Двоица - Максим Константинович Сонин

class="p1">– Я все же мать, – сказала Елена Васильевна. – Люди часто не знают, что происходит в жизни их друзей.

Мишка бросила взгляд на Арта, который порывался что-то сказать, и покачала головой:

– Катя про свои домашние дела почти не рассказывала.

– Неудивительно, – сказала Елена Васильевна, – Она и дома почти не бывала. Шаталась где-то.

– Она о вас всегда говорила с теплотой, – сказал Арт. – Гордилась, что вы работаете в школе.

Елена Васильевна не удостоила его взглядом, скрестила руки на груди.

– Она о моей работе ничего не знала.

– Очень грустно, – сказала Мишка. – Катя была такая жизнерадостная.

– Не со мной, – сказала Елена Васильевна. – В наушниках по квартире ходила, дверьми стучала, комната у нее мрачная. Кричала на меня, ругалась, когда я хотя бы проветрить ее хотела.

Мишка дернулась, Арт весь подобрался. Елена Васильевна и сама поняла, что говорит слишком резко, но ничего не могла с собой поделать.

– И говорила со мной, глотая слова, будто школьница.

– У нее был сложный характер, – сказала Мишка.

– Мозгов у нее не было, – сказала Елена Васильевна. – Была бы умная, была бы живая.

Она встала, прошла к плите. Арт совсем сжался.

– У Кати было много друзей, и они все по ней скучают, – сказала Мишка.

– Знаю, – сказала Елена Васильевна. – Вы и Даша еще, нет больше никого.

– Вам звонила Даша? – спросила Мишка.

– Заявилась вчера без предупреждения. Навестить меня захотела, – сказала Елена Васильевна. Она все еще стояла у плиты, спиной к столу, поэтому Мишка позволила себе посмотреть на Арта и тревожно покачать головой. Конечно, Котя могла навестить Елену Васильевну и из дружеских чувств, но Мишке почему-то казалось, что это маловероятно. Скорее, она хотела найти то же самое, что и Мишка с Артом, – код к сейфу.

Арт широко открыл глаза и беззвучно показал:

– Почему Котя?

Мишка и сама об этом думала. Она была уверена, что к Елене Васильевне должен был заявиться один из двух главных подозреваемых – Сенатор или Богомол. Сама Мишка склонялась скорее ко второму, потому что плохо представляла себе Сенатора, бросающегося на нее с ножом. Человек, который убил Нину, перемещался быстро и беззвучно, словно длинное и складное насекомое. Набросился, заколол до смерти, отскочил. И дружила Котя с Богомолом, а не с Сенатором, то есть могла сходить к Елене Васильевне по его просьбе.

Еще вечером Мишка решила, что один из двух подозреваемых уже мертв. Если убийства совершал Сенатор, то картинка выстраивалась такая: встретился с Катей в метро, сфотографировал ее, потом столкнул под поезд. Об этом как-то догадалась Нина, например знала, что он днем заходил в квартиру к Осе. Сенатор уговорил ее никому не рассказывать об увиденном, может быть, запугал или, наоборот, объяснил свои, пока что неясные, мотивы. Когда Нина все-таки решила поговорить с Мишкой, Сенатор подстерег ее у подъезда и убил. Тут же попытался убить Мишку. Было непонятно, как в эту картинку вписывался Богомол. К тому же не хватало мотива. Если бы Сенатор пытался заполучить деньги из сейфа, то зачем было выкладывать фотографию со станции в инстаграм?

Вторая версия выглядела более правдоподобно. Богомол повязан с Осой не романтическими отношениями, а через наркотики. Про Осу точно известно, что она работает дилером. Степень участия Богомола неясна, но татуировка у него на шее совпадает с рисунком на стене в «Стульях». Вряд ли это случайность. За несколько дней до своей смерти Катя сделала себе татуировку – шахматную доску на внутренней стороне локтя. Точно такую же сделала себе и Оса. Вечером субботы Мишка съездила на «Шаболовскую» и встретилась с тату-мастером, который сразу же опознал Осу и Катю по фотографии.

То есть Оса решила завязать с наркотиками. И вот здесь Мишка вспомнила про письмо, которое нашла при обыске у Осы.

– Душно, – сказала Елена Васильевна. – Я окно открою.

Она повернулась к столу. Лицо ее было серым, неживым.

– Может быть, вы могли бы нам показать Катину комнату? – осторожно спросил Арт.

Мишка думала, что их тотчас же выставят из квартиры, но Елена Васильевна пожала плечами:

– И вы туда же. Ну, смотрите.

В Катиной комнате Мишке стало не по себе. Здесь жила девушка, с которой Мишка познакомилась посмертно. Арт постоял перед стеной с плакатами всего несколько секунд и, покачав головой, вышел в коридор. Ему, кажется, было хуже.

Елена Васильевна смотрела на стену строго и слепо. Она явно не замечала оттопыренный угол плаката Tokyo Hotel, который сразу бросился в глаза Мишке. Нужно было только, чтобы бывшая мать вышла из комнаты. Мишка посмотрела на Елену Васильевну, и грусть тут же сменилась на ярость. Эта женщина никогда не была матерью – во всех ее движениях читались ненависть и презрение к Кате. Презрение, потому что девочка как была неудачницей, так и осталась. Ненависть, потому что Елена Васильевна не могла простить Кате клеймо позора, который теперь останется с ней на всю жизнь. Она всегда теперь будет той женщиной, у которой дочь упала под поезд.

Елена Васильевна посмотрела на Мишку, заметила вдруг у нее на запястье крестик, сказала:

– Ну, вы уж за нее помолитесь. – Хорошо хоть не сплюнула.

Мишка кивнула, попросила:

– Можно я минуту одна побуду?

Не говоря ни слова, Елена Васильевна вышла в коридор. Подождав несколько секунд, Мишка медленно приблизилась к плакату, подняла угол и чуть не ударила кулаком о стену от разочарования. Котя нашла Катин тайный список паролей – у приклеенного под плакатом листка не хватало нижней половины. Нужно было срочно звонить Осе, чтобы предупредить ее о том, что к сейфу наверняка попытается пробраться Котя или Богомол.

Мишка достала телефон, открыла «Лабиринт» и набрала Осе сообщение: «Никого к себе не пускай. Никого. Код от сейфа у Коти».

Оса ответила сразу: «Я уехала из дома».

Мишка посмотрела на дверь в коридор, подошла, прислушалась. На кухне что-то тихо говорил Арт.

– Алло? – Оса подняла трубку сразу.

– Где ты? – спросила Мишка.

– В гостинице. Сняла номер на последние деньги, – сказала Оса.

– Почему ты ушла из дома? – спросила Мишка.

– А ты видела, что ночью случилось со «Стульями»? – спросила Оса.

– Нет, – сказала Мишка. – Не смотрела сегодня новости.

– Там рейд прошел. Полицейский. Забрали несколько килограммов Двоицы. И людей, которые меня знают. Знают, где я живу. – Оса звучала решительно. – Это, наверное, Котя. Раз код у нее. Вот только я не понимаю, откуда она про код узнала. И про сейф.

– Так, – сказала Мишка. – Сиди и не двигайся. В номер никого не пускай, никому не говори, где ты. Скажи, у кого есть ключи от твоей квартиры?

– Только у меня, – сказала Оса.

– Отлично, – сказала Мишка. – Возможно, мне придется с тобой встретиться и забрать ключи,