Руки, полные бури - "-Мэй-"

– Мне тоже. Но их стоит приструнить, иначе начнут и тут приносить кровавые жертвы. Как в старые добрые времена.

– Надо помочь Зевсу.

– Поехали в клуб. Там сейчас полно богов, что-нибудь придумаем. Возможно, Сехмет…

– Я могу это сделать, – подал голос Анубис. – Если вы знаете, где держат Зевса, то в чём проблема? Перемещусь и заберу его.

– Нет.

Порой Анубиса раздражала категоричная манера Сета, который мог ничего не объяснять, считая, что его веского слова достаточно.

– Я могу, – упрямо повторил Анубис. Он бы обошёл ловушки Кроноса. Тот и не узнает, что это он!

– Нет, Инпу.

– И что ты сделаешь? Запрёшь меня?

Анубис понимал, что его заносит на поворотах. Не только на мотоцикле, но и по жизни. Он тут же пожалел о своих словах, сравнивать Сета с ацтеками как минимум несправедливо.

Громко выдвинув стул, Сет поднялся:

– Через пятнадцать минут чтобы все были в машине.

Как говорил Амон, феерично бесить Сета выходило лишь у Анубиса.

Персефона заявила, что ей нужна Нефтида на пару часов в Подземном мире и они приедут позже. Гадес сел в свою машину, Амон завалился на переднее сиденье к Сету («кто успел, тот и садится вперёд!»), Анубис устроился сзади.

– Не уверен, что с Зевсом что-то выйдет, – честно признался Сет. – Кронос убил моего пса, он будет ждать и нас. Как обойти его ловушку?

– Но ты не хочешь говорить об этом Гадесу, – догадался Амон. – Ну, я бы тоже не стал утверждать в лицо богу смерти, что какая-то лажа выходит со спасением его брата.

– Эй, вы чего! – Анубис влез между передними сиденьями. – Кронос не всемогущ, а у нас полный клуб разнокалиберных богов. Что-нибудь придумаем.

Амон закатил глаза:

– Это стадо надо ещё организовать.

– Пока они всё не выпили, – хмыкнул Сет. – Если замечу, Амон, что ты с ними пьёшь, будешь спать на диване, а не в комнате.

– Эй! Я налаживаю связи!

– Я тебя домой не потащу, – проникновенно сказал Анубис.

Хотя все знали, что при серьёзных делах Амон уж точно пить не будет.

– А начнёте сейчас петь про лошадку, выкину из машины обоих, – пригрозил Сет.

Амон с Анубисом тут же начали насвистывать мелодию, так что Сет молча включил радио, выкрутив тумблер громкости. Пытаться перекричать Элиса Купера – так себе занятие.

Откинувшись на заднем сиденье, Анубис нацепил тёмные очки, пусть небо и затягивали тучи. Амон возмутился:

– Ты всегда хочешь быть пафосным!

Половина слов потонула в музыке, но Анубис их понял и хмыкнул. Он потрогал ссадину на скуле: почти зажила, к вечеру и следов не останется.

Вчера днём он был в клубе с Амоном, наблюдая, как тот пытается организовать богов и стараясь не мешать. Выходило у Анубиса неплохо, особенно когда подсела Артемида.

Она нравилась ему больше, чем её сиятельный братец Аполлон. Слишком шумный, заполняющий место вокруг не солнечной силой, как Амон, а самим собой. С Артемидой выходило проще.

Амон сказал, что останется, и Анубис решил прокатиться. Он любил такие поздние вечера, переходившие в смолистую ночь. Когда мир вокруг расчерчен городскими огнями и сужается до асфальтовой полосы под колёсами. И белые линии разметки как путеводные нити.

Вчера было хорошо. Анубис направил мотоцикл в пригород, наблюдая, как высотки редеют, уступают место небольшим домикам. Похожие двухэтажные строения с тёмной черепичной крышей. Анубис резво сворачивал по узким грунтовкам, нырял от одного фонарного пятна к другому.

Он ощущал мертвецов, раскрывавшихся за его спиной огромными крыльями, ведущими в сам Дуат. К счастью, люди не могли их видеть, если не позволял сам Анубис.

Он потерял контроль лишь на миг. Погрузился в ощущения, позволил текущим сквозь него мертвецам приникнуть слишком близко, влезть в уши, застилая реальный мир.

Анубис вернул контроль быстро, в тот же момент, как понял, что мотоцикл заносит на грунтовке. Падение обернулось ссадиной и болью в рёбрах, они тоже сегодня ныли, но ничего страшного.

