Братья. История масонства в России - Наргиз Асадова

Н. АСАДОВА: Да, ну и еще соответствующая приставка к слову «масоны» прикрепляется, и тогда совсем все хорошо становится. Мы уже можем подвести итог нашей сегодняшней передачи. Мы рассказали о Баженове, о масонах и архитектуре и о том, какие послания они в камне нам посылали из глубины веков. А следующая передача наша будет посвящена масонам и российской армии, русскому офицерству. И Суворову, который был выдающимся масоном, о чем мы поговорим в следующей передаче. Спасибо всем тем, кто не спал и слушал нашу передачу. До встречи на следующей неделе и спасибо звукорежиссеру Василию Антипову за то, что он обеспечил нам прямой эфир.

Л. МАЦИХ: Всего наилучшего.

Н. АСАДОВА: Всего доброго.

Полная версия: http://echo.msk.ru/programs/brothers/643041-echo/

Масоны и российская армия в Екатерининскую эпоху (30.12.2009)

Н. АСАДОВА: 0 часов 8 минут в Москве. В эфире передача «Братья», и у микрофона Наргиз Асадова и наш экскурсовод в мир масонства Леонид Мацих. Здравствуйте!

Л. МАЦИХ: Добрый вечер!

Н. АСАДОВА: Сегодня мы будем говорить о масонах в российской армии. И естественно, это все в эпоху Екатерины Второй, о которой мы по-прежнему говорим. И хочу заметить, что это будет последняя передача, посвященная эпохе Екатерины Второй. Телефон для СМС [phone] для тех, у кого есть вопросы по этой теме. Итак, масоны и российская армия. Сразу же зачитаю вопрос, который пришел от менеджера из Вашингтона: «Были ли какие-то общие принципы строительства армии, продиктованные масонской идеологией?»

Л. МАЦИХ: Таких принципов не было. Тут, видите ли, надо уточнить. Дело в том, что тогда принципы строительства армии очень отличались от нынешних. Был рекрутский набор. Некрасов не зря писал: «И ужас народа при слове «набор» подобен был ужасу казни». То есть, были некие планы по поставкам рекрутов. Это было очень тяжко, была большая, естественно, коррупция, откупались, кто мог, для того, чтобы своих сыновей, братьев в армию не отдавать. Но уж кто попадал, считался пропащим: служили либо пожизненно, либо 25 лет. Понятно, что с такой армией, с одной стороны, проще было, решать задачи по обучению, например, да? А с другой стороны, принципы армейского строительства очень отличались от современных, если даже считать современными с начала 20 века. У масонов не было никакой своей военной доктрины. Просто масоны, ведь они были во всех слоях общества, они с неизбежностью были и в армии, и на флоте. Причем их было там больше, где уровень общей образованности был выше. Например, в российской армии времен Екатерины — это, кстати, далеко не расцвет масонства в армии, — среди низового офицерства масонов было мало. А вот чем выше по служебной лестнице, вплоть до командующих армиями, до фельдмаршалов, там масонов было очень много. И на командных постах бывали ситуации, когда, собственно, масоны армиями и управляли. Это отражало, во-первых, общекультурных, а во-вторых, общеобразовательный уровень. Ну, а в унтер-офицерской, в солдатской среде масонов не было вовсе.

Н. АСАДОВА: А как так случилось, что именно в эпоху Екатерины появились такие выдающиеся полководцы как братья Орловы, как Суворов, Кутузов? Все они личности великие, именно великие военачальники, которые остались в истории, о которых складывали легенды. Почему именно они появились в эпоху Екатерины? При Петре я не помню, чтобы такое количество было…

Л. МАЦИХ: Тоже было много. И Шереметьев благородный, и Брюс, и Репнин, да? «И счастья баловень безродный светлейший Меньшиков» — всякая эпоха свободы, эпоха, когда людям дают проявить инициативу, она сразу порождает огромный всплеск народных талантов.

Н. АСАДОВА: А какая там была свобода, в российской армии?

Л. МАЦИХ: Дело не в армии как таковой, а в обществе. При Екатерине был настоящий глоток свободы, и русское общество это очень оценило. Поэтому не только в армии, но и во всех сферах жизни появились выдающиеся люди и в науке, и в просвещении, и в журналистике, и в дипломатии. Ну, и в армии, поскольку внешняя доктрина тогда строилась на армии по преимуществу, то понятно, что в армию рекрутировались лучшие умы, наиболее благородные души. И вот все, кого вы перечислили, они не случайно появились. Это все были люди из не очень знатного дворянства, но им были открыты возможности. И они этими возможностями воспользовались. А в масонстве они искали удовлетворение своих нравственных идеалов. И Александр Васильевич Суворов, наиболее великий из стаи екатерининских орлов, как писал Пушкин, он тоже был из этой плеяды.

