Дети радужных лун - Ежи Радзивилл

Нет. Четырнадцать.

— Пятнадцать, Масай, — поправила Джин. Джей кивнул:

— Верю. По обычному контракту, ведомому полагается 50 кредитов за каждого уничтоженного противника. Итого 750 кредитов. Извольте получить. Так, Ришар?

— Все верно. Полсотни, если не оговорены другие ставки, — кивнул Француз. Джей достал семь сотенных и полусотенную бумажку и подожил под бокал Масая.

— Луми. Теперь с тобой. Сколько?

— Всего двенадцать, — застенчиво призналась она.

— Всего?! Зато каких! — воскликнул Масай, — Я ж видел этих носорогов.

Моих комаров и равнять с ними нельзя.

— Ставка, любимая, та же. Я перевожу на твой счет шестьсот монет.

— Принято, босс.

— Теперь ты, дорогой, — улыбнулся Джей французу. Тот тоже улыбнулся.

— Джей, я работаю на себя, кому знать, как не тебе.

— Я хочу сказать, что у нас с тобой соглашение еще выполнено не полностью.

Француз перестал улыбаться:

— Вико находится в моем сейфе, и ты можешь забрать его хоть сейчас.

— Понятное дело. Я не об этом. Мне нужен труп женщины.

Масай и Луми посмотрели на Джея с удивлением, а Най даже с отвращением.

— Захоронение на родной планете — условие контракта, — сказал Джей и обстановка разрядилась, — Заказчик, знаете ли, имеет право убедиться, что грохнули именно того, кого просили.

— Когда скажешь, — фыкнул в усы Француз, — Труп мне совершенно не нужен.

Джей посмотрел на Кси, достал трубку, неспешно набил:

— Профессор, если вы считаете нужным выплатить Французу что-либо за помощь в наших поисках, то самое время. У нас же с вами, как я припоминаю, полный расчет состоится по доставке бренных останков, указанных предметов и вас на планету в обусловленный срок. Правильно?

— Совершенно верно. От имени властей своего мира я выплачиваю за голову известной мне женщины одну тысячу галаксов, — сказала Кси и протянула Французу деньги, — Как премию за помощь в нашей работе.

— Не смею отказываться, — кивнул он и небрежно бросил купюры в карман.

Вопрос о захваченных кораблях, как это было принято, не поднимался.

Француз поднялся, потянулся:

— Не прогуляться ли по портовому кварталу, Масай? Пилот, ты чувствуешь, как деньги прожигают дырку в твоем кармане?

— Чувствую! — истово сказал Масай, — Да, купить кой чего. И груз сдать.

— Жду всех к двадцати, — сказала Най, — И только посмейте опоздать!

Словом, у всех нашлись свои дела.

067. Частично закрытый мир Лум, Порт-2, 19:56 29.06.12. СМГВ

Когда Джей, Кси и Луми появились в дверях, Най ахнула от восторга. На ее сестре вместо привычной, как мозоль на пятке, серой пилотской униформы был френч стального цвета с маленькой стальной планочкой на кармане. На планочке она увидела две галочки. И этот китель очень ей шел. Очень.

Огромный рядом с ней Джей был в таком же, но планочка была золотой. И вместо вертикальных рисок Най увидела слово _E_L_I_T_E_.

Этого Най не ожидала. Она слышала, что Джей классный пилот, но он никогда не говорил о своем Рейтинге. Никогда. Она вдруг поняла многое в Джее.

Кси одела широкое одеяние из тонкой ткани, переливающееся всеми цветами.

Най такой ткани не знала и предположила, что это что-то из ее мира.

Появился здоровяк Масай, он гордо выставлял грудь с пятью «шпалами» на бронзовой табличке. Бронза была надраена до белизны. За локоть Масая цеплялась ошалелая от негаданной халявы попасть в дорогой ресторан незнакомая Най голенастая девица. Затем пришел Француз. Его китель выглядел военным от множества орденских планок, совсем подавивших своей пестротой золотой значок. Он был в одиночестве, этот загадочный, ироничный ценитель вин.

