Луковые кольца в сахарном сиропе - Катя Тева

кое-что зависит. И не малое.

Ошибся Витя, поверил в то, во что хотел поверить.

А Маша в это верить не хочет, вот и сомневается в его словах. Правда, она прояснится, выползет наружу, и все станет на свои места. По другому же быть не может?

Глава 26

Ирина сняла с себя Машину руку, пытаясь сообразить, почему она спит в ее кровати. Вспомнив про Витю, который теперь живет у них, она поднялась и бросила взгляд на часы — доходило девять. Уже хорошо, что не шесть утра, иначе придется искать, чем себя занять лишнее время.

Через час можно будет позвонить врачу и узнать про состояние Кости. А пока нужно выпить кофе и выгулять собаку — Рик уже наворачивал круги у входной двери.

— Мне бы твои заботы, — Ирина потрепала его по голове. — Потерпи пять минут, без кофе я на улицу не пойду.

Услышав слово «улица», он принялся прыгать и скулить.

— Ох, ладно, уговорил, — она накинула Машины шлепанцы и открыла дверь. — Только во дворе, — предупредила она. — За ворота в халате я не выйду.

Рика такой расклад вполне устроил. Он спустился с крыльца и задрал ногу.

Ирина решила вернуться в дом, налить кружку и посидеть за столиком в саду.

Мобильный телефон она прихватила с собой.

В пушистых ветках старой яблони затеяли разборки воробьи. Рик затаился, пытаясь сообразить, есть ли шанс на хорошую охоту. Ирина улыбнулась, наблюдая за ним.

Зазвонил телефон, и она вздрогнула. Теперь с ней такое происходило каждый раз. На экране высветился номер директора школы.

— Здравствуйте, Алексей Иванович.

— Ирина Николаевна, мне нужно с вами поговорить, — он сразу перешел к делу. — Сможете зайти в школу? Я буду у себя до обеда.

— Что-то случилось? — она забеспокоилась.

— Это не телефонный разговор.

— Хорошо, я приду.

Идти в школу в такой день и в таком состоянии не хотелось, но выбора не было. Зная директора, он не стал бы звонить по пустякам. Может слухи успели и туда доползти?

Не дожидаясь, пока пройдет час, Ирина позвонила в больницу. Врач не сразу ее вспомнил, но услышав фамилию Семенов, предоставил информацию.

— Состояние стабильное. В себя так и не пришел.

— Это плохо? — уточнила она.

— Хорошего мало, но и не плохо. Ночь пережил, значит готов бороться. Шансы есть, это главное.

— Спасибо, — она попрощалась и повесила трубку.

Шансы есть. Надо сходить в церковь на обратном пути из школы.

Завтракать не хотелось, поэтому она решила не затягивать визит к директору и сходить прямо сейчас.

Ирина надела синий сарафан, положила в сумку платок и вышла из дома. Перед выходом написала записку для детей, прикрепив ее на холодильник.

Минут через пятнадцать она уже стояла под дверью кабинета, разглядывая табличку «Директор школы».

— О, так скоро я вас не ждал! — Алексей Иванович подскочил со стула, но следом опустился обратно.

— Решила не затягивать, чувствую, это важный разговор, — Ирина вяло улыбнулась и села напротив.

— Да, вы правы, — директор опустил глаза. — Недавно ко мне приходили из полиции.

Ирина заерзала на стуле и принялась перебирать пальцами подол платья.

— Я был уверен, что пришли по поводу Логинова, хотя у меня на тот момент уже состоялся разговор с сотрудником. Но у меня запросили вашу характеристику. Я дал, конечно, самую положительную. Также мне сообщили, что вы с Марией находитесь под подпиской о невыезде. Якобы вас подозревают в причастности к его гибели. Бред, конечно…

— Алексей Иванович, вы хотите меня уволить? — прямо спросила Ирина.

— Нет-нет, не то чтобы уволить, — он упрямо отводил глаза в сторону, избегая смотреть на Ирину. — Вы столько лет здесь проработали. И я просто не могу поверить в эту ерунду…

— Но?

— Но у меня нет выбора. Поймите, Ирина Николаевна, педагогический состав встал на дыбы. Ладно бы только они, вы же знаете, я быстро пресеку любые разговоры. Но администрация. Они предложили мне найти нового учителя географии. Сами понимаете, что их просьбы только так называются. На деле — это приказ.

— Значит все-таки хотите уволить? — она пыталась поймать его взгляд.

За столько лет между ними сложились хорошие отношения, и Ирину коробило, что директор избегает ее так демонстративно.

— Я хочу вас попросить подписать заявление по собственному желанию. Жизнь длинная, не хочу портить вашу трудовую книжку. Вам это может помешать, если вы пойдете работать учителем в другую школу. Само собой, когда все утрясется.

— Вы хотели сказать если всё утрясется.

— В этом я не сомневаюсь! Вы стали лучшим учителем школы в этом году. Это же не просто так!

— Вот так ирония судьбы, — Ирина наконец-то посмотрела ему в глаза. — Алексей Иванович, можно сказать откровенно? Я и сама подумывала об уходе. Не стану врать, в последнее время я мечтала о нем. Но вчера мой близкий человек попал в страшную аварию. И теперь мне сложно будет выжить без работы.

— Господи, как мне жаль, что это всё свалилось на вас…

— Знаете, что самое ужасное? Я не имею никакого отношения ни к чему, что происходит. Я не знаю, как это назвать: злой рок или кто-то пытается меня подставить. Я живу как во сне, — она не удержалась и расплакалась. — Во что превратилась моя жизнь? Машу вы тоже выгоните из школы?

Директор встал со своего места, достал носовой платок и подошел к Ирине.

— Держитесь, правда откроется и справедливость восторжествует. А Мария останется в школе, как и прежде. Трагедия с Логиновым притупится в памяти, никто не станет ее винить.

— Вы сами-то в это верите? — она взяла платок и вытерла слезы. — Моя дочь и раньше не имела много друзей. Теперь будет еще сложнее.

— Но почему вас подозревают? Я никак не могу в этом разобраться!

— Сначала Тамара Сергеевна сходила в полицию и обвинила меня в том, что я толкнула Светлану Николаевну с лестницы. Уверена, что вы знаете об этом.

— Она легко могла это устроить, — директор сел на свое место и принялся постукивать карандашом по столу.

— Мотивировав это соперничеством в конкурсе. Потом Маша сдружилась с Артемом и в ночь его гибели она оказалась последней, кто его видел. Еще хуже то…

Ирина остановилась. Про мобильный телефон Алексею Ивановичу знать не стоит.

— … что она сильно страдает из-за всего.

— Мне очень жаль.

Он осторожно придвинул к Ирине листок бумаги. Не стоило и читать, чтобы понять, что там написано. Она взяла ручку и поставила роспись. Дата увольнение — канун смерти Артема. Она усмехнулась.

— Ваша трудовая книжка, — он выхватил лист бумаги и убрал