Язва - Натали Хеннеберг

Отправной точкой для оценки современного положения является роман Достоевского «Бесы»[19].

С высоты Вашего могущества и Вашей независимости, Вы должны простить меня, Ингмар Кэррол, за то, что я осмелился позитивно оценить литературное произведение, где легионы нечистой силы завладевают целым миром. Это мое славянское происхождение, скажете Вы. Но ведь евреи не виноваты, что Иисус например, родился в Вифлееме. И не мы — в том, что Достоевский — русский.

Эта страшная книга вводит нас в иррациональный мир.

Научно выражаясь, термин «одержимость» ничего не значит. Но человеческое тело может быть завоевано ультравирусами невидимыми даже с помощью протонового микроскопа. Нет также ничего невероятного в том, что эти ультравирусы могут быть неземного происхождения или с эффектом ПСИ.

Тут я начал строить рабочую гипотезу.

Можно расценивать инфекцию как введение каких-либо молекул вируса-протеина в кровь субъекта-разносчика. Эти молекулы будут способны изменять обмен веществ субъекта таким образом, что он сам будет иметь возможность их вырабатывать. Болезнь будет нарушением нормального обмена веществ, при чем будет происходить выделение вируса-протеина.

Демон-вирус — протеин.

Других выводов нет.

В различные эпохи были попытки заразить Землю, и они увенчивались большим или меньшим успехом. Вирус откладывался куда попало — в Средние века он заражал даже животных. На заре эпохи Возрождения он заражал безумием и инквизиторов, и волшебников. И в 1914, и в 1917, и в 1940…

Да, но каково происхождение этого вируса?..

Если мы считаем, что у этого бича научное происхождение, то он должен подчиняться определенным законам. Но ведь вирусы не могут сами перемещаться в пространстве. И по уже вышеперечисленным причинам я не могу согласиться с тем, что это проклятие зародилось на Земле. Скорее всего, оно пришло извне. Оно могло быть материальным или психическим. Или еще проще — другой частотой времени.

Существуют общие для Метагалактики законы. В природе не может быть пустот. Однако, все мы видели на Гефестионе частоты времени, не относящиеся к этой планете.

Когда мне представится возможность показать Вам микрофильмы, Вы увидите на этом мертвом шаре, в звездной бездне, земные частоты времени: убийство последних защитников, шахты, где они агонизируют, разрушенные города и концентрационные лагеря. Это застывшие частоты. Они вырваны из потока времени на Земле, где их заменили другие события, что позволило их вирусам внедриться в земное настоящее.

Выдвигаем теперь вторую рабочую гипотезу:

неизвестно, когда, в одной из многочисленных галактик, из которых состоит пространство, появился некий амбулаторный вирус со своей собственной средой.

По земным понятиям — это и есть зло.

Будучи противником «земной теории», я не могу отозваться о ней положительно и считаю, что речь идет о некоем оптимальном уровне, о нормальном состоянии, которое не может существовать вне себя, так как в целом проявление зла случайно, и вирус (или ад) перемещаются по какой-то орбите в пространстве-времени. Он выталкивает из их среды частоты (промежутки нашего объективного времени), а сам замещает их. Тут он размножается, разрушая. Происхождение его неясно. Когда умирают земные злодеи, великие безумцы, от них не остается никаких следов — никто не знает, где находится могила Аттилы или Гитлера.

И вот мой последний вывод: здоровое тело, зараженное вирусами, вырабатывает антитоксины — вещества, способные победить болезнь. Они обладают катализационными и обменными свойствами, одновременно однородными и противоположными.

Если мы хотим освободить Землю, если мы хотим остаться свободными и владеть пространством, где язва распространяется с ужасной скоростью, мы должны атаковать зло его же собственным оружием.

Общие выводы таковы:

а) «Земное зло» действительно существует: это настоящая болезнь, которую можно сравнить с бешенством или эпилепсией;

б) источник его находится за пределами Земли и, может быть, Метагалактики;

в) оно не может быть побеждено насилием в чистом виде, так как насилие, напротив, создает благоприятный для него климат;

г) расположенное во времени, оно и должно быть побеждено во времени.

Вывод:

Организмы пространственно-временные, т.е. те, которые могут перемещаться в пространстве различных измерений или в пространстве, лучше всего подходят для такой борьбы. Это мутанты.

Вывод: мы должны искать, выращивать и приобщать к борьбе мутантов».

