Горны Империи - Олег Верещагин

- До всех доберёмся! - твёрдо сказала Валерия Вадимовна. И Денис поразился - в её голосе была клинковая сталь, синяя, острая и холодная. - И со всех спросим. Бахурев к власти пришёл не для того, чтобы карманы набивать - кончилось это время! Не вернётся! - и она снова рубанула воздух рукой.

- А что тебе-то до нас?! - с интересом и тоской спросил кто-то.

- Дураки, - отчётливо сказал Денис.

- Дураки, - подтвердила удивлённым людям Валерия Вадимовна. - А как вас ещё назвать? Я даже и объяснять не буду. Скажу, чтоб вам понятней было - ну хочу я тут быть новой хозяйкой. А старых ваших свалить! Так ясно?!

- А что, такая нам вполне! - крикнули в толпе, и люди захохотали весело и одобрительно. Денис про себя выдохнул с облегчением и ощутил вдруг, как мелко подрагивают ноги. Страх? Да, страх. Испугался юный пионер...

На улице раздались свистки и вой сирены. Толпа качнулась туда-сюда, послышались злые и испуганные возгласы - а в конце улицы Денис увидел приближающиеся машины. Две или три. А из "хвоста" толпы как бы сами собой рассосались с полдюжины человек.

А вот интересно... Пока собиралась толпа. Пока шла. Ведь не по воздуху они сюда перелетели? Так почему же такая запоздалая реакция? На полчаса почти? Неужели и Кенесбаев тоже...

- Спокойно, стойте, спокойно! - Валерия Вадимовна пошла прямо на заволновавшуюся толпу, и та расселась перед нею. Машины уже тормозили на улице, из них выскакивали полицейские с автоматами. Но женщина в форме имперского медика встала уже между ними - и притихшими рабочими. - Отставить! - повелительно и резко крикнула она офицеру, вышедшему последним. - Ничего не происходит! Ваше вмешательство не нужно!

- Но... - офицер застыл, пожал плечами. - Но нам было сообщено, что тут погром и поджог...

Ага. Вот оно что, подумал Денис, идя за матерью. Валерия Вадимовна категорически отрезала:

- Не состоялось ни то ни другое. Имела место дискуссия по вопросам охраны труда.

- Кенесары Ержанович в отъезде... - офицер мялся. - Я хотел бы...

- Все вопросы с Кенесбаевым я решу сама, - отрезала Валерия Вадимовна.

Ага, ясно. Нету Кенесбаева... Ну, хоть не подозревать симпатичного казаха...

Офицер ещё растерянно потоптался, дважды отдал честь (Денис громко фыркнул, в толпе гоготнули) и, что-то пробормотав про сложенную ответственность, ушёл к машинам. Через минуту под одобрительное общее молчание они исчезли, и люди с шорохом и шелестом потянулись наружу, перебивая друг друга:

- Ты не серчай...

- Ну не со зла, жизнь такая...

- А верно говоришь про деньги? С голоду не попухнем?..

- А эти, которые брехали, верно, не с нами были, дорогой пристали...

- Ты вот адрес запиши, что ли, в гости заходи...

И прочее почти бессмысленное, но добродушное бормотание. Валерия Вадимовна что-то отвечала каждому, даже руки протянутые жала, хотя Денис и отметил краем сознания, что женщинам руки первыми не подают. Но он и сам-то был не лучше - тоже говорил какие-то оптимистичные глупости, позволял себя обнимать и даже целовать и вообще... Только когда последний из работяг скрылся из глаз (а в соседних дворах прошло и улеглось какое-то шевеление в окнах за занавесками...) - только тогда Валерия Вадимовна словно переломилась, дошла до крыльца и села. Денис бухнулся рядом. Мать и сын бессмысленными взглядами мерили флагшток. Наконец женщина сказала:

- Ты молодец, сынок... Ух, как я перетрусила! - и передёрнула плечами.

- Ты?! - недоверчиво спросил Денис, отстраняясь. - Это я струсил как не знаю кто!

Во двор почти вбежала с двумя сумками в руках запыхавшаяся и тяжело дышащая Ольга Ивановна. Оглядела Третьяковых, уронила сумки и выдохнула:

- Живы. А мне уж сказали - мол, хозяев твоих новых рабочие... Или не были?! - она воинственно огляделась.

- Были, - Денис поднялся. - Ма, ты на работу не ходи...

- А я и не пойду, - ответила Валерия Вадимовна. - Я поеду. Вон отец.

И правда - в улицу буквально ворвалась "ижора". Третьяков-старший, выскочив из неё с двумя молодыми парнями - Денис их не знал - остановился в калитке и громко сказал:

- Фу.

И убрал пистолет. Его спутники сделали то же.

А за спиной Дениса раздалось звонкое: "Тяв!"

Все оглянулись, и Денис заулыбался. На крыльце, широко расставив лапы и склонив голову на бок, стоял Презик.

Кажется, щенок сам удивился произведённому им звуку. И ещё больше - тому, как засмеялись люди. И обиженно тявкнул на них ещё раз.