Н. АСАДОВА: Давайте же послушаем портрет про Суворова, который написал Алексей Дурново.

«Александр Васильевич Суворов, великий русский полководец, теоретик военного дела, не потерпевший за многие годы в армии ни одного поражения. Ну, прямо скажем, это факты общеизвестные. Да и вообще, осталось ли в жизни Суворова хотя бы одно крупное событие, которое не стало бы сразу или с годами достоянием широко общественности? И надо сказать, ничего удивительного в этом нет. Почти всю жизнь Суворов посвятил армии, которой занимался не только в военное, но и в мирное время. Оно, правда, в 18 веке случалось крайне редко. А если учесть, что полководец родился в семье военного генерала-аншефа Василия Суворова, то можно сказать, что ему на роду было написано стать военачальником. Первой шаги своей военной карьеры он сделал еще при Елизавете Петровне во время Семилетней войны. Тогда Суворов не раз отличался и в крупных сражениях, и в мелких стычках, что было отмечено старшими товарищами — Фермором, Салтыковым и Румянцевым. Впрочем, это было лишь первые шаги, потому что основные успехи Суворова были связаны с именем Екатерины Второй. Императрица прониклась к 30-летнему офицеру большой симпатией, и уже на первой встрече подарила ему свой портрет. Суворов тогда сказал: «Первое свидание открыло мне путь к славе». И это была чистая правда. Всех сражений, которые дал полководец в годы правления Екатерины, не перечислить. Назову лишь основные события. Трехлетняя война с барской конфедерацией шляхтичей, приведшая в итоге к первому разделу Польши, русско-турецкая война 1768–1774 гг., подавление восстания Пугачева, руководство Крымом, когда Суворов фактически спас жителей полуострова от чумы. Позднее были еще сражения при Рымнике, принесшее Суворову титул графа, взятие турецкой крепости Измаил, захват Праги и, разумеется, итальянский и швейцарский походы. Последние два события произошли уже при Павле, с которым у Суворова отношения поначалу не сложились. Но император, как и его батюшка, был фанатичным поклонником прусской военной системы. Полководец с этим спорил и говорил, что русские войска уже много лет как превосходят войска прусские. Итогом этого спора стала недолгая опала, завершившаяся возвращением Суворова, потому что без его военного таланта армия обойтись никак не могла, и потому что Суворов всегда поступал так, как считал нужным. Самолично занимался воспитанием своих солдат и офицеров, и эта методика дала феноменальный результат. Из офицеров выросли новые полководцы, а сам Суворов никогда не узнал горечи поражения».

Н. АСАДОВА: А я хочу вас просить: осталось ли что-нибудь неизвестное в жизни Суворова?

Л. МАЦИХ: Тут, видите, какой парадокс. Внешних событий не осталось, но злая ирония судьбы в том, что нам известны практически все события из жизни Александра Васильевича Суворова, а вот внутренних подоплек, их подоснова, те побудительные мотивы, которые лежали в их основе, они для нас тайна. Среди прочего, кстати, и его увлечение масонством, и его внутренние духовные поиски. Например, напряженная религиозная жизнь, его искания внутренние. Это, может быть, у нас не лепится к образу такого железного витязя, чудо-богатыря, который у нас некоторые ура-патриоты лепят, а на самом деле Суворов был человек, глубоко внутренне расколотый, и он искал истинную добродетель всю жизнь, как он сказал на смертном одре. И эти поиски и привели его к масонству. Многие его поступки: чудачество его знаменитое, это его юродство, кукарекание, хождение босиком — они не могут быть никак объяснены без прояснения внутренних его сущностных мотивов.

Н. АСАДОВА: А вот когда он вступил в ложу, и в какую?

Л. МАЦИХ: Он вступил впервые в ложу в Петербурге, в знаменитую лозу «К трем звездам». Кстати, в такой же филиал подобной ложи вступил и Баженов, но в Париже. Это была одна из самых известных лож европейских, аффилированных практически во всех столицах. А потом он вступил — одно не противоречило другому — в 1761 году в Кёнигсберге, где он был с военной миссией, он вступил в шведско-прусскую ложу «К трем коронам». И там сохранились определенные документы, которые об этом неопровержимо свидетельствуют.