Грешник. Вернуть бывшую (СИ) - Голд Лена

— Где болит? — игнорирую его слова. — Рамиль, где болит? Я сейчас врача позову.

— Не смей, — схватив меня за руку, не дает сдвинуться с места. Смотрит даже угрожающе. Мерзавец! — Лер, все хорошо, честно. Не надо никого звать. Он придет и тебя выгонит. Посиди еще немного, а? Что делает Саша? Нормально спит или как? Расскажи о нем, пожалуйста.

Закатив глаза, сажусь обратно на стул. На самом деле я не хочу уходить, но умом понимаю, что сына нужно кормить. Возможно, он уже проснулся и плачет. Но и Рамиля тут оставлять не хочу. Нет желания уходить. Черт!

— Мы только сегодня выписались, Рам. Спит нормально, да. Спокойный малыш. Вообще-то, я тебя ждала несколько дней, а не цветы, отправленные Тимуром. Как раз ты знай, что таким образом не отделаешься! — подшучиваю, грустно улыбаясь.

Рамиль переплетает наши пальцы, измученно выдыхает.

— Дай мне несколько дней, — снова произносит хрипло, знает ведь, как я обожаю эту хрипотцу в его голосе. — Обещаю, мы наверстаем упущенное.

Некоторое время мы говорим ни о чем. Я замечаю, как Рамилю все сложнее удается вести себя уверенно. Он снова бледнеет. Изо всех сил старается выговаривать каждое слово твердо, но получается так себе.

— Рамиль, — дотрагиваюсь его лба. — Ты горишь. У тебя температура. Нужно врача позвать. Подожди, — тянусь и нажимаю на кнопку.

— Пустяк, — отмахивается. — Черт! Зачем нажала? Придут и начнут лекарствами поить, от которых в сон клонит.

— Ничего страшного. Тебе отдохнуть нужно, а мне домой пора. Лариса Петровна, конечно, хорошо присмотрит за сыном, но накормить не сможет. Ты взрослый человек, Рамиль. Не веди себя как ребенок. Я еще приеду.

— Обещаешь?

— Обещаю! — отвечаю на автомате. — Не делай глупостей, хорошо? Чтобы тебя скорее выписали.

— Лер, — сжимает мою руку, но не так крепко, как несколько минут назад. — Я люблю тебя.

Глава 28

— Боже мой! Какой он миленький, Лера! — Алена буквально визжит, всматриваясь в экран.

Мы говорим по видеосвязи. Она почти каждый день звонит с того момента, как вышла замуж и уехала в столицу со своим мужем. Упала в пропасть, потому что иного выхода у нее не было. Парень, которого она безумно любила, предал ее. Не дал права выбора. Она не смогла сделать ничего, кроме как согласиться с его условием и стать женой его же брата.

Жизнь. Осуждать я не стану. Потому что сама поняла, почувствовала на своей шкуре, как может перевернуться вверх дном та самая жизнь за день. За считаные минуты! Просто мне ее жаль. Она смотрит на Сашку с такой любовью… И при этом, я уверена, поглаживает свой все еще плоский живот, хоть я этого и не вижу.

— Да, миленький — соглашаюсь. — Он изменился? Я его каждый день вижу, поэтому не могу понять.

— Да, у него щеки пухленькими стали. Я его расцеловать хочу, Ле-е-ер! — ее глаза начинают блестеть.

Девушка улыбается, но я вижу, что эта улыбка грустная. Кожей чувствую, как ей погано на душе. Она пытается скрыть свое состояние, но кто поймет ее лучше меня?

— А у тебя как дела? Как малыш?

— Вроде бы все хорошо, — пожимает плечами, а потом глубоко выдыхает, откидываясь на спинку кресла. — Я не знаю, Лер. Желания пройти обследование нет. С Сережей говорить на эту тему не хочу. Если узнает, что я беременна от его брата, то, не задумываясь, на аборт пошлет. Я уверена в этом на все сто процентов. Рисковать не хочу. Это мой ребенок. Только мой. И делить я его не стану ни с кем. Рома сделал свой выбор. А я… Ты же сама знаешь… Я не имею права на ошибку. Ради малыша буду терпеть все. Абсолютно все.

— Ален, думаю, все наладится, — поставив телефон на стол, укладываю сына в кровать, а потом возвращаюсь. — Поверь мне. Рома рано или поздно очухается.

— Когда? — издает нервный смешок. — Когда ребенок родится?

Именно так случилось со мной. Только после рождения Саши у нас с Рамилем более-менее что-то наладилось. Мы поняли свои ошибки и решили смотреть вперед.

