Господин барон - Михаил Дулепа

– Марш в камеру!

– Есть, господин барон!

Да, сильна у федератов тяга к военному ремеслу. Вроде бы гражданский, а как шаг печатает!

– Таким образом, господа, все эти клеветнические измышления по поводу пыток и застенков не более, чем происки неизвестных, но явно стремящихся ввести вас в заблуждение лиц. Имеет место воспитательная работа с нацменьшинствами и частные случаи национального судопроизводства. Прошу за мной, дорогой доктор, здесь прохладно, это мне ничего, а вы, я вижу, стремитесь на солнце, да?

Поднимаясь, они снова начали перешептываться, но стоило открыть дверь, как нас оглушили вопли. По двору с криком несся длинноногий негр, а за ним, не менее громко выкрикивая что-то матерное, гнался Сато.

– Стоять! – Оба как заправские эскенландцы мгновенно остановились, вопросительно глядя на меня. – Сато, ты очень занят? – Людоед нервно дернулся, а Сато кивнул, мрачно покосившись на противника. То, что африканец был на полторы головы выше и килограммов на тридцать тяжелее, японца не смущало. – Ножницы принеси, пожалуйста?

Негр, с воплем подпрыгнув, рванул с места, как мультяшный персонаж, начав бежать еще в воздухе. Сато, кивнув и почему-то кровожадно осклабившись, бросился за ним. М-да, похоже, так и ходить мне с наручем до вечера.

– Если не догонит, то мы этого козла из подвала не выковырнем вообще. Ну и пусть. Будем туда пленников сбрасывать. – Я повернулся. Члены комиссии смотрели на меня с очень странным выражением лиц. – Шутка, конечно же! У нас тут юмор свой, особенный, если не понимаете, не стесняйтесь переспросить. Что там следующее на повестке?

Двойняшки зашуршали бумагами, потом представили листок доктору, который зачитал:

– Произвол по отношению к патриотически настроенным гражданам.

– Это еще что? А, помню. Был тут один, требовал «Эскенланд для эсков».

– И что вы сделали с патриотом?

– Дал возможность реализовать мечту – отправил улучшать любимый край. Много работы, мало времени для глупостей, нет сил на лозунги, зато оставляешь о себе хорошие воспоминания и занят настоящим делом.

– Он этим занялся тоже совершенно добровольно?

– Ну что вы, патриоты любят говорить, а не делать. Так что трудится он в соответствии с постановлением суда. Все абсолютно законно, позже господин фон Шнитце предоставит вам необходимые документы для ознакомления.

Особа презрительно хмыкнул, показывая свое отношение к качеству этих самых документов.

– Александэр! Александэр! Ужас! – Запыхавшийся Эгельберт остановился рядом и затараторил: – Все ваши пажи! У них слишком много свободного времени, я уже говорил! Они загнали его в подвал! Он сломал ногу! Ужас, он же единственный такой на всю округу!

– Стоп! Кто кого в подвал загнал?

– Козел!

– Туриста?

– Сломал козел!

– Вот козел.

– Простите, но я не…

– Погодите, доктор! Эгельберт, вы уверены, что он сломал?

– Упал в пролет, погнавшись за этим молодым человеком, и зацепился! Нога – пополам! Надо его скорее к врачу!

– Простите, я все-таки врач, может, я смогу помочь?

– Да черта с два я подпущу к этому черному отморозку приличного человека! – Так, значит, пока мы спускались, только что запертый козел опять вырвался? Все, мне надоело! – Знаете что, дорогой мой, давайте его на живодерню.

– Что?! – кричали одновременно Конрад и Эгельберт и тут же принялись попеременно возражать:

– Всего-то сломана нога. Если его как можно скорее доставить в больницу…

– Зачем в больницу? На кухню, чтобы мясо не пропадало!

– Господин барон! Я не знаю, как принято у вас на родине, но у нас каждый вправе рассчитывать на достойное обращение!

– Этот козел меня забодал, причем не один раз!

– Александэр, будьте милосердны! Простите и вам простится!

– Чаша гнева преисполнена!

– Тут надо еще подумать, кто из вас людоед!

– Я козлоед! Свежая вырезка по народным рецептам – оставайтесь на ужин, доктор, и я вас угощу на славу!

– Александэр, он нам слишком дорого обошелся!

– Да вы вспомните, сколько раз я от этого черного придурка туристов спасал!

– Господин фон Гравштайн, я буду вынужден сообщить об этом!

– И что мне впаяют? Максимум – жестокое обращение с животным, переживу!

– Александэр! Вы осиротите всех коз нашего хлева!

– Зато наполню кастрюли нашей кухни! Мозги с горошком будут сегодня на ужин… хотя сколько там тех мозгов!

