Тень Торквемады - Виталий Гладкий

Амстердам построили в том месте, где река Амстел встречается с рекой Эй. Амстел появилась довольно поздно — в одиннадцатом веке, когда крестьяне, жившие вокруг Утрехта, начали строить дамбы и осушать здесь земли; до этого реку почти нельзя было отличить от окружающих ее болот. В 1270 году местные рыбаки соорудили плотину и шлюз на Амстеле. Залив Зюдерзее был судоходным, и положение маленького поселения, которое прозвали Амстелледаме, оказалось стратегически очень удобным — в тихую, но глубокую бухту могли легко заходить большие рыбачьи лодки и торговые корабли.

В 1317 году произошло присоединение Амстердама к графству Голландия, которое произвел Вильгельм III. Роль этого графства в землях Нидерландов была довольно весомой уже в то время, что подтверждается удачным замужеством дочерей Вильгельма III. Одна стала королевой Англии, другая супругой императора Священной Римской империи.

С этого момента началось бурное развитие Амстердама. К востоку от площади Дам, которая была центром города, построили две гавани: одну — в заливе реки Эй, другую — на реке Амстел. Рост города шел одновременно со строительством прилегающих к гаваням улиц Дамрак и Рокин. В 1306 году был сооружена первая церковь Амстердама — Аудекерк; ее посвятили покровителю города и моряков святому Николаю.

К середине XIV века город с обеих сторон был ограничен укрепленными каналами, которые стали первым кольцом в системе водных путей сообщения. Второе кольцо каналов сложилось к началу XV века, оградив территорию, образовавшуюся за первыми городскими стенами и значительно увеличив площадь города. Новые каналы дали городу дополнительную защиту от внешних врагов. Значение Амстердама как порта сильно возросло к концу XV века, когда Ганзейский союз дал городу право свободной торговли на Балтийском море. Большинство грузовых перевозок по Балтике осуществлялись через Амстердам.

— Издали — премиленький городишко, — сказал Альфонсо Диас. — Не так ли, сеньоры?

Он подошел неслышно, как большой кот, заставив Пинто и де Фариа невольно вздрогнуть.

— Но если познакомиться с ним поближе, то вы заметите, что он весь провонял селедкой, наживой и мошенничеством, — продолжал капитан, словно и не заметив, что рассердил идальго. — В Амстердаме есть лишь одно местечко, которое мне по душе.

— И что оно собой представляет? — поинтересовался Фернан Пинто.

— Это район Де Валлен. Там вас угостят приличной выпивкой, а жрицы любви заставят забыть о тяготах морского путешествия.

— Район портовых шлюх… — с отвращением сказал порядочный семьянин Фернан Пинто.

— Район портовых шлюх? — живо поинтересовался Антонио де Фариа, большой любитель амурных приключений; при этом его глаза загорелись зелеными огоньками, как у мартовского кота.

— Именно так, сеньор, — подтвердил Альфонсо Диас. — Винные погребки там работают круглосуточно, а сеньориты — без выходных.

— Сеньор капитан, надеюсь, вы составите мне компанию, — с надеждой молвил Антонио де Фариа. — Очень хочу сходить на экскурсию в этот замечательный район. Ваша любезность будет щедро оплачена.

— К вашим услугам, сеньор… — Альфонсо Диас поклонился и вернулся к своим обязанностям.

Каравелла «Ла Маделена» причалила. К судну сразу же кинулась толпа, в которой легко было угадать кряжистых портовых грузчиков, намеревавшихся немедленно приступить к своим обязанностям, извозчиков, подряжавшихся за умеренную плату доставить груз по назначению, перекупщиков-евреев, готовых весьма убедительно растолковать купцу, что товары, которые он привез, дрянные и никто их у него не купит, потому как в Амстердаме такого добра полно, но они готовы в убыток себе явить бедолаге милость и приобрести все оптом, естественно, за полцены. А еще там были сводники, зазывавшие матросов в район красных фонарей Де Валлен, мелкие воришки, мошенники, калеки-попрошайки, побывавшие в застенках инквизиции, отставные солдаты и бывалые морские волки без монеты в кармане, которые надеялись на дармовое угощение — давно не видевшие берега матросы были щедры… Пристани Амстердама были котлом, в котором варились все человеческие страсти и пороки, густо замешанные на наживе и приправленные кровью.

Альфонсо Диас в один момент разрушил надежды встречавших «Ла Маделену» амстердамцев. Он приказал вывесить на корме белый вымпел. Людям сведущим этот клочок материи подсказывал, что товара для продажи на судне нет и что каравелла зашла в порт для того, чтобы пополнить припасы. Толпа значительно поредела; остались лишь те, кто надеялся на кружку пива от щедрот команды «Ла Маделены», и упрямые евреи перекупщики. Они подметили, что судно загружено под завязку, и им очень хотелось побеседовать с владельцем груза.

Но тут раздались воинские команды, и на причале появился небольшой отряд испанцев, сопровождавший плешивого монаха-доминиканца. Подхватив полы своих длинных одежд, — чтобы не мешали бежать — евреи бросились врассыпную. За ними последовали и калеки, в памяти которых еще были свежи воспоминания о застенках инквизиции. Лишь солдаты-ветераны и матросы, большей частью бывшие пираты, не торопились очистить причал. Они глухо роптали, а во взглядах, обращенных на испанцев, плескалась ненависть.

Монах поднялся на палубу каравеллы и, смиренно опустив голову, сказал, обращаясь к Альфонсо Диасу, в котором сразу угадал капитана:

— Я рад, что вы благополучно добрались до Амстердама. Господь милостив… Меня зовут отец Игнасио. Если у вас появятся какие-то пожелания или возникнут трудности, обращайтесь ко мне. Мне предписано помогать вам во всех вопросах, которые могут возникнуть в связи с вашей миссией.

Фернан Пинто, стоявший немного поодаль, невольно поразился: каким образом святая инквизиция сумела опередить каравеллу и подготовиться к прибытию «Ла Маделены» в Амстердам?! Он переглянулся с Антонио де Фариа; бывший пират в недоумении поднял брови. Ему тоже показалось невероятной такая прыть отцов-инквизиторов. Мало кто в мире знал, что святая инквизиция (как и Общество) нередко прибегает к голубиной почте. Для этого в монастырях были построены большие голубятни, и крылатые гонцы доставляли донесения тайных агентов, а также разносили приказы Великого инквизитора и генерала Общества Иисуса по всей Европе.

Пожелание пока было лишь одно: встретиться с человеком, который может составить миссии протекцию в Московии. Фернан Пинто уже знал, что иноземцам торговать с Москвой не так-то просто. Увы, Филипп II совершил большую ошибку, когда состоял в браке с английской королевой Марией Тюдор. Своим королевским указом они освятили в 1555 году существование Московской торговой компании, которая захватила почти всю торговлю с Московией.