Рейтинговые книги
Читем онлайн Человек-недоразумение - Олег Лукошин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 73

Я отчаянно размахивал фашистским стягом и истошно вопил:

— Русские, вперёд!!! За Родину!!!

Затем что-то тяжёлое и бесформенное (по крайней мере, я так и не понял, что это было, цепь или монтировка) встретилось с моей буйной головушкой, флаг был вырван из рук, унесён куда-то в сторону, где древко резким ударом о колено сломали напополам, а ткань не менее резким движением порвали. Я же, почувствовав внезапную слабость и что-то тёплое и жидкое на правой щеке, тихо повалился животом на асфальт и, улыбаясь (однозначно улыбаясь, я помню это ощущение улыбки на губах), стал с причудливо-отстранённым интересом наблюдать за происходящим. Происходило там, в общем-то, нечто не особо различимое — кроме мельтешения ног, ничего примечательного. Меня больше никто не бил и даже не пытался ко мне приблизиться.

Пролежав так какое-то время и вроде бы даже потеряв сознание, я наконец нашёл в себе силы поднять голову, а затем и встать на ноги.

Площадь, как ни странно, была почти пустынна. На асфальте лежало несколько тел, некоторые из них шевелились, некоторые нет, в сторонке, почему-то уже с собаками, топтались менты. Ещё один, глядя себе под ноги, ходил по площади и подбирал с земли какие-то предметы. Выход с площади никто не преграждал.

Я подошёл к порванному флагу со свастикой, что на половине древка болтался в паре метрах от меня, не торопясь, скрутил его и тихонько зашагал к ближайшей улочке, так соблазнительно манившей отсутствием людей.

— Эй, ты куда? — услышал я за спиной окрик.

Кричал тот самый мент, что искал на площади то ли улики, то ли выкатившийся из кармана юбилейный рубль.

Я повернулся на голос.

— Пойду, — ответил ему. — Домой пора.

— Домой? — удивлённо переспросил он. — А-а…

Больше он меня не окликал. Я без проблем покинул площадь, по дороге зашёл в магазин, где купил бутылку воды (продавщица даже не взглянула на меня, словно посетители с разбитыми головами заходили сюда каждый день) и омыл этой водой лицо и черепушку. Ни криков, ни воя сирен здесь слышно не было. Помнится, мне подумалось тогда: а может, ничего этого и не было на самом деле? Может, я просто перегрелся на солнце?

До дома я добрался пешком и без приключений.

Как честный, исполнительный журналист, на следующий день к восьми утра — был понедельник — я отправился на работу, но на двери, ведшей в полуподвальные редакционные палаты, висел замок. Часа два я топтался у дома, обыкновенного, жилого, ничем не примечательного, и даже имел неосторожность спрашивать у всех проходивших мимо молодых и старых горожан, не знают ли они, что за праздник сегодня, в связи с которым редакция газеты «Воля» вдруг не вышла на работу. Мне отвечали, что никакого праздника сегодня нет и все честные люди работают.

Наконец я додумался позвонить из автомата (до ближайшего требовалось пройти пешком минут пятнадцать) домой Евграфову, но трубку никто не брал. Я знал ещё один телефонный номер, коллеги-журналиста Владика, но и у него в ответ раздавались лишь длинные гудки. Делать нечего, пришлось бесцельно слоняться по городу, а затем отправиться домой.

На следующий день история повторилась. Снова я отправился на работу в положенное время и снова встретил равнодушный замок на двери. У меня хватило ума догадаться, что всё это связано с нашим митингом, и, по всей видимости, братья-партийцы одномоментно ушли на дно, но смущало то, что со мной никто не связывался. Всё-таки я числился не последним человеком в партийной иерархии. Телефоны Евграфова и Владика продолжали молчать, как найти Круглова, я не знал — и что же теперь мне делать? Настроение было неважное. Ощущение потерянности и внезапно свалившейся на голову ненужности, должен вам сказать, не из самых приятных.

Наконец через неделю ко мне на квартиру заглянул один чувачок из партии, имя которого я не знал, да и на лицо едва вспомнил. Он выглядел напуганным.

— Завтра в качалке общий сбор. В два дня.

— Подожди, подожди, — успел тормознуть я его, уже готового сорваться со двора. — Где хоть эта качалка находится?

— Ты не знаешь? — почему-то искренне изумился он и на какое-то время трагически задумался, видимо решая, сообщать ли мне её местонахождение и не провокатор ли я, раз не ведаю такой очевидной вещи.

— В подвале дома, который напротив автомастерской. Автомастерскую «Светлана» знаешь? Это у леса. Вот там.

На следующий день, после некоторых мытарств с поиском нужного дома, который оказался вовсе не напротив автомастерской, а как-то в отдалении и наискосок, я был на месте. Дверь подвала (видно, участь такая у фашистов — по подвалам прятаться) открыла фрау Люда. Внутри сидели на тренажерах да по матам совершенно потерянный Круглов, достаточно бодрый, хотя и мрачноватый, Евграфов и ещё человек восемь. Короче, жалкий остаток от партии. Почему не смогли явиться другие, в коротком предисловии объяснил Евграфов.

