Вариант «И» - Владимир Михайлов

– Разумеется, шесть, профессор.

– Конечно, вы помните и их названия?

– Право, вы меня обижаете… Европа, Азия, Америка, Африка, Австралия, Антарктида…

Он удовлетворенно ухмыльнулся.

– Происходи это на экзамене – я попросил бы вас прийти в другой раз.

– Не понимаю…

– Нет, разумеется, ответ можно было бы вам зачесть – если бы вы сдавали физическую географию. Но ведь наш предмет, если не ошибаюсь – география политико-экономическая?

– Ну… да.

– А в этой географии, незадачливый мой студент, материков не шесть, а всего лишь пять. И называются они: Америка, Европа, Россия, Фаристида – иными словами, Дальний Восток…

– Я понимаю английский, профессор…

Он кивнул, показывая, что принял к сведению.

– И, наконец, пятый материк: Исламида.

– Боюсь, что я не совсем…

– Да ну что вы. Исламида, мир Ислама! Представьте себе карту мира. Способны?

– Полагаю, что да… Представил.

– В таком случае смотрите. Вот Средиземное море. Африка: Марокко, Алжир, Тунис, Ливия, Египет, Судан, Уганда, Джибути, Эритрея, Сомали, Чад, Нигер, Нигерия, Камерун, Габон, Буркина Фасо, Гвинея, Гвинея-Бисау, Гамбия, Сенегал, Мавритания, Руанда, Бурунди. Все это географически – единый монолит. Примерно две трети территории Исламиды. Далее. Весь Аравийский полуостров: Саудовская Аравия, Йемен, Оман, Ливан, Иордания, Палестинская автономия, Кувейт, Бахрейн, Катар, Объединенные Эмираты. К северу от полуострова: Сирия, Ирак, Иран, Курдистан, Афганистан, Пакистан, Турция, Азербайджан, Северный Кавказ, Таджикистан, Киргизия, Туркмения, Узбекистан, Казахстан. И все это тоже образует единый монолит. Это – материк. Далее – острова: Албания, анклавы в странах бывшей Югославии, Бангладеш, Восточный Туркменистан…

– Это не острова.

– Я имею в виду не географическое понятие; остров – значит находится в отрыве от монолита. Анклав, я уже произнес это слово. Сингапур. Малайзия. Индонезия. Убеждает? Все эти государства – члены Организации исламской конференции. Еще анклавы: Татарстан, Башкирия, Северный Кавказ… И плюс к этому – исламские общины во всех странах Африки, не являющихся исламскими, кроме разве что Анголы, Намибии, Западной Сахары. В Индии, Непале, Таиланде, далее везде… Да что далеко ходить: и тут, в Москве миллион с лишним мусульман, да и в Питере… Дальнейшие объяснения требуются?

– Мне понятно.

– Очень рад. Далее. Подобно тому как в позапрошлом, девятнадцатом веке шло активное политико-экономическое освоение Африки, а еще раньше – Австралии, Америки и так далее, – в прошлом веке, к концу его, возникла устойчивая тенденция к освоению Исламиды. Не военному, разумеется: это никому не было бы под силу. Но политико-экономическому. По странному капризу природы, именно Исламида – многие части ее – оказались владельцами жизненно необходимых для прочих материков веществ – прежде всего, разумеется, энергоносителей, на использовании которых и по сей день, вопреки многим широковещательным обещаниям моих, некоторым образом, коллег, строится вся современная цивилизация. Это вам, безусловно, ясно?

Он, похоже, принимал меня, а может быть, и вообще всех журналистов – за малограмотных и непроходимо тупых. Но я лишь кивнул, показывая, что потрясен раскрывающимися передо мной безднами эрудиции.

– Так вот. В конце века очень остро встал вопрос о вовлечении Исламиды в политико-экономическую орбиту одного из более устоявшихся материков. И – говорю это не без ехидного удовольствия – хваленая Америка в данном случае прозевала. Впрочем, она вряд ли могла иначе. У нее не было иного пути, как поддерживать Израиль: еврейский капитал и еврейские голоса в Штатах – величина, с которой нельзя было не считаться. Однако поддержка еврейского государства автоматически приводила американо-исламские отношения в тупик. С другой стороны, Фаристида в те времена была занята и своими внутренними проблемами – она полиидеологична, – и отношениями с той же Америкой; к тому же найти для них общий язык с исламом достаточно сложно, куда сложнее, чем христианам или даже иудеям: ведь и буддисты, и синтоисты даже не относятся, по Корану, к Ахл-ал-Китаб, Людям Книги, то есть Ветхого Завета или Торы, как две названные религии; они просто-напросто язычники, многобожцы или вообще безбожники; для ислама это серьезно.