– Александэр!

– Господин фон Гравштайн!

– Держи гада! Убью!

Мы все трое одновременно обернулись.

По двору, но уже в другую сторону, несся Умник. Несмотря на то что в одной руке у него была тележка с тяжеленным щитом, а под мышкой – копье, он бежал очень быстро. Причина была слишком уважительной – за ним гналась Марти. С ножом в руке.

– А это кто?

– Мой паж пытается убить другого моего пажа.

– Такая активная девушка. Не боитесь, что и на самом деле убьет?

– Нет, нисколько. Она слишком кровожадна для этого. Вот покалечить и оставить мучиться – это да, может. Эгельберт, в чем дело?

– Могу только предположить. Утром он что-то пронес в ее спальню.

Я вздохнул и закрыл глаза рукой. Ну вот, опять что-то натворили, опять мне все разруливать. А если она толстяка догонит?

– Пойдите и скажите ей, что если она его сегодня пощадит, то следующие три дня кросс Умника вокруг замка – на ней. Может издеваться как захочет.

– А козла?

– Ладно, ваша взяла, пусть живет. Вызывайте ветеринара. Но в следующий раз я его сам добью!

– Э-э…

Я повернулся. Доктор, оказывается, держал меня за руку, пытаясь привлечь внимание, чего я через наруч не почувствовал. Сейчас Конрад стоял, ошарашенно глядя то на мою руку, то на свою, потом резко дернулся, словно обжегся.

– Ладно, что у вас еще там по списку, надо проверить?

– Поступили данные, что вы замешаны в морском разбое.

– Каком именно?

– Вы что, не можете припомнить конкретно? – Особь скривил морду в усмешке. Так, не обращать внимания, не обращать. Сейчас отстреляюсь, прогоню их и спокойно отдохну на своем любимом месте с чашечкой кофе…

– Нет, не припомню. У нас тут есть морские разбойники-викинги, это клуб исторической реконструкции. Приплывали на фестиваль. И еще есть пират компьютерный, этого по просьбе представителя властей Федерации отправили в море.

– За добычей?

– На исправление. Пусть тяжелым честным трудом искупит вину, есть она или нет. В конце концов, нормальную профессию получит.

Доктор откашлялся:

– Я все-таки хотел уточнить – почему вы не хотели отправить пострадавшего в больницу?

– Господин барон, вот бумаги, отец просил передать. А с козлом все просто – у нас тут животных в человеческих больницах не лечат, ветеринар сейчас на выезде, ну так и что с ним делать? – Эгги отвернулся от инспектора и протянул мне папку.

Конрад отшатнулся и прошептал что-то типа «он и людей оболванил». Вот же! И что я должен был сделать?

– Все, с этим закончили. Что у вас дальше по программе?

– Производство оружия массового уничтожения.

– Чего?! – Это мы с Эгги произнесли одновременно. Один… одно из близняшек шагнуло вперед и с выражением зачитало:

– «Также довожу до вашего сведения, что в замке, а именно в подвалах, проводятся секретные работы и создаются какие-то удушающие газы!»

– Пошли. – Я повернулся и пошел к ближайшему спуску в подвал. – Чем сто раз объяснять, лучше один раз вас туда сводить. Только осторожнее, один там уже ногу сегодня сломал!

– Угрожаете?

– Предостерегаю. Прошу! – Я снял засов и открыл широкую дверь, закрывающую спуск вниз. – Аккуратнее, глядите под ноги.

– Спасибо за предостережение! – Конрад, сердито хмыкнув, покосился на мою руку, а потом шагнул вперед. И тут же вылетел обратно.

Мы с Эгги переглянулись и вздохнули.

– Что это… воет… так?! – Голос доктора дрожал, близняшки вцепились друг в друга, Особь медленно пятился. Причуда акустики, вой звучал здесь особенно задушевно.

– Это? Упырь. Опять где-то в трубах старого отопления шарится. Тут, знаете ли, чуть не с римских времен везде дырки для теплого воздуха, вот он по ним и ползает, жертву ищет.

– И вы так спокойно об этом говорите?

– А как еще об этом говорить? Воет и воет. Откуда он выпрыгнет, никому до сих пор угадать не удавалось. Не бойтесь, меня он боится. Смелее!

Конрад как-то дернул рукой, словно собирался поправить что-то на груди, а потом опять шагнул вперед.

И опять выпрыгнул наружу!

– Там! Там!

Инспекция опять выстроилась «боевым ромбом» – впереди отважный, хоть и бледный, доктор, за ним близняшки, боязливо выглядывающие из-за его плеч, и совсем сзади пригнувшийся Особь.

Мы с Эгги дружно заглянули в проем.

Эскенландец тут же вцепился мне в руку, сминая железо.