Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

блестели.

— Да, сэр, — сказал Мэтью. — Но как они были расположены?

Гаррик наморщил лоб. Губы его шевелились, но беззвучно. Правая рука небольшими кругами поглаживала Библию. Он таращился в никуда, глаза остекленели, пульс на виске забился чаще. Мэтью заметил, что Вудворд наклонился вперед, и выражение лица его стало острее.

— Город был тих, — сказал Гаррик почти шепотом. Испарина чуть заблестела у него на лбу. — Тихо было. Весь мир затих, будто боясь вздохнуть.

Мэтью записывал каждое слово, которое бормотал старик. Он снова обмакнул перо и держал его наготове.

— Вопрос простой, сэр. Неужели у вас нет ответа? — Гаррик медленно моргнул, челюсть его опустилась. — Сэр? — окликнул его Мэтью. — Ответ, прошу вас.

— Шесть золотых пуговиц… они… — Он еще минуту посмотрел в никуда, потом покачал головой: — Не знаю.

— Они привлекли ваше внимание и были отчетливо видны при луне?

— Да.

— Но вы не можете вспомнить, как они были нашиты на плащ?

— Нет, — ответил Гаррик слегка хрипло. — Я… я эти пуговицы вижу перед глазами. Вижу, как они блестят при луне, но… не знаю, были они сверху вниз или три и три.

— Так, ладно. Расскажите нам, что случилось после того, как Сатана с вами заговорил.

— Да, сэр. — Гаррик оторвал руку от Книги Книг и вытер промокший лоб. — Он… он спросил меня, понравилось ли мне то, что я видел. Я не хотел говорить, но он заставил мой язык сказать «да». Заставил. Потом он засмеялся, и мне стало стыдно. Он меня отпустил, и я побежал домой и влез в постель рядом с Бекки. Утром я пошел к мистеру Пейну и все это ему рассказал.

— Когда вы говорите, что он вас отпустил, вы имеете в виду, что до того он заворожил вас?

— Да, сэр, думаю, заворожил. Я хотел убежать, но не мог шевельнуться.

— Отпустил он вас словом или жестом?

И снова Гаррик нахмурился, будто собирался с мыслями.

— Не могу сказать. Я только знаю, что отпустил — и все.

— И ваша жена спала, когда вы вернулись в постель?

— Да, сэр, спала. Она не просыпалась. Я зажмурил глаза покрепче, и следующее, что я помню, как пропел петух, потому что было уже утро.

Мэтью прищурился:

— Вы хотите сказать, что вы, пережив такое, заснули без труда?

— Не знаю. Помню только, что петух пропел, и я проснулся.

Мэтью быстро глянул на магистрата перед тем, как задать вот такой вопрос:

— Мистер Гаррик, сэр, нельзя ли предположить — только предположить! — что вы вообще не просыпались?

— Я не понимаю, сэр.

— Я спрашиваю, не может ли быть так, что то, что вам представилось явью, было сном. Существует ли такая возможность?

— Нет, сэр! — Гаррик снова крепко стиснул Библию. — Все было так, как я говорю! Я проснулся от тяжести в желудке, надо было отрыгнуть, и я вышел из дома! Я видел этого дьявола и ведьму за сараем так же ясно, как вижу сейчас вас! И клянусь в этом перед Господом Богом!

— Нет нужды в такой клятве, — мягко сказал Мэтью. — Вы держите в руках святую Библию, и вы уже дали присягу, что говорите правду. Вы же богобоязненный человек?

— Да, сэр. Если бы я вам соврал, меня бы на месте поразило смертью!

— Не сомневаюсь, что вы в это верите. У меня только один, последний вопрос к вам, и потом — с разрешения магистрата, конечно, — вы можете идти. Вопрос такой: сколько пуговиц у вас на куртке, которая в ту ночь на вас была?

— Что, сэр?

Гаррик склонил голову набок, будто не до конца уловил вопрос.

— Вы кажетесь весьма наблюдательным человеком, — пояснил Мэтью. — Можете ли вы мне сказать, сколько пуговиц на той куртке, которую вы надели перед тем, как выйти по телесным потребностям?

— Ну… я уже сказал, я не помню, как надевал куртку.

— Но вы же должны знать, сколько на ней пуговиц? Я полагаю, что вы всегда носите ее в холодную погоду. Так сколько их? Четыре? Пять? Или шесть, быть может?

— Пять, — ответил Гаррик. — Нет… кажется, одна оторвалась. Четыре, должно быть.

— Спасибо, — сказал Мэтью и отложил перо. — Магистрат, я предложил бы отпустить мистера Гаррика.

— Ты уверен? — прошептал Вудворд не без заметной доли сарказма.

— Уверен, сэр. Мистер Гаррик сказал правду — насколько она ему известна. Я не думаю, что есть какой-нибудь смысл его здесь удерживать.

Вудворд глотнул чаю и отставил чашку.

— Будьте здоровы, — сказал он фермеру. — Суд благодарит вас за помощь.

— То есть я могу идти? — Гаррик встал. Он неохотно выпустил из рук Библию и положил ее перед магистратом. — Если смею сказать, сэр… Я надеюсь, что помог отправить эту ведьму на костер. Преподобный Гроув был хороший человек, и Дэниел тоже был христианин. А когда в город входит Сатана, за ним идут только грех и слезы.

— Мистер Гаррик? — окликнул Мэтью старика, который уже выходил из камеры. — Как по-вашему, это Рэйчел Ховарт или Сатана совершили эти убийства?

— Я бы сказал, что Сатана. Я видел тело Гроува в церкви, и я видел Дэниела в поле. Горло исполосовано так… женская рука такого сделать не