Европа? У нее с исламом – негативные исторические традиции: Испания, крестовые походы, память о колониальной системе – мало ли… Итак, к чему же я подвожу вас?

– К России…

– Вот именно. Во второй половине минувшего века Россия в принципе придерживалась правильной политики в отношениях с Исламидой, хотя выработала ее и не сразу. Она – по каким причинам, другой разговор – быстро отказалась от поддержки Израиля и стала вооружать значительную часть исламского мира – причем в кредит, а если называть вещи их именами, то даром. Правда, некоторое время успешное развитие этих отношений несколько сдерживалось отрицательным отношением Комимперии к религии вообще и к исламу в частности: тут тоже были свои исторические традиции: хотя монголы Чингисхана и не были мусульманами, татары, однако, приняли ислам, да и Тимур уже был мусульманином, как и турки, и крымские татары, и кавказские народы, с которыми приходилось воевать долго и упорно. В состав империи входили и исламские страны, и, следовательно, их право чтить Магомета (мне стоило труда не поморщиться при этом безграмотном произношении имени расула Мухаммада, да будет Аллах им доволен!) нарушалось. Однако политика заставила страны ислама на время вывести это обстоятельство за скобки. Итак, политика развивалась в нужном направлении, и если бы не распад Империи в последнем десятилетии прошлого века, структура этих отношений могла бы окончательно стабилизироваться, и наведение мостов между Россией и Исламидой пошло бы полным ходом. Распад повлиял, конечно, на этот процесс, поскольку одной из традиций практической политики Исламиды является уважение реальной силы; Россия же катастрофически слабела на глазах. Если бы не это печальное обстоятельство, дверь в Исламиду для Соединенных Штатов, пожалуй, закрылась бы наглухо еще полвека тому назад. Вы следите за моими рассуждениями?

– Конечно же, профессор.

– Согласны с ними?

– О, безусловно…

– Вот и прелестно. Итак, скоропостижное ослабление России в области экономики – а следовательно, и политики позволило двери не закрыться до конца, и американцы не преминули этим воспользоваться. Это стало совершенно ясно в середине последнего десятилетия ХХ века: а именно, во времена балканской смуты. Если вы обладаете хотя бы поверхностными сведениями из области новейшей истории…

Я скромно кивнул.

– …то должны помнить, что одной из воевавших сторон были боснийские мусульмане – кстати, славяне по происхождению…

Еще бы мне было этого не знать! Болгария и Босния – два краеугольных камня доктрины, согласно которой ни происхождение, ни язык не являются определяющими для такого открытого вероучения, каков ислам.

– Конечно же, я помню, профессор…

– Меня радует, что не приходится тратить время на изложение элементарных истин. Так вот, спохватившись, американцы решили вскочить на подножку уже уходившего поезда и совершенно неприкрыто выступили на защиту тамошних мусульман – ну и их союзников, разумеется. Соверши они что-нибудь подобное на Ближнем Востоке – в Штатах поднялся бы шум; от того же, что происходило на Балканах, еврейские интересы ни в Штатах, ни в Израиле практически не страдали; Балканы оказались тем местом, где Америка могла демонстрировать свою новую политику в отношении ислама в ее чистом виде, без помех.

Я решил подбросить ему косточку:

– Но ведь это не было первой акцией такого рода, профессор. Война за Кувейт несколькими годами раньше…

Бретонский поморщился.

– Это совсем другое. Там Штаты воевали за мусульман, но и против мусульман, то была, скажем так, семейная ссора. И политический результат с точки зрения укоренения в Исламиде был по нулям. Политика, друг мой, – не теннис, где ничьих не бывает; это скорее футбол. (Кажется, он возгордился найденным сравнением из области, в которой всякий журналист, по мнению профессора, должен разбираться профессионально; наивное заблуждение.) Для России же ситуация была тоже в достаточной мере щекотливой: чтобы сохранить хоть крохи влияния на Балканах, ей приходилось по давней традиции выступать в защиту сербов. Так что в те годы Штаты заметно продвинулись вперед в деле влияния на Исламиду, ощутимо потеснив Россию. Согласны?

– Это так очевидно…

– Все становится очевидным, друг мой, если удается предварительно понять процесс и должным образом сформулировать. Но история и есть, кроме всего прочего, наука формулировок. Итак, Штаты вырвались вперед. И процесс этот мог бы оказаться необратимым, если бы не одно крайне существенное обстоятельство. Догадываетесь, что я имею в виду?