Морской Волк, том 1 - Влад Савин

Действительно, кроме дежурившего Рябова здесь крутился и Юрка-Брюс, зашедший по какому-то своему делу. И фразу такую Большаков произносил – и говорил сейчас Князь, абсолютно серьезным тоном. Ну, приколист наш – ведь ни единого слова лжи, высший класс!

– А ну-ка, покажите мне его!

Ребята подыграли: встали у двери с таким видом, словно оттуда сейчас выскочит голодный лев-людоед. Майор однако не оценил, решительно вошел, и хмыкнул, обозрев немца, вскочившего с испуганным видом – будто сейчас его будут пытать и убивать.

– И в самом деле, опасный. А ну!

И сказал что-то по-немецки. Фриц вскочил, вытянулся. Майор еще спросил его о чем-то, фриц ответил, йя! Майор махнул рукой, и вышел. Сказал Князю:

– Правильно делаете. Если он вырвется, проблемы не у вас будут – у всего Советского Союза. Охраняйте так и дальше.

Через три часа, все осмотрев, а также согласовав и обсудив – план действий, в первом приближении, способы связи, над и под водой – все ж хорошо, что на Щ-422 хоть "Сириус" стоял, установка ЗПВ (звукоподводной связи), примитивная конечно, но в одну сторону сойдет, от них к нам, ну а нам к ним придется, лишь сонаром на их корпус, и морзянкой, демаскировка конечно страшная – но лодок-охотников нет, ну а "Шеер" – что сделает, если и услышит, нет на нем даже РБУ, не достанет, и удрать не успеет. Напоследок, гостей угостили обедом – а как иначе? – и кок, расстаравшись, с согласия Петровича и Сидорчука, выделил предкам каких-то деликатесов, мешок с которыми за Видяевым тащил матрос. Кириллов, конечно же, оставался с нами – а Федору Алексеевичу, пора было уже к себе.

Мы вышли на палубу "Волка". Наша боцманская команда, к которой присоединились и кто-то из свободных от вахты, живо болтала с предками, которых также было явно больше, чем нужно было для отдачи швартов – ясно, что там тоже, вылезли наверх все желающие, поглазеть на это чудо. Секретность? – ну во-первых, об этом пусть у предков голова болит, их люди, а во-вторых, как сказал старший майор, этот экипаж по возвращению в базу и так получит по-полной – подписки со всех, о неразглашении, и перевод куда-то подальше, в тылы; и хорошо, ребята, если вам в Северодвинске дослуживать – а если где-нибудь в Тикси, или на Новой Земле?

– Мля! Сука! Убью! Федор Алексеевич, …..! …. ! Ты .. .куда глядел??

И чего тащ старший майор орет? Ну, вылезли матросики воздухом подышать – на дизелюхах, святое дело! Противника тут нет и не предвидится – так что, внезапного нападения бояться не надо. Но на всякий случай – взглянул на небо. Чисто теоретически, "Кондор" от Норвегии мог сюда долететь. Так его бы радар наш засек, это не Ф-111, с режимом огибания на сверхмалой, пока долетит, чаю напиться успеем, а вон и боевая вахта с "Иглами" наготове, как положено. Лодка неучтенная подкрадется, не замеченная нашей ГАС – ой, не смешите!

А вот Видяеву – было не до смеха. Потому что он – увидел и понял.

На палубе "Щуки", среди матросов, стоял немец, также вылезший наверх. Тот самый, командир U-209, Генрих Бродда. И естественно, выпучился на "Волка", во все глаза.

– ..так вы же сами сказали, тащ капитан-лейтенант, "кто не работает – то не ест", ну и мы фрицам: вот ветошь, отдрайте, что чисто было, как .. у кота – мы проследим, примем, тогда и жрать дадим. Ну, духарили, фашисты ведь! Недосмотрели – вот и вылез.

– …! …! А если бы он клапан затопления открыл? Ты бы что сделал – если на фашистской подлодке?

Видяев давал взбучку своим орлам, те вяло оправдывались, признавая вину. Старший майор, как-то незаметно возникший на палубе "Щуки", пока лишь стоял и смотрел – замечая все: выйдет после кому-то его оценка, и последствия. Немец, о котором будто забыли, тоже смотрел – с видом заносчивым и высокомерным, как человек в зоопарке – не дерущихся обезьян. Что – меня и взбесило.

Я ведь сошел сюда, лишь за одним – взглянуть в лицо этому, убежденный фашист он, или просто мразь? Он же выглядел, единственным белым человеком среди туземцев – не раскаиваясь ни в чем. Здесь он не успел совершить свое преступление? Неважно – был к этому готов.

В общем, я, вспомнив курсантские годы, подошел к нему, и со всей силы влепил в морду. Наверное, все ж отвык – потому что немец не упал, а лишь отшатнулся. И заорал, размазывая кровь.

Меня тут же оттер плечом один из "большаковцев". А я и не видел, что наш главдиверс приставил ко мне двоих, как бы чего – вот и второй, у меня за спиной, ситуацию контролирует. Молчание, немая сцена. Все смотрят. Даже немец – заткнулся.