— Гораздо раньше, Ален. Интуиция подсказывает.

— Но я его не прощу, Лер. Он выкинул меня в тот момент, когда я хотела сказать ему о беременности. Он все мои мечты разбил. Меня разбил. Мое сердце из груди вытащил. Швырнул на землю и растоптал. Нет, я его не прощу! — и головой быстро-быстро качает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Угу, я говорила точно так же. Ты же помнишь? — даже смеяться получается. — Выше нос, детка. Если он тебя любил, то рано или поздно вернет обратно. Тем более когда узнает о малыше.

— А он не узнает, — твердо произносит, а потом резко оборачивается в сторону. — Лер, кажется Сережа пришел. Я тебе позже позвоню.

— Хорошо, дорогая. Целую. Береги себя.

Алена отправляет мне воздушный поцелуй и отключается. Я же направляюсь на кухню.

Рамиль позвонил утром и попросил приготовить что-нибудь вкусное и привезти в больницу ближе к вечеру. Но свекровь никак не появится, хоть и обещала приехать к четырем.

Больше двух недель я оставляю Сашку с ней, а сама еду к мужу. Почему-то после примирения язык не поворачивается назвать его бывшим. А еще… Я постоянно веселая. И причина такого замечательного настроения, конечно же, не только Сашка. Но и Рамиль.

Набираю номер Ларисы Петровны, но отвечать она не спешит. Становится тревожно, но в то же время понимаю, что, возможно, я просто накручиваю себя. А может, она устала присматривать за своим внуком?

— Что за чушь, — шепчу себе под нос. — Лариса Петровна… Она никогда не устанет от нас. Никогда.

Я все-таки беру себя в руки и возвращаюсь в спальню. Надеваю платье синего цвета и распускаю волосы, сама не зная почему. Просто хочется? Или же чтобы Рамилю понравилось? Усмехаюсь мыслям, подмигивая своему отражению в зеркале.

Вибрирует мобильник, и я быстро выхожу из комнаты и тихо отвечаю, поскольку не хочу разбудить малыша.

— Да.

— Лерочка, я уже подъезжаю. Саша спит?

— Да, спит. Но скоро проснется. Я как раз покормлю его и уеду к Рамилю. Он наверняка уже ждет меня.

— Бесспорно ждет, — смеется она. — Ладно, отключаюсь.

Через минут пятнадцать свекровь уже стучит в дверь. И не с пустыми руками.

— Господи, Лариса Петровна, зачем? У меня холодильник забит! — восклицаю я, забирая довольно тяжелые пакеты.

— Ничего не говори, — строго проговаривает она. — Внук проснулся?

— Ага, в кроватке лежит.

— Оставь все это на кухне, а сама одень Сашку тепло. Мы на прогулку выйдем. Погода отличная.

— Хорошо, — улыбаясь, бегу в спальню.

Свекровь забирает сына, и они выходят из квартиры. А я иду на кухню. Помещаю все в холодильник, а потом забираю еду, которую приготовила для Рамиля, и сама направляюсь на выход. Натянуть на себя пальто не успеваю, потому что звенит дверной звонок. Наверняка Лариса Петровна что-то забыла.

Открываю дверь, но и пикнуть не успеваю. Замираю на месте, не веря своим глазам.

Рамиль стоит напротив с букетом белоснежных роз в руках.

— Кажется, сюрприз тебе не понравился?.. — вопросительно выгибает бровь. — Мне вернуться обратно?

Он выглядит так красиво… Одетый в черный костюм. Сверху пальто. Лицо покрыто щетиной, волосы аккуратно пострижены. И запах его парфюма… Боже, как же приятно пахнет…

— Заходи, конечно. Ты что, сбежал? Или выбесил врачей и тебя выгнали? Только честно!

Закрываю дверь и забираю букет, но Рамиль отнимает обратно, кладет на тумбочку. Я аж глаза распахиваю, на что он усмехается. Снимает пальто, разувается. А потом нависает сверху, словно скала.

— Я задолбался скучать, Лера, — хрипло шепчет, прижимая меня к стене.

Он не понимает, как действует на меня его близость. Сколько времени я прожила без Рамиля? Почти год…

А ведь когда-то я даже одну ночь не могла без него провести. Сидела на подоконнике и до самого утра ждала, когда он наконец вернется с работы. А потом просто научилась. Вынуждена была привыкнуть жить одна. А сейчас…

Сейчас все по-другому. Вроде бы мы решили забыть прошлое и начать все заново. С чистого листа. Но в то же время как-то странно это выглядит… Не так быстро, Чернов! Притормози!