Господин барон - Михаил Дулепа

– Ох… я в порядке, Александэр.

– Что ты тут делаешь?!

– Туалэт пашел, заблудилса!

– Иди… – Мы с Эгельбертом одновременно переглянулись и показали: – Туда!

– Ага, идить.

Закутанный в бесформенное белое национальное одеяние негр, с совершенно невидимыми в темноте руками, ногами и головой, двинулся в указанном направлении. Минуту мы прислушивались, затаив дыхание, а потом до нас донесся сначала дружный вопль ужаса, потом крики негодования, а потом шум, словно шестеро каких-то очень испугавшихся и разозлившихся молодых людей гнались за кем-то, чтобы больно побить.

В общем, через три минуты на поверхность выбрались два очень довольных, хотя и очень грязных человека. Эгельберт тут же улизнул по делам, а я двинулся в донжон, размышляя о будущем. Пажи – славные ребятишки, в оруженосцы я их всех посвящу, хотя до последнего стану держать в напряжении. Но вот годятся ли они в рыцари? Дэн, или Норман, или даже Марти – рыцарь? Воин, облаченный в сталь и несущий справедливость на кончике меча? Нет, я понимаю, что идеал далек от реальности, но стоит ли? И кстати, если рыцарь – «сэр», то как будет именоваться женщина-рыцарь? Леди? Быстрый поиск в Интернете показал, что правильным будет «дама». Рыцарственная дама, точно.

Представив Марти и сравнив ее с гордым термином «дама»… нет, не катит. «Дама Мартиша» – вот это уже ближе, только она, похоже, этого имени стесняется. А почему? Спустя минуту, я хихикал, вспомнив, наконец, откуда это имя. Бедная Марти, вот попадутся же такие юмористы-родители, и доказывай потом всю жизнь, что ты ни при чем!

Черт, опять дверь не закрыли. Да, тут ближе бегать в рыцарский зал, но туристы же по всему замку расползутся!

Я задвинул засов и пошел по коридору к своему кабинету. Так, что у меня тут со сметой на обновление проводки и освещения в подвале? Лучше не тянуть, там это действительно необходимо. Или все-таки попробовать законопатить все входы? А если опять провалюсь?

За спиной кто-то остановился, вежливо кашлянул и спросил:

– Не подскажете, где тут выход? Кажется, я заблудился.

– За дверь, вниз по лестнице, второй проход направо, а во дворе спросите любого стражника, вас проводят. – Самому провожать очередного отставшего от группы туриста мне не хотелось. Да, замок большой, но они же умудряются теряться по пять раз на дню! Может, поставить ограждения? Черт, опять расходы!

– Благодарю, сеньор.

Несколько секунд я пытался понять, что же тут не так, а потом резко развернулся. Коридор за моей спиной был пуст. Дверь в конце его все так же закрыта на засов.

Минуты две я стоял неподвижно. Потом вздохнул, пожал плечами и пошел дальше. Припекло беднягу, посреди дня является. Ну да пусть, в самом деле, что это за древний замок без привидения?

«Прикиньте, шеф отправился на мост! Сказал, что будет вызывать всех проезжих рыцарей на бой во имя своей Прекрасной Дамы!

Кто у него дама? Фру Матильсен?

У него их сейчас десяток уже, скоро в очередь станут записываться…»

Из переписки во внутреннем чате.

«Особую отвагу и рвение при спасении пострадавших проявил полицмейстер Гравштайна. Подобное поведение было принято как должное – недавно, в соответствии с местными обычаями, этот пятидесятилетний отец семейства был возведен в рыцарское достоинство своим сюзереном. Звучит немного архаично, но, на мой взгляд, нам все еще есть чему поучиться у старушки Европы».

«Авария туристического автобуса на севере Федерации», статья в «Дейли Планет».

Эгги оторвал меня от бумаг спустя полчаса, сообщив о приезде долгожданной комиссии. Ругнувшись вполголоса на всяких там умников, что отрывают честных людей от работы, я все-таки подавил первое желание послать кого-нибудь разбираться с ними, а самому сачкануть под предлогом работы. Особых хлопот они доставить не могли, разве что подгадить, дав турфирмам повод для жалоб, но все равно надо принять дорогих гостей лично. Так сказать, увеличивая престиж государства. Поэтому, отправив парня к отцу, который должен был заготовить кое-какие бумаги для отмазки, я поспешил вниз.

– Приветствую вас в замке Гравштайн! Простите, забыл переодеться. Да и привычнее в этом, не говоря уже, что в подземельях прохладно. Итак, чем я могу вам помочь?