– Ну зачем вы так, товарищ капитан первого ранга – произносит наконец старший майор – это все ж пленный.

Тоном таким, что не понять – издевается, или говорит всерьез. Ладно.

– Этот пленный приказал утопить триста наших мирных – отвечаю я, громко, чтоб слышали все – в их числе, женщин и детей. В воде расстреливал, из пулеметов.

Судя по виду "щукарей" – сейчас немца порвут на ленточки для бескозырок. Как в ящике видел, в две тыщи восьмом – грызуны в Цзинвале мирных танком давили, и тут в них кто-то из РПГ, они выскочили, прям в толпу тех, кого только что.. Лежат, тушки- головы- руки- ноги, все по отдельности, как сами под танком – вот и немца, сейчас так.

– Назад все, твою.. !! – орет Кириллов.

И уже спокойно:

– Не беспокойтесь – за все он получит. По закону, и справедливости. Пока же, его надо, в разведотдел. Командир лодки – а вдруг он знает что-то, что вам или товарищам вашим, жизнь спасет? Федор Алексеевич, распорядитесь!

Видяев отдает приказание – подскакивают двое матросиков, и без церемоний ссыпают немца в люк. Старший майор пишет что-то на листке блокнота, отдает бумажку Видяеву, и обращается ко мне:

– Пошли, Михаил Петрович – и нам, пора уже.

И первым лезет по трапу на "Волк".

Через два часа. Москва, Кремль.

– Значит все жэ наши потомки, Лаврэнтий?

– Так точно, товарищ Сталин. Кодовый сигнал от Кириллова, однозначен. Встреча состоялась, наши потомки из 2012, к нам полностью лояльны. Он пока остается там, для координации и подробного ознакомления. Связь – как условились, на волне подплава СФ, нашим шифром и кодом.

– Можэт всэ ж настоять, идти им сразу в Архангельск? Комиссию по встрече – мы подготовим. Ну а "Шээр" – нэ так уж он нам и нужэн. Вэдь на это раз, флот готов? И в Диксонэ – ждут?

– Во-первых, несколько дней по-большому счету, ничего не решат. Во-вторых, уникальный случай взглянуть на наших гостей "изнутри", как они воюют. В-третьих, не факт что сейчас они будут безоговорочно слушать Кириллова: реально, они пока нам союзники, а не подчиненные. И в-четвертых, от них уже идет важная информация стратегического значения, могущая оказать серьезное влияние на ход Сталинградской битвы.

– Насколько сэрьезное, Лаврэнтий?

– По их словам, послезавтра, двадцать третьего, немецкие танки едва не ворвутся в Сталинград с ходу. Чисто случайно, на их пути окажется наш 1077 ЗенАП, и девушки зенитчицы погибнут все – но сумеют задержать танки на пару часов. Что позволит нашим организовать хоть какую-то оборону. Тогда немецкая авиация нанесет массированный удар, силами до двух тысяч самолетов – город будет полностью разрушен, погибнет очень много жителей, и беженцев. Эти сведения были переданы нам потомками еще раньше – тогда мы рассматривали это, как один из возможных сценариев. Теперь же Кириллов настаивает – надо полагать, имея на то основания – что это реально будет, если мы не примем меры. Особенно при том, что потомки указали нам на достаточное количество упущенных возможностей и прямых ошибок. Так например, наш 282й стрелковый полк, передаваемый в другую дивизию, будто бы простоял в эшелоне в ста километрах от Сталинграда, целых пять дней. И еще подобное – все было в моей записке, товарищ Сталин!

– Это очэнь нэ хорошо – что дэвушки погибают за Родину, в то время как бойцы прохлаждаются в тылу, из-за чьей-то халатности, глупости.. или вредительства. Надеюсь ты уже принял мэры, Лаврэнтий – чтоб сэйчас такого нэ случилось?

– Так точно, товарищ Сталин. Вот, перечень самого необходимого – и еще, указания местным товарищам, что произойдет послезавтра, может найдут что-то еще. Также, я взял на себя ответственность, показать Шапошникову информацию, якобы полученную нашей разведкой.

– Мы удэржим Сталинград?

– По словам потомков, удержим – после полугода упорного сражения, перед которым померкнет Верден. И это будет нашей победой, поворотной точкой войны – после чего начнется наше наступление на запад, еще два года войны, Курск, Украина, Белоруссия, от Вислы до Одера, Берлин. Мы возьмем Берлин в мае сорок пятого, и Гитлер примет яд в бункере, окруженном нами. Но наши потери будут страшными, двадцать шесть миллионов. Что ослабит СССР перед нашими бывшими "союзниками", после сорок пятого ставшими нам врагами и замышлявшими против нас новую войну. О последующих политических событиях, в отличие от хода этой войны, потомки говорят очень мало – можно предположить, что последует или новая война, или контрреволюционный переворот, с реставрацией капитализма и монархии. По крайней мере нам известно, что в момент встречи, наши потомки были под Андреевским флагом, и с царской символикой – двуглавым орлом. Что также заставляет нас относиться с осторожностью – к отдаче им прямых приказаний.