Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько минут он ударил себя по лбу и произнес:
— Я так разволновался, что совсем забыл. — Он соскочил с ветки и достал из кармана маленькую шоколадку «Кэдбери». — Это тебе, — сказал он. — Прости, она растаяла. — Он отдал мне шоколадку и снова сел на ветку.
Взяв у него шоколадку, я вновь засмущалась. Подумала: может, отнести ее домой и отдать Радхе? Но Абдул так хотел, чтобы я ее попробовала, что я развернула серебристую обертку. — Хочешь? — я протянула ему батончик.
— Сначала ты, — ответил он. — Что останется, могу и съесть.
Ни один мужчина за всю мою жизнь никогда не просил меня есть первой. Мать подавала еду отцу в первую очередь. Мы всегда сначала кормили братьев. Может, в мусульманских семьях все делают наоборот? Я откусила кусочек шоколадки.
— Теперь ты, — сказала я, а он улыбнулся и попросил отломить ему маленький кусочек. Я мысленно поблагодарила его за любезность. Абдул был хорошим человеком, но я бы не рискнула навлечь на себя гнев Господа, а Он бы точно разозлился, если бы мусульманин откусил от моего батончика.
Мы сидели на низких ветках и болтали ногами, как дети. Я подумала, что никогда в жизни не была так счастлива. Абдул рассказывал о младшем брате, но я вдруг прервала его и сама удивилась, услышав свой голос:
— Зачем ты пригласил меня сюда?
— Мне очень хотелось с тобой поговорить. Весь день на работе я смотрю на тебя во все глаза и вижу, как ты берешь на себя работу старой женщины, что сидит рядом, чтобы она не отстала от нормы. Вижу, как ты припасаешь еду для сестры. У тебя доброе сердце, я знаю.
Я покраснела от стыда при мысли, что он так пристально наблюдал за мной. Я вдруг испугалась. «Надо уходить, сейчас же, — подумала я. — Пока кто-нибудь не застал нас. Пока он не сделал какое-нибудь неприличное замечание».
— Мина, — продолжал Абдул, — я не желаю тебе зла. Пожалуйста, не пойми меня неправильно.
— Ты уже оскорбил меня, заговорив со мной так фамильярно.
— Оскорбил? Если любовь — это оскорбление, значит, я оскорбляю свою маму. Я оскорбляю Бога.
— Бога, говоришь? Это что за святотатство?
— Мина, — сказал он, — неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя так же сильно, как свою маму. Так же сильно, как люблю Аллаха.
— Тогда тебе надо найти женщину, которая, как ты, поклонялась бы Аллаху.
Он бросил на меня такой долгий и печальный взгляд, что у меня защемило сердце.
— Я бы хотел. Хотел бы найти такую. Но уже поздно. Ведь с первой минуты, как я тебя увидел, мое сердце было отдано тебе.
— Как это возможно? — Мой голос звучал пронзительно и гневно. — Разве может мусульманин полюбить индуистку?
Он закрыл лицо ладонями, словно смотреть на меня ему было невыносимо. Руки у него были такого же цвета, как у Говинда. Я подумала: «А руки у Абдула мусульманские? А ногти? А кожа? Как становятся мусульманином? Или индуисткой? Просто родившись в семье мусульман или индуистов?»
Мне хотелось поделиться с ним своими мыслями, но я не могла подобрать слова. Я проклинала свою необразованность. Я не умела красиво выражаться, в отличие от него.
Он поднял голову и посмотрел на реку.
— Прежде всего я индиец, — тихо ответил он. — Для меня на первом месте моя родина. И на втором — религия. Я не ищу жену-индуистку, мусульманку или христианку. Мне нужна индианка, девушка, с которой у нас одна родина.
— Ты меня совсем не знаешь, — возразила я. — Бас, мало несколько минут в день наблюдать за мной на работе, чтобы как следует понять меня.
— Я знаю, что у тебя на сердце, Мина. — Его глаза блестели, как речная галька. — Знаю, что у тебя добрая душа. Мои намерения чисты. Я хочу попросить у твоих братьев твоей руки.
В нашей касте невеста и жених обычно встречались только в день свадьбы. Брак заключали сваха и родственники. Составляли гороскоп. Наводили справки о семье. Договаривались о размере приданого. Но главное — невеста и жених должны были принадлежать к одной касте. Лишь тогда можно было говорить о каких-то свадебных планах. Абдул словно не знал о наших древних традициях. Может, в его религии другие правила?
— Старший брат никогда не даст согласия на этот брак, — ответила я. — Ты из другой касты, и ты мусульманин. Ты не знаешь Говинда. Для него это оскорбление. А в гневе он ведет себя как бешеный водяной буйвол.
Тогда Абдул сказал то, что мог сказать лишь святой или безумец.
— А ему какое дело, за кого ты выходишь замуж? Я хочу жениться на тебе, а не на твоем брате. Поэтому согласие должна дать ты.
— Ты сошел с ума! — воскликнула я и спрыгнула с ветки на землю. — Совсем стыд потерял! Я — девушка из приличной семьи. Брат мне как отец. Как можно выйти замуж без его разрешения?
Абдул взглянул на меня грустно и обиженно. Его грусть глубоко ранила меня, и мне захотелось ранить его в ответ.
— Всем известно, что вы, мусульмане, не дети Божьи. Но в моей религии принято уважать старших. — Я пошла прочь.
Он спрыгнул с ветки и пошел следом, но я закричала:
— Не приближайся ко мне! Неужто не понимаешь, что с тобой будет, если я расскажу, как ты меня оскорбил?
Он замер.
— Я не хотел ничего плохого. Прошу, выслушай меня.
Но я не стала слушать. Я побежала прочь и вернулась на главную дорогу. И всю дорогу до дома бежала.
Лишь перед сном я позволила себе вновь подумать о руках Абдула. И снова попыталась решить эту задачку: что делало его мусульманином? Я представила длинный ряд человеческих рук. Как узнать, какие принадлежат мусульманину?
Допустим, мне удалось бы отличить мусульманские руки от других; но выбрала бы я руки индуиста?
Глава двадцать третья
Утром Смита первой спустилась в столовую. Подождала,
- Фрида - Аннабель Эббс - Историческая проза / Русская классическая проза
- Розы на снегу - Вячеслав Новичков - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Запутался в тебе - Ольга Вуд - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Русский вопрос - Константин Симонов - Русская классическая проза
- Виланд - Оксана Кириллова - Историческая проза / Русская классическая проза
- Вакцина от злокачественной дружбы - Марина Яблочкова - Поэзия / Психология / Русская классическая проза
- Десять правил обмана - Софи Салливан - Русская классическая проза / Современные любовные романы
- Прости – люблю - Оксана Геннадьевна Ревкова - Поэзия / Русская классическая проза
- Скитания - Юрий Витальевич Мамлеев - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Река, где восходит луна. Юная принцесса - Чхве Сагю - Русская классическая проза