Корабли Мериора - Дженни Вурц

Асандир встал, нарушив благоденствие полосатого черно-белого котяры, до этой минуты лежавшего на его коленях.

— Приветствую тебя, Сетвир! Устраивайся поудобнее. Не припомнишь ли, когда ты в последний раз ел?

Асандир подвинул ему стул, перенеся на другое место недовольно заворчавшего кота. Сам он приехал в крепость немногим раньше и еще не успел толком передохнуть с дороги.

Второй маг, одетый в черное, склонился над тарелкой с копченой рыбой и пшеничными лепешками. Плотно набитый рот не позволял ему вымолвить ни слова. Но ворон, сидевший у него на плече, сверкнул на Сетвира бусинками глаз и негромко каркнул.

— Привет, привет, мой братец, — поздоровался с ним Сетвир.

Хранитель Альтейна бросил на пол свою сумку и сел. Он молчал и только вопрошающе глядел на собрата, поглощенного едой. Трайт продолжал добросовестно играть роль проголодавшегося. Его черная шляпа с широкими полями и засаленной серебристой ленточкой висела на спинке стула. Черный плащ с глухим воротником не мог скрыть от магического зрения собратьев мучений искалеченного тела Трайта. В свое время он вступил в единоборство с прорвавшимся на Этеру Деш-Тиром. Трайту не удалось уничтожить неведомую злобную сущность. Ценою неимоверной жертвы он сделал то, что было в его силах: запечатал Южные Врата, остановив дальнейшее проникновение Деш-Тира. Трайт остался жив, но лишился почти всех своих магических качеств. Для чародея это было равносильно смерти.

Ворон клювом тронул хозяйское ухо. Трайт поднял голову; в его карих глазах читалась неприкрытая обида.

— Да! Раны мои что-то разболелись, — огрызнулся он, словно отвечал на неуместный вопрос. — Но раз уж мы собрались близ Миртельвейна, болото, надо думать, заслуживает большего внимания, чем мои болячки.

Ворон захлопал крыльями, взъерошив Трайту волосы, и маг не увидел, как Асандир с Сетвиром переглянулись и печально кивнули. Будь перед ними прежний Трайт, ему бы не понадобилось объяснять, что собрались они здесь совсем по иной причине.

— Ты прав, болото не дает нам скучать,- согласился Хранитель Альтейна, не отличавшийся прямолинейностью Асандира. — Но есть еще одна причина, почему мы собрались у Веррэна. Здешнее средоточие силы — ближайшее к Алестрону. Я говорю о действующих средоточиях, — пояснил Сетвир, не дав Трайту вклиниться с возражением. — Кому-то из нас придется отправиться в Алестрон. Есть подозрения, что один экземпляр рукописи Мэгира все-таки сохранился и попал в руки к ученым тамошнего герцога.

— Значит, снова дымный порох? — спросил Веррэн. Никто и не заметил, как он подошел и сел рядом с Трайтом. Страж Миртельвейна успел сбросить плащ. Его прямые светлые волосы были стянуты бархатными лентами, скрывавшимися в щегольском кружевном воротнике рубахи. Такие воротники носили несколько веков назад. Сетвир вздохнул.

— Да, все та же надоевшая старая история.

Он искоса взглянул на Асандира, позабывшего про лепешки.

— Понимаю, тебе это совсем не по дороге, однако, прежде чем отправляться в Рокфальские горы и проверять, надежно ли заточение Деш-Тира, ты должен побывать в Алестроне.

Эти слова он говорил вовсе не для Асандира, с которым мог общаться мысленно. Сетвир не хотел причинять излишних страданий Трайту. И все по той же причине, тщательно подбирая слова, он продолжил:

— А от него по-прежнему никаких известий.

Сетвир говорил о Харадмоне — бестелесном маге, отправившемся через бездны пространства и времени в миры, отсеченные от Этеры после закрытия Южных Врат. В каком-то из тех миров, по непонятным для магов причинам, возник Деш-Тир — чудовищное сплетение злокозненного тумана и плененных человеческих душ. Малой его части удалось прорваться на Этеру и на долгие пять веков лишить континент солнечного света.

С каждым месяцем судьба Харадмона все сильнее тревожила магов. Ледяное безжизненное пространство, лежавшее между звездами, было враждебным даже для духа, лишенного плоти. Но что еще хуже — где-то в тех мирах осталась большая часть Деш-Тира, а с нею сохранилась и угроза для Этеры. Вплотную соприкоснувшись с Деш-Тиром, маги сделали страшное открытие: это исчадие зла обладало разумом, способным похитить нужные знания из разума других. Будучи заключенным в каменный мешок и упрятанным в глубокую яму, Деш-Тир ухитрялся общаться с той, большей своей частью. Что, если с ее помощью он найдет способ вырваться из заточения?

Маги Содружества прекрасно понимали, за какое опасное дело они берутся. Проклятие Деш-Тира проникло в душу Лизаэра и Аритона, сделав их непримиримыми врагами. Маги вознамерились вытащить эту ядовитую занозу, дабы принцы достигли примирения. Но все попытки разгадать секрет Деш-Тира оказывались обескураживающе безрезультатными. Секрет Деш-Тира находился вне пределов, доступных предсказаниям Содружества.

И тогда Харадмон отправился в опасное и необычайно рискованное путешествие. Если он не сумеет вернуться, исчезнет не только надежда на примирение принцев. Содружеству уже вряд ли удастся вернуть отсутствующих собратьев и вновь стать Содружеством Семи не только по названию.

Установилось тягостное молчание. Трое разномастных котов с охотничьим интересом поглядывали на ворона. Тот не менее вожделенно смотрел на оставшиеся лепешки, затем взмахнул глянцевитыми крыльями и опустился на тарелку. Рядом стоял соблазнительный горшочек с маслом. Охота не удалась: Трайт бесцеремонно отогнал птицу, загородил масло и прошептал несколько сердитых слов. Ворон вернулся на прежнее место и шумно хлопал крыльями, пока хозяин не заставил его угомониться.

Упоминание об одном бестелесном маге, естественно, побудило Трайта спросить и про другого:

— А Люэйн не собирался присоединиться к нам?

— Увы, нет, — ответил Сетвир.

Он взял помятую вороном лепешку и густо намазал ее маслом.

— Кориатанские ведьмы опять взялись разыскивать Аритона, — продолжал Хранитель Альтейна, без особого аппетита жуя лепешку.- На сегодня они замыслили устроить гадательный шабаш. Двадцать одна колдунья — весь Круг Старших. Будут глазеть в свой Камень Правды — Скирион. Они ни в коем случае не должны пронюхать про Джелот. Люэйну не позавидуешь: жарко ему придется сегодня. Главное, чтобы они не уловили его присутствие.

— Джелот? — Вслед за Веррэном его изумленный вопрос повторило эхо под потолком. — При чем тут этот рассадник тщеславия и дурных вкусов?

Асандир вздохнул и устало опустил плечи.

— Несколько месяцев назад наш Дакар там здорово отличился. Натворил такой дурости, что даже говорить не хочется. Халирон не бросил его в беде и теперь вынужден оставаться в этой дыре до дня солнцестояния. И ученик старого менестреля — тоже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});