Корабли Мериора - Дженни Вурц

Сетвир убрал ладони. Веррэн отрешенно открыл коробочку; от напряжения лицо его словно окаменело. Послюнив палец, страж Миртельвейна очистил пузатый чубук и набил его травой. Терпкий запах тинеллы проник Веррэну в горло, и он едва не закашлялся. Обычно усердный ученик, он не знал и не желал знать, как будет осуществляться исследование прошлого.

Однако Сетвир прочитал мысли Веррэна и все-таки ответил ему.

— Время — загадка лишь для тех, чьи чувства связаны плотью.

Перепуганный Веррэн выронил жестяную крышку, и та задребезжала по полу.

— Эт милосердный! Почему бы в таком случае не попросить Люэйна? Ему было бы легче справиться с этой задачей.

Сетвир не ответил, а Асандир уже не слышал вопроса. Он сидел точно неживой. Впрочем, так почти и было; за столом находилась лишь его телесная оболочка, которую покинула душа. Трайт бдительно застыл рядом, готовый в любую секунду прийти на помощь.

Растягивание нитей судьбы всегда таило в себе непредсказуемую опасность. Ведь это из-за них Харадмон однажды утратил свою телесность, и Веррэну сейчас вспомнилась участь мага. Преодолевая внутреннюю дрожь, он сотворил на кончике пальца язычок пламени и разжег трубку. Глядя, как напоенный зельем дым тянется вверх и его призрачные струи растекаются и перемешиваются с потоками воздуха, Веррэн собрал всю свою волю, закаленную шестью веками ученичества, и поборол неуверенность. Он поднес черенок трубки к губам, затянулся, и сейчас же все его чувства вспыхнули, будто сухой лес от удара молнии.

Голова закружилась; Веррэна захлестнула волна болезненного возбуждения. Сознание приобрело необычайную остроту и как будто пыталось избавиться от тела, «соскребая» его с себя. Исчезли все звуки, зато появилась удивительная, нечеловеческая зоркость. Это прозрачное, ясное сознание подняло Веррэна высоко-высоко и опрокинуло вниз. Чтобы не потеряться в изменившемся мире, он уцепился за сиденье стула. Пол под ногами утратил привычную твердость. Затронутое тинеллой сознание показывало ему частички камня. Их удерживала, не давая разлететься, первозданная сила.

Веррэн пытался обуздать буйство восприятия. Вскоре к нему пробилось напоминание Сетвира: маг требовал полного внимания, ибо Асандир начал поворачивать время вспять. То был ответственный и очень опасный момент: судьба самого мага сейчас в полном смысле слова висела на волоске, качавшемся между жизнью и смертью.

Пространство над черным плащом, выстроенное силой заклинаний Асандира, не было безграничным и занимало чуть больше одного кубического ярда. Окружающий мир воспринимал его как нечто чужеродное и стремился вытолкнуть из себя. Хорошо, что скрип и скрежет от соприкосновения двух нестыкуемых пространств не были слышны человеческому уху. У Веррэна отчаянно болело все тело; боль проникала даже в костный мозг, превращая его в дрожащие островки разлитой ртути. Страж Миртельвейна хватал ртом воздух, волосы слиплись от пота. Собрав крохи постоянно ускользавшего сознания, он растянул в магическом пространстве три светящиеся нити.

Сетвир увеличил поток силы и произнес несколько слов. Тинелла так обнажила восприимчивость Веррэна, что каждое слово ударило по нему с безжалостностью лезвия. Сила ответила. Она коснулась нитей; те ярко вспыхнули во мраке: у нитей обозначились их Имена.

Нити расположились параллельно потокам первозданной силы, что являлась творением Эта и пронизывала все живое. Они переплелись в узоры, смысл которых опытный ум мага мог понять с первого взгляда. Веррэн продолжал растягивать все новые и новые нити, а Сетвир, проникнув в невидимую нишу прошлого, высеченную Асандиром во времени, неустанно давал Имена. Возникали камни и воды, появлялись травы, деревья, рыбы, земноводные, насекомые, и у каждого было свое, неповторимое Имя. Мох покрыл камни и стволы, на ветру зашелестели камыши. В темной воде замелькали серебристые спины рыб. Прихотливые узоры, раскинувшиеся над черным бархатом мятого плаща, стали отображением части Миртельвейнского болота. Таким оно было двести лет назад.

Веррэн позабыл про ломоту в теле. Он был зачарован удивительной гармонией. У него перехватило дыхание, и ему захотелось плакать: он впервые увидел Миртельвейнское болото творением природы, а не вместилищем исчадий зла. Обитатели болота беспечно резвились. Даже не верилось, что вскоре злобные сущности завладеют ими, превратят в чудовищ, которые станут плодить новых, еще более страшных и омерзительных тварей.

— Сейчас начнется, — объявил Сетвир.

Асандир немного сместил нишу времени. Нити вспыхнули, приняв новый поток силы. В ощущения Веррэна вклинилось чувство опасности. Чем-то это было похоже на струну, которую долгое время удерживали, а потом отпустили. Теперь любая оплошность, любое несозвучие между стремительной жизненной силой и своенравным пламенем природных стихий угрожали сломать хрупкое равновесие на границе времен. Случись это — и душа Асандира навсегда потеряет связь с телом. Веррэн напрягал все силы, не позволяя взнузданному тинеллой предвидению захлебнуться в лавине образов. Сетвир без его помощи растянул последнюю нить, связав ее с Именем метурий.

Веррэн знал, что метурий истребили еще в Третьей эпохе, однако двести лет назад эта порода вновь появилась в Миртельвейнском болоте. Сейчас он воочию видел то, о чем читал в старинных манускриптах. Но слова меркли в сравнении с леденящей кровь картиной. Остроугольные сочленения нитей, их беспорядочные сгустки заставили Веррэна пережить трагедию Миртельвейнского болота. Откуда-то из преисподней, из хаоса мыслей обитающих там демонов стали появляться… поработители. Узоры нитей судьбы потеряли недавнюю гармоничность; их узлы бесстрастно отображали ужасающую историю болота. Новоявленные сущности умели сеять хаос и убивать без разбора. Единственное, что им оставалось, — найти подходящие тела для вселения. Изначальные метурии — вполне безобидные саламандры — корчились в муках, вызванных не просто телесной болью: саламандры лишались своей животной цельности, становясь демонами во плоти. Древнее паравианское оружие могло справиться с ними, но оно опять-таки убивало тело, а поселившаяся там сущность тут же находила себе другое.

Ниша времени снова немного передвинулась… Нити показывали появление все новых и новых пород; воплощенные демоны плодили себе подобных. Несколько столетий, проведенных в непрестанных сражениях, так и не научили стража Миртельвейна спокойно относиться к беспредельной ненависти, которую исчадия зла питали ко всему, даже к своим сородичам. Вот и сейчас сознание Веррэна, воспаленное тинеллой, порывалось убежать прочь, только бы не видеть этой фантасмагории. Однако коварная трава цепко держала его сознание прикованным к узору нитей. Более того, попытки высвободиться могли повредить остальным и прежде всего — Асандиру.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});