За одну минуту до восьми пришел замороченный начальством и репортерами сержант Пат, все же успев одеть свой черный парадный китель. Он тоже не видел за пять лет службы, чтобы пилоты собирались в парадной форме.

Пат занял свое место, читая планки, с изумлением выставился на Джея:

— Джей? Ты — элита?

Джей как-то виновато пожал плечами:

— Знаешь, это смешно, но я при этом все же остаюсь живым человеком. Ты бы, зная мой Рейтинг, приходил ко мне трепаться, пить пиво и курить травку?

— Ну, не знаю, — задумчиво покачал головой Пат.

Луми осматривалась. Трапецевидный балкон застеклили, отчего он изнутри приобрел сходство с мостиком лайнера. Столы располагались амфитеатром вокруг небльшой эстрады, стоящей у самого стекла, и летное поле оказалось живой естественной декорацией. У посетителей создавалась иллюзия, что они смотрят из рубки садящегося корабля. Пилоны остекления, декорированные мириадами светящихся и перемигивающихся огоньков, дополняли впечатление.

Металлическое возвышение эстрады пока оставалось пустым.

Джей тоже с удовольствием осмотрелся. Кивнул:

— Как я вижу, экскурсия оказалась полезной, Най?

— Тебе нравится?

— У меня нет слов. «Пикник на обочине» станет известен на всю галактику.

— Грубая лесть мне тоже приятна, — улыбнулась Най.

— Это не лесть. Мы об этом позаботимся.

— И не только в этой галактике, — сказал Француз.

Негромко заиграла музыка, служащие, затянутые в униформу, начали подавать на стол. Кельнер открыл бутылку, плеснул немного в бокал, попробовал, кивнул. Налил еще, передал с поклоном Французу. Тот вдумчиво пригубил, склонил голову, одобрил. Джей тихонько хихикнул.

— Варвар, — укоризненно сказал Француз, — Тебя бесполезно учить понимать толк в напитках. Тебя интересует только калибр бутылки и число ее оборотов.

— Шикарный кабак! — сказал Масай, повернулся к кельнеру, — Слышь, как тут насчет стакана крепкого бренди? У меня аж в глотке пересохло, так тут клево!

— Поддерживаю, — сказал Джей, — Масай, не забудь про подругу. По рюмочке, потом по славной торпеде для возбуждения аппетита, а уж потом перейдем к дегустации лумийской кухни. Как вам мой план?

— Потрясно! — сказал Масай.

— Принимается, — кивнула Кси.

— Роджер, — улыбнулся Француз.

— Я за, — сказал Пат.

— Все, что скажете, босс, — прошептала Луми.

Они осуществили этот план, перешли ко второму такому же, отличающемуся только закуской, тут в зале появилась певица и танцовщица Шоэ Шон Ахон.

Масай охнул, замычал и захлопал первым. На хрупкой зеленокожей черноволосой девушке переливался металлическим блеском тончайший полупрозрачный материал, удерживаемый двумя тесемочками на плечах и еще двумя на невероятно тонкой талии. К Масаю дружно присоединились остальные и как-то незаметно встали. Девушка обошла их, касаясь мужчин и загадочно улыбаясь женщинам, скользнула на эстраду и тихонько покачиваясь запела о звездной пыли и разноцветных планетах, и о пути во тьме для сверкающих искр кораблей, о любви и смерти. Масай стискивал свою подругу, слезы катились по его широкому лицу, но он вряд ли понимал, что плачет.

Когда она остановилась перевести дыхание, Француз поднялся, мягко пригласил ее присоединиться к ним. Девушка кивнула и присела.

— Вы разбили мое сердце, — сказал Ришар, — Если вы не разрешите мне танцевать с вами, я погиб.

— А вы такой хороший танцор? — лукаво глянула