Весь Роберт Маккаммон в одном томе - Роберт Рик МакКаммон

шпиона рассыпались вдребезги, как разбитое зеркало, и он ощущал себя полным дураком.

— Хорошо, я признаюсь! — Пейн поднял руки. — Да, я делал то, что утверждает эта ведьма, но здесь не моя вина! Лукреция Воган гонялась за мной, как волчица! Я не мог по улице пройти, чтобы она на меня не набросилась! Спичка может выдержать какое-то трение, а потом полыхнет. Так вот я ей выдал единственную горячую вспышку! Вы сами знаете, как это бывает!

— Э-гм… — Мэтью стал изучать острие пера. — Ну, да… да… такое бывает.

— И быть может — быть может, — я заглядываюсь по сторонам. Да, в какой-то момент меня влекло к этой ведьме. До того, как она стала ведьмой, конечно. Сами видите, она лакомый кусочек. Разве нет?

— Мое мнение не имеет значения.

Мэтью покраснел так, что щеки заболели.

— Вы сами это признаете. Слепым вы были бы, если бы не признали. Да, я, может, глянул в ее сторону раз или два, но никогда не прикасался к ней. Я уважал ее мужа.

— Я бы удивилась, если бы вы хоть кого-нибудь уважали! — язвительно вставила Рэйчел.

Пейн опять чуть не вступил с ней в перебранку, но сдержался. После паузы, в течение которой он смотрел в пол, он ответил почти грустным тоном:

— Вы меня не слишком хорошо знаете, мадам, хотя и воображаете, что хорошо. Я не животное, каким вы хотите меня представить. В моей натуре — уважать только тех, кто сам себя уважает. Что до остальных — я чувствую себя вправе брать то, что предложено. К добру или к худу, но я такой, какой я есть. — Он посмотрел на магистрата и высоко поднял голову. — Я не клал этих кукол в дом ведьмы. Я их нашел, согласно сну, рассказанному мне Карой Грюнвальд. Очевидно, у нее было видение — ниспосланное Богом, если хотите знать мое мнение, — в котором светлый ангел сказал ей, что под полом в кухне Рэйчел Ховарт спрятано нечто важное. Мы не знали, что мы ищем. Но там были эти куклы под отставшей половицей.

— Сколько времени к тому моменту мадам Ховарт была изъята из дома? — спросил Мэтью.

— Кажется, две недели. Не больше.

— Я полагаю, что дом не был под охраной или наблюдением?

— Нет. А зачем?

— Действительно, незачем. Но две недели — достаточный срок, чтобы сделать кукол и спрятать их под полом, как вы думаете?

Пейн удивил Мэтью коротким взрывом резкого смеха.

— Вы шутите!

— Две недели, — повторил Мэтью. — Пустой неохраняемый дом. Куклы сделаны из обычных материалов. Их туда мог положить кто угодно.

— Вы умом тронулись, клерк? Их туда никто не клал, кроме самой ведьмы! Не забывайте, что у мадам Грюнвальд было божественное видение, подсказавшее нам, где искать!

— Я ничего не знаю о божественных видениях. Я только знаю, что две недели миновали, и дом был открыт для всех, кто хотел войти.

— Никто не хотел туда входить, — возразил Пейн. — Единственная причина, по которой туда вошел я и мои спутники, состояла в том, чтобы выполнить нашу работу. И после этого мы тоже там не ошивались!

— Кто обнаружил отставшую половицу? Вы или кто-нибудь другой?

— Я, и если хотите, могу поклясться на Библии, что нога моя не ступала в этот дом с того утра, как оттуда увели ведьму!

Мэтью глянул на магистрата. Вудворд, смотревший на него сурово, покачал головой. Мэтью понял, что по этой дороге он прошел до конца. Он верил Пейну. Зачем бы этому человеку делать кукол и подбрасывать их? Наверное, действительно было видение, ниспосланное Богом Каре Грюнвальд, но опять-таки — на этом следу он вынужден прийти к заключению, что Рэйчел Ховарт действительно занималась колдовством. Он тяжело вздохнул и сказал:

— Нет необходимости клясться на Библии, сэр. Спасибо вам за откровенность. Я думаю, вы можете быть свободны, если магистрат согласен.

— Да, — сказал Вудворд.

Пейн задержался.

— Не думаете же вы, — обратился он к Мэтью, — что кто-то, помимо заключенной, мог убить преподобного Гроува и Дэниела Ховарта? Если думаете, то остерегитесь, потому что ведьма наводит порчу на ваш разум прямо в эту минуту! Она совершила эти преступления и все прочие грехи, в которых ее обвиняют. Ее конечной целью было разрушить этот город, и она почти преуспела и еще может преуспеть, если скоро не станет пеплом! Кому еще это могло бы быть нужно?

На этот вопрос у Мэтью не было ответа.

— До свидания, сэр, — сказал Пейн магистрату, повернулся и вышел из здания тюрьмы.

Вудворд из-под опухших век смотрел вслед капитану милиции. Магистрат вспомнил другие слова доктора Шилдса насчет покойной жены Пейна: «Но это было давно, и я сомневаюсь, чтобы Пейн стал об этом говорить. На самом деле я просто знаю, что он не станет». Такое это было страшное переживание, что Пейн решил даже не говорить жителям Фаунт-Рояла о том, что жена у него вообще была? И если так, почему он тогда доверился доктору Шилдсу? Мелочь, конечно… но все же интересно.

А у Мэтью на уме был неминуемый приход последней свидетельницы, ребенка, Вайолет Адамс. Он очистил перо и достал чистый лист бумаги. Рэйчел вернулась на скамью и села, опустив голову. Вудворд внимательно рассмотрел одну из кукол с черной ленточкой, после чего опустил глаза и воспользовался возможностью отдохнуть.

Через небольшое время открылись двери тюрьмы, и вошла Вайолет Адамс.