* * *

Вечером Денис совершено бездарно тратил время перед ужином. Родители уже вернулись, по дому поплыл запах еды, а мальчишка валялся на кровати в комнате и не мог отвязаться от того, как ему было сегодня страшно.

Может быть, впервые в жизни - так.

Мальчишка осознал, какую огромную силу воздвигла против Империи старушка История. Нет, не бандитов, не буржуев каких-то там... А просто силу вот этих людей, которые легко могли бы убить и его, и маму. А за что? Да просто так. Со зла на свою разваленную жизнь.

Мальчишка поёжился. И услышал:

- Дениска, можно к тебе?

- Да, мам, - он поспешно сел.

Вошедшая Валерия Вадимовна была в домашнем, в халате и в тапочках на босу ногу. Она вошла в комнату сына и, остановившись на пороге, понимающе, негромко спросила:

- Тошно, да?

- Угу, - не стал врать Денис. - Так. Потряхивает даже... - он посмотрел на мать: - Это взрослая жизнь, да?

- Да, - Валерия Вадимовна подошла и села рядом. - Это она и есть. Нравится?

- Не очень, - покачал головой Денис.

- Может, уедешь? Будешь жить у Драгановых...

- Не, теперь не могу, - буркнул Денис и прилёг щекой на плечо матери. Валерия Вадимовна не стала больше ничего спрашивать и просить объяснить. Её рука легла на волосы сына, мягко поерошила их. Денис потёрся щекой о плечо, попросил тихо:

- Спой, а? Ну пожалуйста...

Валерия Вадимовна усмехнулась. Голос Денис унаследовал от неё. Но сама она пела очень редко, хотя в детстве ей даже прочили стать певицей.

- Что спеть? - она подула в затылок сыну. Денис хихикнул, но тут же серьёзно ответил:

- Ну... ту. Про сына.

Валерия Вадимовна вздохнула, обняла Дениса...

- А сегодня спозаранку раскричалось воронье.Мальчики идут под танки. "Не ходи, дитя мое",Но сыночек озорные на меня поднял глаза,- Мама, что же мы, чужие? Мама отпусти меня!

Я стою, себе не верю... и машу ему платком,- Мама, я же в смерть не верю. Мама, я вернусь потом,И ушел, махнул рукою, как за сердце потянул,- Мама, я любить умею, значит, я сильнее пуль.

Расчертили лик морщины. Каждый день встает заря.- Мама, мы уже мужчины, мы тут все теперь друзья.Грусть глаза мои сжигает, сердце чаще все болит,- Мама, мама, дорогая, к взрывам я уже привык...

А сегодня так тревожно ночью свет лила луна,- Мама, скоро возвращаюсь. Мама, ты встречай меня.Руки к сердцу прижимаю. "Ты вернулся, милый мой"!- Мама, ты не плачь, родная! Мама, я пришел живой. (1.)

- Вот так, - она покачала тихого Дениса рядом с собой. - А теперь вместе, да?

1. Стихи Е.Фурманской.

- Ага! - обрадовался мальчишка и немного отстранился. И очень чисто, но негромко затянул:

- То не хитростью да не золотомТо не подлостью да не сговоромТолько силою, только храбростьюГорода-то брал!

- и Валерия Вадимовна поддержала песню, которую пела Денису ещё когда он лежал в колыбели - чтобы мальчик запоминал... И теперь мать и сын пели вместе, на два голоса, как "рассыпают" свои песни только русские...

- А ходил когда Святослав в походПосылал гонцов: "Хочу идти на вас!"Не на шёлке спал, не на золотеНа подкладе лишь, да на своём седлеКак побил хазар, ясов, касогов,На Дунай ходил - одолел булгарТолько греки вышли "бессмертные"Но князь и им скоро смерть сыскал...

- Дальше не хочу, - оборвал Денис. - Ладно?

- Ладно, - кивнула Валерия Вадимовна. - А ужинать ты хочешь?

- Хочу! - Денис вскочил. Мама погрозила ему пальцем:

- Ну-ка. Там Ольга Ивановна. Немедленно оденься прилично.

- А? - Денис недовольно нахмурился. - Ну маааааа.... Она же теперь практически член семьи и всегда будет тут... - мальчишка чуть не ляпнул про переезд, но подумал, что это решать всё-таки должен отец и поправился: - Почти всегда. Так что же мне...

- А тебе наконец научиться себя вести за столом, - отрезала Валерия Вадимовна.

- Маааааа, ну ты тоже в халате...

- Я иду переодеваться. И ты тоже. Иначе будешь есть вместе с Презиком около крыльца.

- Правда?! - с некоторой надеждой спросил Денис. В ответ в него полетели носки...

...К столу мальчишка спустился в том виде, который считал максимально приличным - в носках, домашних сандалетах, тонких шортах и лёгкой рубашке. Мамы не было - видимо, всерьёз решила переодеться. Отец вёл разговор с домработницей: