Дети радужных лун - Ежи Радзивилл

она на него из-под ресниц.

— Рядом с вами я ничтожество, — сказал Француз, — Но с вами невозможно танцевать плохо. Я это чувствую. Ну и потом, тут все свои, они не будут сплетничать, если я оскандалюсь.

— Да, я же забыл! — хлопнул себя по лбу Пат, полез в карман и вытащил завернутый в платок шарик. Передал его Джею, тот с поклоном вручил Кси.

— А что там у вас такое? — заинтересовался Масай, — Можно посмотреть?

— Мне тоже интересно, — сказала Луми.

Кси рассмеялась и развернула платок. Над столом прошелестел восхищенный вздох. Маленькая живая драгоценность парила нал столом, постепенно увеличиваясь в размерах, пока не стала примерно с апельсин. И она светилась мягким живым пульсирующим светом оттенков вечернего неба.

— Господи Иисусе!!! — воскликнул Масай, — Что это?

— Настоящая стихия Воздуха, — сказала Кси.

— Какой хорошенький! — воскликнула певица и погладила шар. Он увеличился в размере вдвое и запел. Сначала тихонько, потом громче. Это была странная, тонкая, застенчивая музыка, и еще в ней были ожидание и любопытство. Шоэ Шон Ахон легко соскочила на эстраду, воскликнув:

— Да это же я! — и закружилась в таком вихре движений, что казалось, еще чуть — и ее тонкая талия сломается.

Француз печально вздохнул и прежде чем его остановили, тоже коснулся шара.

Тот вырос еще, и в зале звучали переплетаясь уже две мелодии, причем вторая как бы поддерживала первую, оставаясь в то же время собой — загадочной, плавной, иногда с мягкой иронией повторяющей первую.

Никто не заметил, как Француз присоединился к певице. Они танцевали вроде бы сами по себе, под свои мелодии, но танец переплетался как музыка, это захватило всех. Шар медленно передвинулся, оказываясь между ними, на уровне колен, отбрасывая тени танцующих мужчины и женщины наружу сквозь остекление ресторана. Когда мелодии затихли и шар опять уменьшился до размера яблока, Француз пришел себя, держа тонкие пальцы певицы. Он поклонился и поцеловал ее руки. А она все смотрела на него, распахнув свои невероятные глаза.

— Ты пришел, — прошептала Шоэ Шон Ахон, — Я ждала тебя так долго.

— Я тоже долго искал тебя, — улыбнулся Ришар, — Но ожидание закончено.

Джей обнаружил, что его руки сжимают Луми и Най. Он улыбнулся и беспристрастно поцеловал их по очереди.

— Наверное, сегодня самый лучший день в моей жизни, — признался Масай.

— Да, Джей, — с чувством сказал Пат, — Я собирался задать тебе много вопросов, и очень неприятных вопросов, но теперь все сняты. И если ты меня о чем попросишь — то я не буду спрашивать, зачем тебе это нужно и все такое. Ты, Джей, божий человек.

— Но пиво пить мы будем? — тревожно спросил Джей и все расхохотались.

— Будем, — твердо пообещал сержант Пат, — Как ни в чем ни бывало.

Никто не заметил, как один из незаметных служащих снял заранее установленную видеокамеру и вынес из ресторана. Там его поджидал репортер.

— Ну как? — спросил репортер. Служащий облизал губы и сказал:

— Половину из того, что ты получишь. А получишь ты очень много. И смотри, делись честно. Я тебе еще не такое принесу. Нутром чувствую.

— А здесь что? — жадно спросил журналист. Он был тощим и похожим на голодную крысу.

— Закрытая вечеринка пилотов элита с самой Ахон! — выпалил служащий.

— Все будет как в банке, — заверил его журналист, выхватил камеру и исчез в переходах торговой части портового квартала. Он расчитывал продать материал так, чтобы он появился уже в полуночных новостях. Все связанное с космосом и Федерацией имело хорошую цену в этом мире.

Они разошлись из ресторана за полночь, переполненные впечатлениями.

— Завтра вечером мы должны вылететь на Офириум, — сказала Кси. Джей кивнул и распорядился о ремонте «Занозы», потом о небольших переделках «Дорко», которые одобрили и Джин, и Луми, и с утра закипела работа.

Сержант Пат проснулся героем, известным всей планете: соседи позвали смотреть новости, где сначала продемонстрировали «оргию пилотов элита» с ним, потом видеоролик с ним же, выносящим ребенка из корабля. «Оргией» его не упрекали, скорее даже наоборот. Комментатор шутливо заметил, что «присутствие полиции гарантировало проведение вечеринки в рамках Закона».

Пат, глядя на все это, только виртуозно ругался и курил очередную торпедку. Фотография полицейского, выносящего ребенка с пиратского корабля, обошла все газеты, на всех каналах крутили ролики про корабль органлеггеров, и как-то не упоминалось, что полиция, как всегда, подоспела к шапочному разбору.

О Джее особо не упоминалось, и Пат догадался, что этот пилот попросил не афишировать его участие в деле. Пат стал героем, в одиночку вошедшим в корабль негодяев и спасшим ребенка.

Он не знал, где прятаться от журналистов. И был совсем не в восторге от роли, подкинутой ему Джеем. Но сделать с этим он ничего не мог.

Когда же он вдруг узнал, что указом правительства ему присвоили звание старшего сержанта и дали большую серебрянную медаль за отвагу, Пат смирился.

В конце концов, ему повысили оклад и выдали смехотворную, но все же премию, и Джей тоже не забыл отдать еще пять сотен галаксов. Пат подумал и вложил их в дело Най, она как раз собралась выкупить весь верхний этаж здания таможни.

Най была вся в делах. Несмотря на влиятельных покровителей, цену на вожделенное помещение никак не хотели сделать сколько-нибудь разумной.

Француз общался с властями относительно захваченного им таргона и тихо сох по своей новой любви, так что день до вылета все они провели шумно и суетно, если исключить Кси, которая забрала из морга останки жрицы, поместила их в контейнере-рефрежираторе в трюм и спокойно читала роман в своей каюте под шум инструментов бригады техников.

068. Закрытый мир Офириум, Центральный храм, 09:05 02.07.12. СМГВ

Джей стоял среди каменных скульптур Центрального Храма, обняв Луми. Рядом притих озирающийся Масай. Ее святейшество удалилась в свои комнаты, приказав провести пилотов по святилищу, куда ранее не допускался никто, кроме жрецов.

— Но… — попыталась что-то сказать одна из жриц. Кси приподняла бровь:

— Эти люди не чужие! Они сделали для спасения наших святынь больше, чем все вы, вместе взятые. Они имеют право быть здесь сколько им вздумается.

После такого высказывания отношение к ним из отчужденного холодного любопытства превратилось если не в дружественное, то в вежливое. Джей курил трубку, поглядывал на прекрасное убранство огромного храма и думал о Рейтинге. Джей представил, что объясняет Рейтинг любопытному землянину:

«Всякий игрок „Элиты“, знает, как нарастает Рейтинг.

Сначала ты — „безвредный“. 4 победы — „Почти безвредный“. Еще 8 — „Жалкий“. Добавь 16, потом 32, потом 64 — и ты