Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

тоже есть что сказать…

Вепуат встряхнул головой и выпрямился. Его взгляд был ясен — как и у Хассека; через секунду опомнилась и Джейн.

— Гедимин, мы в порядке, — нервно ухмыльнулся сармат, глядя на прозрачную шкуру. — Но… к тебе есть вопросы. Мы тут, если что — прикроем.

— Вы меня даже не удержите, — буркнул Гедимин, садясь рядом со знаком и с огромной неохотой сдвигая височные пластины. Его пальцы прошли сквозь шкуру с камешками и нащупали прохладный камень под ней. Миг — и череп будто схватила когтистая лапа о девяти пальцах. Перед глазами замелькало — взрывы, холодное черенковское свечение, пульт управления с командами, прицел гранатомёта, зияющий кратер, цветные купола, колонны твэлов, холодное море, заливающее ледяной остров… Ещё мгновение — и перед ним развернулись объёмные чертежи. Первые он узнал — это были «Фениксы», доработка за доработкой. За ними шёл миниреактор сфалта. Он рванулся дальше — там сплетался из сияющих линий безоболочник. И что-то ещё следовало за ним, что-то на порядок более мощное, безопасное и стабильное, как ипрон… Что-то кольнуло в висок, и сармат остановился, зажмурился и встряхнул головой.

— Мы это… за другим пришли, — мрачно сказал он. — Сагаты. Они там совсем сдурели. А Джагулы? А сколько ещё не дошло? Нелеченых мозгов — полная Равнина. А с реакторами сам разберусь.

Лапа на макушке разжалась. Гедимин мигнул. Он почти лежал лицевым щитком на полустёртом синем знаке. Шкура исчезла.

— Есть! — Джейн, подпрыгнув, хлопнула в ладоши. — Теперь уж точно… Гедимин, ты как?

Над сарматом уже склонился Вепуат. Тот выпрямился, встряхнул головой, отгоняя навязчивые видения.

— Сработало — так идём, — буркнул он. — Пока мозги не сварились.

Ему всё мерещился тот чертёж, едва различимый за безоболочником, — и с каждой секундой его линии таяли.

… — Не знаю, — Хассинельг щёлкнул клешнёй. — Жрец из меня никакой. Шайнаргилис тоже… выучилась бы, но не загонишь!

Джейн возмущённо фыркнула.

— В любом случае — спасибо, — Вепуат склонил голову. — У меня ведь даже нет ничего…

Страж отмахнулся.

— Ты не сдал юное Пламя холодным тварям — этого мало, что ли⁈ А мастер Дим-мин день и ночь старается его исцелить. Летите, вас там ждут. А мы так доберёмся, своим ходом. Вот у меня только в голове прояснится…

…Вепуат ошалело мигнул.

— Отказался⁈

Туун-шу, закончив разгрузку, улетали к небесному «островку». Внизу лежали штабеля деталей, ещё не собранных в твэлы, в бассейне выдержки ждал ирренций, а Вепуату с его неотросшими мышцами давно пора было спать… Гедимин досадливо отмахнулся.

— Она же, эта богиня, — не ядерщик. Что она подскажет? Что вытащила из моих же мозгов. Что я, сам со своими мозгами не разберусь⁈

31 день Мрака месяца Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Гедимин, ты спать собираешься⁈

— Четыре часа дрых, мало, что ли⁈ — огрызнулся ремонтник, опуская в полую чёрную трубку «таблетку» за «таблеткой».

— Боги! Видели сармата, которому мало сорока часов в сутках⁈

…Очередной твэл отправился в первый энергоблок. Системы управления уже были смонтированы, их испытали на отделённых от стержней хвостовиках; фон реактора моделировался вскрытой внутренней камерой сфалта. Гедимин заполнял трубку за трубкой, заваривал швы и косился на выгородки, прикрытые отдельным защитным полем. Там лежал разобранный безоболочник — и его предстояло вывозить, как есть, и собирать на месте.

— Чего к нему-то яму не прокопали и тросы не протянули?

Младан, не отрываясь от работы, пожал плечами.

— Вепуат говорил — он так редко будет в ходу, что топливо менять — мы не доживём.

Гедимин хмыкнул.

— Не знаю, надолго я тут, — но яму надо…

Он осёкся, вспомнив безоболочники (один — существующий, один — предполагаемый) на Шпицбергене. «А вот там я ни бассейнов, ни загрузочных машин к ним не видел. Я вообще без понятия, куда их запихали…»

…Работу Гедимин заканчивал один, выгнав и Младана, и Ардана. Эгнаций ушёл раньше всех — в заполненных реакторах был уж очень высокий фон.

«Всё,» — Гедимин отключил загрузочную машину, закрыл шлюз, провёл ладонью по стенке реактора и двинулся к санпропускнику. «Если ночь пройдёт тихо, завтра — запуск.» Хранитель привалился к нему массивным горячим боком, едва не вдавив в стену.

…Сармат проходил мимо лестницы к выходу; подниматься не собирался, но что-то показалось ему странным. Он выглянул с пролёта, — «стойбище» у шахты исчезло. Ни одного матраса, ни полотнищ на костях-подпорках, да и люк был закрыт намертво.

— А! Рано ты сегодня, — бодрый Вепуат куда-то шёл — ещё в фиксаторах, но уже с одной подпоркой-тростью. — Что там, внизу? Знаю, что станция довольна по уши.

— Посплю — и будем запускать, — ответил Гедимин. — Остался безоболочник… Слушай, куда делись Сагаты? У себя сидят? Медики согласились к ним ходить?

Вепуат махнул рукой.

— Уехали Сагаты. В Уру-Джагзур — извиняться перед убитыми ни за что. Наши Джелеги тоже с ними пошли. И правильно, авось договорятся. Там хорошее место для таких дел.

Гедимин мигнул.

— То есть — к ним вернулось соображение? Вчерашний… ритуал сработал⁈

Вепуат кивнул без тени усмешки.

— Ты же такую жертву принёс, ещё бы оно не сработало!.. Хотел тебя позвать, но Эгнаций сказал — лучше не надо. Тут был целый ритуал между тремя племенами — извинялись, кто кого заразил, менялись разными цацками… После Джелегов поедут Улгехи — совсем без защиты я станцию не хочу оставлять.

Гедимин растерянно хмыкнул.

— Странная тут всё-таки медицина…

32 день Льда месяца Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— День Льда сегодня. Не помешает?

Вепуат беспечно отмахнулся.

— Да ну, сам посмотри — Лёд сегодня в минусах, считай, Огонь в силе. Месяц Лучей, день Огня, — думаю, всё пройдёт гладко.