Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

растянутое.

Гедимин и сам уже чувствовал, что мелкие мышечные волокна, перенапряжённые на работе, зудят под кожей. Он поёжился. Медик хмыкнул.

— Дверь открой — может, от звуков бубна станет легче. Вепуату так хорошо помогает. Но ты в тот отсек не влезешь — там и так битком раненых!

Чуть поодаль и в самом деле кто-то размеренно бил в бубен, иногда берясь за костяные трещотки или неритмично подвывая. Через полминуты Гедимин обнаружил, что зуд утихает, а мысли расползаются. Он закрыл глаза — и открыл уже в полной тишине.

В дверь постучали. Это определённо был не медик — эти вламывались без стука.

— Эгнаций? — сармат выглянул в коридор. Существо в каменной броне ухмылялось во всю неширокую пасть. Повязки были сняты, и панцирь под ними был шероховатым, но цельным. На хвосте топорщились новые друзы кристаллов.

— А трудно с камнем — даже не почешешь! Не знаю, как Урджен это делает — но под его завывания зуд правда унимается… Гедимин, ты поспал хоть?

— Да сколько ж можно, — буркнул сармат, угрюмо щурясь. — Уже, небось, вечер?

Эгнаций коротко хохотнул.

— Ещё пара часов от дня осталась. Я Текк’тов подманил, лежат снаружи. Мы вытащили наверх всё стекло, ипрон и тхелен… а где твой макет с письмом? Ардан его перевёл, успел?

Гедимин мысленно обругал себя и достал из кармана миниатюрные детали из стекла и глины. Они уже были обёрнуты ветошью и зеленоватым листком с надписями на непонятном языке (три сармата прочитали их, запинаясь, и Ардану пришлось внести пару исправлений — но теперь Гедимин за инструкцию был спокоен). Сармат запечатал конверт из непромокаемого гзеша и протянул Эгнацию.

— Всё тут. Пойдём…

Договорить он не успел — сармат, умеющий проходить сквозь стены, плутанием по коридорам не заморачивался — ушёл напрямую. Гедимин, хмыкнув, двинулся к лестнице. «Может, чего ещё и увижу…»

Подземных гигантов он не встречал давно — как и не слышал приветственного низкочастотного гула. Десяток змей выглядывал из гравия вокруг станции. Сарматы складывали в разинутые пасти свёртки с сырьём — и Гедимин надеялся, что по дороге никто ничего не проглотит, а проглотит — так не раздавит на опасные осколки. Помещалось на удивление много. «Нагруженный» Текк’т нырял, не дожидаясь остальных, — дорогу знали все.

— Инструкцию отдал? — спросил Гедимин, найдя Эгнация.

— Первому же, — отозвался тот. — Как Шесек без инструкции⁈ Обещали поторопиться, чтоб завтра он уже и начал.

— А далеко мы сейчас от столицы? — спохватился Гедимин. Он ещё ни разу не оказывался наверху в час рассвета — и на какую из «орбит» Равнины станцию забросило, понятия не имел.

— На подступах, — Эгнаций помрачнел. — Текк’ты — очень сильные… существа. А если ещё кто-то укажет дорогу… Пара дней — и нас бы доволокли. Без станции доползут быстрее.

«Значит, готовые изделия тащить не через всю Равнину,» — подумал Гедимин. «Ладно, с одним делом разобрались без меня. Пойду продолжу с ирренцием.»

— Альгота никто не видел?

…Химическому оборудованию в последнее время доставалось, — это Гедимин успел понять, заглянув в цех краем глаза. Альгот быстро захлопнул дверь санпропускника и встал перед сарматом, сложив руки на груди.

— Ну?

— Что пихал в новое топливо, откуда брал и чем связывал? — на одном дыхании спросил Гедимин. Где-то далеко, в бассейне выдержки, Младан вертел камнедробилку, перемалывая остатки топлива в пыль. Гедимин просил его загружать не больше горсти и не сыпать две порции в одну ячейку.

— А, ты за смолой, — облегчённо вздохнул химик. — А то эти кретины кристаллические… Короче, постой, я сейчас.

Чёрную канистру на полозьях ему выкатили через пару минут. Внутри хватило бы на топливо для всей станции. Альгот скупо улыбнулся.

— Они не поняли, что это. А я наврал. Кто считает себя гением, поверит любой чуши.

Гедимин мигнул.

— Они же между мирами путешествовали, у них были инженеры… на Равнине не подорвались на первом колесе, в конце концов!

— Первым носителем был местный — не понял, что им надо только врать, — отозвался химик. — Не знаю, как они пережили свой мир, и что там был за корабль, и где их настоящие тела, — но эта банда с главарём умом не блистала.

— Да и в ядерный могильник их, — Гедимин сообразил, что сам же ушёл с нужной темы, и недовольно сощурился. — Чего в топливо пихал?

Химик оглянулся на цех и поманил сармата к следующей двери.

— Давай наружу.

Они остановились в одном из отсеков склада — судя по припылённости, сюда заходили нечасто.

— Понятия не имею, что там за минералы, — признался Альгот. — Гребли в Сфене Пустоты всё подряд. Не люблю я тяжёлую защиту — но иногда приходится…

Гедимин растерянно хмыкнул.

— И всё подряд смешивали…

— Не так быстро, — криво ухмыльнулся химик. — Вепуат предложил проверить. Сунули всё в мешок и сбросили с хорошей высоты в Ксалан. Кратер там, наверное, до сих пор виден — куда бы ему деться⁈

— Мать ваша колба, — пробормотал Гедимин. — А потом что?

— Выскоблили из стенок, что не взорвалось, и повторили ещё трижды. И вот что осталось, то и в топливе, — Альгот пожал плечами. — Реактор не взрывался, даже Младан его не добил. Стало быть, мы с Вепуатом сильно не наврали. А как оно называется и добывается… Спроси чего полегче!

— Ну ядерщики, мать ваша колба… — повторил Гедимин, ошалело глядя на него. — А ещё говорят, что я псих!

Альгот хмыкнул.

— У нас тут из ядерщиков был один Гварза. И того надо было сбросить в Ксалан с тем мешком. А я даже не радиохимик, так что — без претензий! Взрываться-то не взрывается?

…Гедимин прихватил обломок из ещё не перемолотых. От станции он отошёл на