Инспекторов было четверо. Суховатый высокий мужчина лет сорока, при взгляде на которого хотелось сказать «Здравствуйте, доктор», двое слабо отличимых друг от друга существ трудно определимого возраста и пола, типичные активисты-общественники, и Особа, Приближенная. Есть среди офисных крыс подобные, сами по себе ничего не представляют, но постоянно стараются присосаться к кому-то со статусом или получить солидную корочку, после чего все у них вертится вокруг этой причастности.

– Здравствуйте, господин барон. Я руководитель инспекционной комиссии международного независимого фонда «Равные права» доктор Конрад ван…

– Аааа! – Члены комиссии резко дернулись, оглядываясь, и только я страдальчески вздохнул. – Должен… должен… умереть! Древнее зло тянет меня… тянет! Аааа!

Стоявший на стене волонтер неровными шагами приблизился к краю стены и кинулся вниз. Вот засранцы, я же запретил прыжки в страховочную сеть, натянутую по случаю осады, но они, на голубом глазу, выдают, что подобные конструкции должны проверяться каждый день, и то и дело устраивают «проверку»! Конечно, после прыжка автоматом следует наряд на хозяйственные работы, но их это уже не пугает. Они таким образом теперь меняются – один прыгнул со стены, получил наряд вместо другого, а тот чем-то платит.

– Вы прикиньте? При свете дня, на моих глазах!

– Он… прыгнул со стены?!

– Ну да! Хулиганье!

Хм, повадились прыгать, там сетка прочная, на мужика в доспехах рассчитана. Ну и что я торможу – это же готовый туристический аттракцион! Вот, даже инструкторы-энтузиасты имеются! Или, все-таки, слишком опасно? Правила техники безопасности тоже отменены, но я страховку ставил из ее требований.

Волонтер, пузатый мужик лет тридцати, как ни в чем не бывало вошел в ворота под аплодисменты стражи. Я кивнул ему на хозблок, и он, отсалютовав, пошел, чеканя шаг. Комиссия смотрела ему вслед, раскрыв рты.

– Надо бы еще десяток человек со стены скинуть, посмотреть, что получится… Впрочем, чего это я о делах? Сначала о гостях – вы, как я понимаю, прибыли что-то проверять?

– Д-да. – Конрад ван… еще раз оглянулся на стену, там весело ржали еще несколько слуг, подталкивая друг друга к краю. Пришлось погрозить им кулаком. – Поступили многочисленные жалобы, что должностными лицами баронства и лично вами злостно нарушаются основные права человека!

– Вот как? Ну-ка, интересно!

По кивку доктора, один из общественников, кажется – женщина, открыла папку и стала перечислять. Судя по ее взглядам, я был если и не порождением бездны и реинкарнацией Калигулы, то очень близко к этому.

– Первое и основное – массовые нарушения прав беженцев!

– У них есть какие-то особенные права? Работой и жильем обеспечиваем, чего еще?

– Они бегут из вашего города!

– Так я тут при чем?

– Они бегут от ужасного к ним отношения, есть сведения, что вы используете рабский труд, запрещаете проведение национальных ритуалов и… – читавший (или читавшая) прервался, глядя мне за спину. Пришлось обернуться.

Негр шел через двор, пританцовывая под неслышную музыку и дирижируя сам себе какой-то костью. В другой руке у него был череп, видимо – давешнего испанца, и он то и дело к этому черепу наклонялся, словно прислушиваясь. Зрелище было странным даже для Гравштайна.

– Это кто?

– Это тот самый людоед, которого у нас якобы эксплуатируют.

– Людоед?!

– Мы вообще-то предпочитаем говорить «человек с альтернативными гастрономическими предпочтениями», но от фактов никуда не денешься – постоянно норовит вцепиться в кого-нибудь зубами.

– А что у него в руке?

– Кажется, большая берцовая кость человека. Ничего страшного, владелец конкретно этой уже давненько мертв.

– И вы так просто об этом говорите?!

– Ну что поделать, в наших подвалах, бывает, пропадают люди, исторический, видите ли, факт. Но большинство находится, во всяком случае, к ужину приходят все. Еда у нас для сотрудников бесплатна, а в Федерации по такому поводу даже мертвые поднимутся, сами знаете.

Шутку они не поддержали, провожая взглядами негра до тех пор, пока он не скрылся за углом.

– Ладно, можно считать, что на тяжелую рабскую долю вы посмотрели, если хотите, можете потом с ним поговорить, он на кухню пошел, предпочитает отираться рядом с едой. – Я вспомнил, как недавно чернокожий напугал нас в подвале, и с чувством добавил: – Коз-зел. Столько жратвы на него переводим! Ну да ладно, что там следующее?