— В общем, так, — начал он, убедившись, что никто больше не придёт. — По последним данным, которые у меня есть, наших убито четыре человека: Костян, Владислав, Сергей Доброхотов и Артём Малышев, новенький, если кто не знает.

Четверо погибших, вскинул я глаза! И Владик!

— Ещё семеро сидят в ментовке. Всем предъявили обвинения, произошедшего на площади они не касаются. Шьют уголовные дела — кому квартирную кражу, кому угон автомобиля, кому ещё что. Насколько я знаю, четверо уже подписали признательные показания. В милиции, как вы знаете, свои методы, не стоит обвинять наших ребят в слабости. Вполне вероятно, что подпишут и трое оставшихся. Видимо, так для них лучше, иначе им могут и убийства повесить.

— А гопота? — спросил кто-то.

— Из них не взяли никого. Да менты рады, что не своими руками пришлось нас разгонять. Ещё премию гопничкам выпишут.

Пару мгновений длилась пауза, а потом мужичок средних лет, сидевший в самом углу, совершенно мне неизвестный и мной не замеченный, вдруг жёстко спросил с едва заметным акцентом:

— Ну, и кто во всём этом виноват? Кто ответ держать будет?

Почему-то все инстинктивно взглянули на Круглова. Тот смотрел в пол.

— Кто это? — шёпотом спросил я у соседа, того самого парнишки, что приходил ко мне на квартиру.

— Ты чего? — изобразил он удивление. — Это Аветисян, предприниматель. Главный спонсор партии. Качалка его, и автомастерская, и ещё куча точек.

Вон оно что, сообразил я. Теневой руководитель. Честно говоря, было досадно, что за почти двухлетнее пребывание в партии я так и не узнал, кто же на самом деле ей руководит. Тот факт, что какой-то рядовой партийный лох об армянине-фашисте Аветисяне знал, внёс некоторую переоценку в мои представления о собственных талантах, способностях и умению разбираться в обстоятельствах и людях.

Я как-то сразу погрустнел.

— Интересно, — тихо и словно нехотя обратился к Евграфову Круглов, — а откуда это ты всё знаешь про признательные показания? Даже я не знал.

— Я, в отличие от вас, Андрей Александрович, — эмоционально и горячо отозвался Евграфов, — в облаках никогда не витал и в силу своей профессии имею контакты со всеми городскими управлениями и ведомствами. Какой вы, к чёртовой матери, руководитель партийного отделения, если даже о судьбе своих ребят узнать не в состоянии?!

— Не в состоянии, — смотрел на него со странной улыбкой Круглов. — У меня среди ментов знакомых нет, узнавать не у кого.

— Да чё ты дурочку валяешь? — крикнул на Круглова один из партийцев, вроде бы достаточно влиятельных. Николай? Нет, не помню, как его звали. — Из-за твоей тупости люди погибли, а ты сидишь и лыбишься. Ты по кой хер повёл нас на этот митинг, идиот? Ты же клятвенно заверял, что у тебя есть разрешение! Мы же только потому и пошли, что верили тебе.

— Ах, так вы ждёте специального разрешения от властей, чтобы проявить себя?! — снова улыбался, теперь уже в его сторону, Круглов. — Ждёте, когда вам позволят выйти в город, ждёте, когда разрешат говорить то, что думаете? Но этого никогда не будет! Нам никогда не позволят быть тем, кто мы есть.

— Да он специально умирать нас повёл! — завизжала вдруг в голос Людмила. — В депутаты не пролез, так пусть хоть так себя проявлю. Всех под удар подставил. Ведь люди погибли, как вы не понимаете?! Люди?! Кто сейчас Владика вернёт, кто Костю?

Версия, что фрау Люда — любовница Круглова, как-то сама собой отпала. Ну, или, быть может, она всё же была его любовницей, но он её сильно-сильно обидел. И явно не этим митингом.

— Ты-то уж помолчи, — небрежно бросил ей Круглов.

— А ты не затыкай мне рот! — огрызнулась она.

Я никогда не видел, чтобы с Кругловым разговаривали в таком тоне. Он всегда источал незримую ауру уважения и даже страха. Он никогда ни на кого не кричал, но почему-то казалось, что вполне способен и на крик, и на удар в морду, и на много чего пострашнее. А сейчас его размазывали по стенке. Быть может, партийцы освобождались от каких-то своих комплексов? Честно говоря, я тоже вдруг почувствовал в себе непреодолимое желание крикнуть на Саныча или даже врезать ему по харе. Какое-то глубинное, паскудное, но неумолимое и сладострастное желание. Откуда оно пришло?

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Человек-недоразумение - Олег Лукошин бесплатно.

Оставить комментарий