По крайней мере, на этот раз он не утянул никого за собой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Анубис прикрыл глаза и задремал. Сейчас, под громкую музыку и не менее громкого Амона, который из принципа старался перекричать мелодию, спалось куда уютнее, чем ночью в тишине.

Может, потому, что его безмолвие теперь наполнено бесконечными шёпотами мертвецов.

Он не знал, что они говорили. Слышал невнятный гул голосов на разных языках. Наверное, хотели рассказать свои истории. Постоянно скользили сквозь проводника, чтобы поведать о своих жизнях. Анубис хотел бы поставить барьер между собой и мертвецами Дуата, но понятия не имел как.

Он пытался их слушать, но это обернулось тем, что они чуть не утащили за собой. Куда-то, куда богам нельзя ступать. Слишком глубоко, чтобы суметь вернутся.

И он почти утянул за собой Сета.

Мертвецы снова взметнулись, словно в ответ на мысли Анубиса. В едином порыве их шёпоты стали громче, липли к ушам, ввинчивались болью в голову. Мгновенно скинув дрёму, Анубис согнулся, упираясь рукой в переднее сиденье. Ткнулся в него лбом, пытаясь восстановить дыхание и унять мертвецов.

И свою силу, которая распахивалась, зудела на кончиках пальцев вслед за этими голосами. Если он даст ей волю, то либо не удержит, либо сам провалится.

– Инпу?

Голоса осели, и Анубис снова откинулся на сиденье. Перевел дыхание и хрипло ответил:

– Всё нормально.

Конечно, это было не так. Но он ощутил успокаивающую, слегка щекочущую силу Амона и твёрдую, каменную поддержку Сета.

Клуб бурлил.

Переливался божественной силой разных пантеонов, искрился коктейлями и вязкими битами музыки. Сиял неоном.

Раньше двери открывались к вечеру, впуская желающих развлечься лондонцев и изредка богов. Теперь же люди по-прежнему появлялись вечером, но с раннего утра через неприметную дверь чёрного входа стекались боги. Поэтому именно утром и днём решались вопросы, связанные с пантеонами.

Сет отправился наверх, в офис. Амон – на «круг почёта», чтобы всех поприветствовать. Анубис скинул кожаную куртку и устроился за одним из столиков недалеко от пустующего сейчас танцпола. Достал телефон, чтобы почитать скинутую ему информацию.

Среди богов имелись писатели. И те, кто считал, что самих богов стоит упорядочить и описать. Сейчас это очень пригодилось, Анубис вчитывался во всё, что известно об ацтеках.

– Ты такой серьёзный, что я начинаю бояться!

Анубис поднял глаза: напротив уселась Артемида с тарелкой десерта. Она любила кожу, пусть и не такую, как сам Анубис. Поэтому сегодня предпочла тяжёлую и длинную юбку из коричневой замши и такую же кофту без рукавов, с тонкими ремешками. Запястья в выцветших браслетах. Густые, мелко вьющиеся волосы подняты наверх, открывая лицо с высокими скулами и большими глазами.

– Ты можешь принести мне что-нибудь вкусное, – подмигнул Анубис, – и я перестану быть серьёзным.

– Что за эксплуатация! Нет уж, иди и сам возьми.

– Зануда.

Телефон Анубис действительно отложил. Записи читались нудно, а чего ждать от ацтеков, он всё равно не представлял. Поэтому, стоило Артемиде отвлечься, Анубис ловко подвинул её тарелку и попробовал кусочек десерта.

– Нет, ну что за манеры, Анубис!

Она с притворным возмущением хлопнула ладонью по столу, но трогать Анубиса не стала. Знала, он этого не любит, да и торт ей не так уж дорог.

– Он же приторный, – заметил Анубис. – Ты всё равно любишь покислее.

– А ты сладкоежка. Так что ладно уж, ешь. Но будешь должен мне десерт.

Артемида упёрлась локтями в стол и положила голову на сцепленные в замок руки.

– А он неплохо управляется.

Она кивнула на Амона, который о чём-то живо разговаривал с парочкой индийских богов. Те свою силу не скрывали, так что до Анубиса доносились мягкие переливы и тягучий, сладостно-терпкий аромат шафрана.

С пальцев Амона падали брызги солнечного света, так что не сразу можно было понять, на коленях золото его силы или вычурного принта на джинсах.