждение на Софью не подействовало. Почему она втянула меня, третье лицо?

– Это я могу объяснить, – сказал Арт. Он, кажется, смутился. – Понимаешь, Соня в первый момент, видимо, не поняла, что это предупреждение. Написала мне и сказала, что думает, что Катю убили. А я испугался и сказал, что сейчас же подключу тебя. Она меня попыталась отговорить, но очень осторожно, а потом сказала, что сама с тобой