Луковые кольца в сахарном сиропе - Катя Тева

по моим шкафам, — от обиды у нее выступили слезы.

— Маш, я не хотел ничего такого. Просто ты давно ничего не писала…

— Давно? То есть ты и раньше читал мои записи?

Витя вскочил на ноги. Он попытался обнять Машу, но она увернулась.

— Дай мне все объяснить, — попросил он. — Я должен присматривать за тобой, оберегать. Понимаешь? Мне важно знать, что тебя беспокоит.

— Сейчас меня беспокоит то, что мой друг читает мой личный дневник. И как планируешь меня от этого уберечь? Зачем ты это сделал?

— Я же говорю, для твоей безопасности. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты сам себя слышишь? Что ты можешь? Защитник нашелся!

— Я много что могу.

— Ничего ты не можешь, понял? Хотя нет, кое-что тебе придется сделать. Собирай вещи и уходи отсюда!

— Ты меня выгоняешь? Но я же пообещал Ирине Николаевне, что присмотрю за вами. Прости меня, я не знал, что ты так отреагируешь.

Маша начала пятиться назад. Витя смотрел ей в глаза так пристально, что становилось не по себе. Рик, возбужденный громкими голосами, накручивал круги под ногами.

— Мы с мамой в помощи не нуждаемся. Это ты к нам напросился!

— Нет! Не говори так.

— Маму обвиняют в убийстве — чем ты поможешь? Костя лежит в больнице при смерти — чем ты поможешь? А? Может поработаешь адвокатом, ты же такой умный! Или вылечишь его? Не можешь, да? — Маша заплакала и присела на корточки, по-прежнему прижимая дневник к себе. — Ах, да! Ты мастерски умеешь шпионить и обвинять людей!

— Я могу просто быть рядом, разве этого мало? — Витя запустил руки в волосы и тяжело вздохнул. — Да, я прочитал дневник, но ведь мы друзья! Я самый близкий твой человек, разве мне запрещено знать, что происходит в твоей голове?

Маша вытерла слезы и подняла глаза.

— Мой самый близкий человек — это мама. А ты пошел вон отсюда! И больше никогда не возвращайся. С этой минуты мы не друзья.

— Чем пахнет? — он вышел из комнаты и пошел на кухню.

— О Господи! — Маша кинулась следом за ним.

Всю кухню заволокло дымом. Она схватила полотенце и сняла пригоревшую кастрюлю с плиты.

— Ты забыла, что у тебя тут готовится, — он попытался ей помочь, но Маша отпихнула его в сторону.

— Иди собирайся, прекрасно разберусь без тебя! — ответила она, открывая кран с холодной водой.

— Давай поступим так, — Витя встал в дверном проеме. — Я сейчас пойду домой, а вечером мы встретимся и еще раз поговорим. Тебе нужно немного остыть. Уверен, мы сможем понять друг друга. И я забуду те слова, которые ты мне сказала.

— Может мне еще прощения попросить за то, что ты взял мою личную вещь? Мы не будем больше ни о чем разговаривать, ясно тебе? Ни вечером, ни завтра, ни через неделю! — Маша открыла нараспашку окно, чтобы проветрить задымленную кухню. — Тебе пора.

— Ты очень пожалеешь об этом, — спокойным голосом ответил Витя и вышел из комнаты.

Через несколько минут хлопнула входная дверь и Маша увидела, как он идет по двору.

Бросив дневник на стол, она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Внутри всё сжалось. Она попыталась успокоиться и принялась дышать, как учила ее мама: глубокий вдох и медленный выдох. Произошедшее никак не укладывалось в голове. Значит Витя и раньше брал ее дневник, читал записи? Кем он себя возомнил? Одно она знала точно — ни о каком примирении не может быть и речи.

Бросив грязную кастрюлю в раковине, Маша взяла дневник и пошла в свою комнату. Спрятав его под матрас, сняла постельное белье, перестелила кровать и легла, свернувшись калачиком. Рик залез на кровать, сунул голову ей под руку и вздохнул.

— Ты пришел меня пожалеть? — Маша провела ладонью по мягкой золотистой шерсти. — Спасибо, мне это сейчас очень нужно.

Целый час она пролежала не шевелясь, разглядывая серебристые вензеля на выцветших обоях. Если бы кто-нибудь ей сказал, как сильно изменится жизнь, Маша бы ни за что не поверила. Теперь у нее нет даже одного друга.

Когда-то казалось, что они с Витей будут рядом до старости. Он женится, она выйдет замуж, и дружба пустит прочные корни во взрослую жизнь. Их дети будут дружить так же крепко, как и они сами. Теперь их пути разошлись, и Маша не видела возможности изменить это. И не хотела видеть. Она и так всем делилась с Витей, открывала душу, спрашивала совета. Значит ему оказалось мало, и он решил сунуть свой нос туда, куда не следовало.

Открылась дверь и Рик проснулся, задрав уши. Ирина забежала в спальню, разгоняя остатки дыма рукой.

— Что случилось? Пожар?

Маша села на кровати.

— Я хотела сварить кашу и случайно сожгла кастрюлю.

— Ты поэтому вся красная? Что с лицом?

— Расстроилась, что ты будешь ругаться. Прости, мам.

— Запомни, когда собираешь готовить, не стоит отвлекаться! Чуть дом не спалила! А где Витя?

— Ему позвонил отец и велел возвращаться домой, — Маша опустила глаза. — Так что мы снова остались вдвоем.

— Понятно. Этого и следовало ожидать. В конце концов, его отец тоже скучает по сыну. Мы и так слишком много повесили на бедного мальчика. Нужно будет поблагодарить его за поддержку. Жаль, меня не было дома, когда он уходил.

— Не переживай, все нормально. Как Костя?

— Сегодня его перевели из реанимации в обычную палату. Приезжал какой-то профессор. Мне даже удалось с ним поговорить. Прогноз не плохой, — Ирина улыбнулась. — главное, чтобы он пришел в себя.

— Но когда это произойдет?

— Никто не может сказать, нужно просто ждать. — Ирина села на кровать и обняла Машу. — Где бы только взять сил, чтобы дождаться?

— Мам, мы обязательно дождемся, — Маша обхватила маму руками и прижалась к груди. — Всё обязательно наладится. Ведь не бывает так, чтобы всегда не везло, правда?

— Правда, — тихо ответила она.

— Я кое-что хочу у тебя спросить, можно? — Маша отстранилась. Ей вдруг стало стыдно за то, что она скрывала от матери тот разговор с Витей про Костю. — Как ты думаешь, почему на нашу семью свалилось столько неприятностей?

— Милая, я сама ищу человека, у которого это можно спросить, — Ирина улыбнулась. — Разве я знаю ответ?

— Но как ты думаешь, может ли быть совпадением, что все эти неприятности появились одновременно вместе с Костей? — Маша громко сглотнула.

— О чем ты? — Ирина удивленно посмотрела на Машу. — Ты размышляешь об этом? Каким образом это может быть связано? Ты меня пугаешь сейчас.

— Просто мысль пришла и крутится в голове. Ты уверена, что Костя тот,