«Все это прекрасно, — сказал сам себе Айрт, сидя в кресле в павильоне для занятий, — но план борьбы кажется мне довольно смутным. Насколько я понял, судьи, инквизиторы, полиции и армии, которые употребляли огонь и железо, сами тотчас заражались. Я никогда не встречал живых мутантов, кроме Аиты. К счастью, меня это не касается, этот документ предназначен Ингмару Кэрролу. И он его получит».

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БИТВА

Отныне понятия пространства и времени в чистом виде исчезают абсолютно, как тени.

Минковский (1907)16

На первом пролете пышной лестницы, которая вела к Эбеновому залу, где в бассейнах из черного оникса переливались прозрачные струи воды, застыла в нерешительности какая-то девушка: она пришла слишком рано.

Праздник Производства был самым главным национальным праздником Сигмы: он символизировал будущее. В этот день адмиральский дворец широко раскрывал свои двери, и туда стекалась самая красивая, могущественная и блестящая публика. Сегодня же прием обещал быть особенно великолепным: космический префект должен был представить сигмийцам земную принцессу — она должна была славить новых выпускников. Говорили, что она очень красива. И кадеты размечтались.

Гости прибывали издалека, с федеральных или союзных планет. В зале из желтого с зелеными прожилками мрамора с Омикрона, в золотом зале, в Охотничьей галерее, где на фресках земных художников трепетали, как живые, единороги и порфироносцы, сирены и инопланетные грифы, бродила блестящая толпа, которая символизировала могущество и расцвет Сигмы. На этой церемонии космический префект показывал всю античную роскошь двойной звезды, его экзотические союзники садились в адском шуме своих ромбов и дискодов. Свиты гвардейцев ходили за ним по пятам на космодромах или летали строем в парадных гелико — их каски искрились, а мантии, обшитые драгоценными переливающимися камнями, колыхались, словно крылья.

Гости соперничали в экстравагантности и роскоши. Знать Денеба окружила себя тучами фимиама, где сверкали драгоценные тиары, стволы с Эридана были похожи на пурпурные лилии, и под их островерхими колпаками из драгоценных камней виднелись целых три лика… Но самыми необыкновенными были херувимы с Альтаира, которые приземлялись прямо на дворцовую эспланаду: их позолоченные тела дрожали, гривы вздымались, а розовые и невинные лица девственниц приятно контрастировали с боевыми доспехами воинов.

И все-таки, самыми красивыми и обаятельными были сами арктурианцы, происходили ли они с Сигмы, с Дельты или с Эпсилона. И мужчины и женщины были высокими, стройными и хрупкими. Они появлялись в прекрасных одеждах, увешанные украшениями из металлов, драгоценных камней и слоновой кости. Шли они медленно, с неподражаемой грацией и иногда приветственно наклоняли свои небольшие головы на длинных и безупречных шеях.

Они следовали моде Земли, ее древней роскоши, и постоянно носили одежды, заимствованные с картин Боттичелли — из золотой парчи, обшитой золотом рубинового или бледно-зеленого оттенка, а также оружие, которое на самом деле было чеканным украшением — кинжалы или сабли, чьи рукоятки и ножны, раскладываясь, превращались в веер из перьев лирохвоста с Вандемьятрикса или в миниатюрный ситар с серебряными струнами, или в коробочки с пастилками.

И арктурианки были очаровательны: их прически, заимствованные с картин Перуджино или Лукки делла Роббиа, делали их похожими на пажей той эпохи; их грим был тщательно подобран: цвета ноготков, боярышника или сизый, а в их украшениях прекрасно сочетались жемчужные сетки для волос и огонь сапфиров. Они спускались по большой Огненной лестнице в облаках аромата духов, из которых самые редкие были из ясенника, ликидамбара и благовоний с Земли, но они не забывали неуловимые запахи жасмина с Катьявара, горького тимьяна с Галилеи, покорившие все планеты. Их кружева и муар, не имеющие никакого отношения к химии, набегали на ожерелья из яшмы. И словно жены дожей с картин Веронезе, они грациозно опирались на руку придворного поэта или флейтиста; залы заполнялись парами, переливающимися различными цветами, как ночные бабочки.

Да, это был тот самый народ, зловещая статистика которого предрекала скорый его конец: на большинстве планет Арктура самой почетной формой смерти — это расценивалось как один из видов изящных искусств — было самоубийство, и убивали себя традиционно именно в мае, под звуки музыки Дебюсси или Равеля, сухой и нежной…