Хороши в постели - Дженнифер Вайнер

Я рубанула воздух, указывая на жестокий и абсолютный разрыв.

– Некоторые просто так устроены. – Энди вздохнул.

– А ты? – спросила я.

Энди помолчал, потом кивнул:

– Для меня что кончено, то кончено.

Поверх его плеча я увидела, что к нам приближается официант… наш официант, а за ним еще два и встревоженный темноволосый мужчина в фартуке, повязанном поверх костюма. Управляющий, наверное. А это могло означать только одно, худший страх Энди: кто-то догадался, кто он такой.

– Месье! – начал мужчина в костюме, когда один официант поставил закуски, другой налил свежей воды, а третий аккуратно смахнул несуществующие крошки со стола. – Вам все по вкусу?

– Все отлично, – вяло откликнулся Энди, пока первый официант раскладывал чистое столовое серебро рядом с тарелками, второй подвигал свежий хлеб и масло к центру стола, а третий спешил к нам с зажженной свечой.

– Пожалуйста, дайте нам знать, если мы можем что-то еще вам принести. Все что угодно! – горячо заверил управляющий.

– Непременно, – кисло кивнул Энди.

Трое официантов выстроились в ряд и уставились на нас встревоженно и слегка раздосадованно, а потом разошлись по углам ресторана, откуда принялись пристально наблюдать за каждым кусочком, который мы подносили ко рту.

Мне было почти все равно.

– Просто мне кажется, я совершила ошибку, – продолжила я. – У тебя когда-нибудь было, что ты расстался с человеком, а потом понял, что совершил ошибку?

Энди покачал головой и жестом предложил мне попробовать его блинчик.

– Что мне делать?

Он задумчиво пожевал.

– Вот не знаю, настоящие ли это дикие грибы. По-моему, у них какой-то тепличный привкус.

– Меняешь тему, – проворчала я. – Ты… о боже. Я зануда?

– Ни в коем случае, – преданно возразил Энди.

– Нет, я зануда. Превратилась в одну из тех ужасных женщин, которые постоянно говорят о своем бывшем так часто и так много, что никто из друзей не может рядом находиться… и в итоге у них не остается друзей…

– Кэнни.

– …они начинают пить в одиночестве, разговаривать с домашними животными, хотя я и так это делаю… Господи! – воскликнула я, притворяясь, что вот-вот рухну прямо в блюдо с хлебом. – Это катастрофа.

К нам поспешил управляющий.

– Мадам, с вами все в порядке? – встревоженно спросил он.

– Все просто отлично, – уверила я.

Управляющий так же поспешно ретировался, а я повернулась к Энди.

– Когда я успела стать «мадам»? – скорбно спросила я. – Клянусь, в последний раз, когда я была во французском ресторане, меня называли мадемуазель.

– Не унывай, – отмахнулся Энди, протягивая мне остатки паштета. – Ты найдешь кого-то намного лучше Брюса, и он не будет вегетарианцем, и ты будешь счастлива, и я буду счастлив, и все будет хорошо.

8

Я пыталась. Честное слово. Но страдания по Брюсу настолько меня захватили, что с трудом получалось хоть что-то делать по работе. На этом я и была сосредоточена, пока скоростной поезд мчал меня к Нью-Йорку и Макси Райдер, славившейся гривой локонов и тем, что ее часто бросали. Она засветилась в прошлогодней романтической драме «Трепет», номинированной на «Оскар», где сыграла блестящего нейрохирурга, которую в конце концов одолевает болезнь Паркинсона.

Британке Макси Райдер было двадцать семь или двадцать девять лет, смотря какому журналу верить. В начале карьеры за ней закрепилась слава гадкого утенка, но потом благодаря чудесам строгой диеты и пилатеса (плюс, как судачили по углам, аккуратной пластике) она превратилась в прекрасного лебедя размера XS. Вообще-то она была такой изначально, но набрала десять килограммов для судьбоносной роли в зарубежном фильме «Программа повышенной трудности», где сыграла застенчивую шотландскую школьницу, у которой случился бурный роман с директрисой.

К тому времени как фильм добрался до Штатов, Макси сбросила эти десять кило, перекрасила волосы в темно-рыжий, порвала со своим британским менеджером, заключила договор с самым популярным агентством в Голливуде, основала собственную продюсерскую компанию («МАКСИмум», как она ее назвала) и появилась на развороте журнала «Вэнити фэйр», посвященного домам, соблазнительно свернувшись под заголовком «Гнездышко Макси» в одном боа из черных перьев. Другими словами, Макси пошла далеко.

Но при всем таланте и красоте Макси Райдер продолжала терпеть крах на любовном фронте. Причем самыми публичными способами, какие только можно придумать.

Она шла по типичнейшей для двадцатилетней старлетки кривой дорожке, которую проложила Джулия Робертс и истоптало все последующее поколение: влюблялась в коллег по площадке. Но если Джулию тащили к алтарю, бедняжке Макси разбивали сердце снова, и снова, и снова. В тот раз тоже все вышло громко и некрасиво. Помощник режиссера, в которого она влюбилась на съемках «Программы углубленного изучения», засветился на «Золотом глобусе», где сосался с девушкой из «Спасателей Малибу». Коллега по «Трепету», с которым Макси сыграла с десяток жарких любовных сцен, где химия между ними была настолько ощутима, что буквально капала с экрана зрителю в попкорн, сообщил новость о разрыве ей и одновременно всему миру в эфире «Десяти самых удивительных людей» Барбары Уолтерс. И девятнадцатилетний рокер, которого Макси подцепила, чтобы утешиться, женился в Лас-Вегасе через две недели после знакомства… и не на Макси.

– Потрясающе, что она вообще с прессой общается, – сказал мне Роберто из «Миднайт Ойл» неделю назад.

«Миднайт Ойл» была крохотной, ничем не прославившейся нью-йоркской пиар-фирмой, которой никак не сравниться с теми, с кем обычно имела дело Макси. Но между «Программой углубленного изучения» и «Трепетом» она провела шесть недель в Израиле на съемках махонького фильма – исторической зарисовки о кибуце во время Семидневной войны. А у махоньких фильмов обычно бывают махонькие рекламные агентства, откуда на сцене и появился Роберто.

«Семидневный солдат» никогда бы не попал в американский прокат, если бы Макси не номинировали на «Оскар» за «Трепет». А сама Макси, скорее всего, не стала бы участвовать в продвижении фильма, если бы не подписала договор задолго до того, как пришла слава, а значит, согласилась получить в качестве гонорара гроши и продвигать фильм «любым способом, который продюсеры сочтут целесообразным».

Само собой, продюсеры увидели шанс сорвать куш хотя бы на премьерных выходных на волне популярности Макси. Они привезли ее со съемок в Австралии, поселили в пентхаусе отеля «Ридженси» Верхнего Ист-Сайда и пригласили, как выразился Роберто, «группу избранных репортеров» насладиться двадцатиминутной аудиенцией. И Роберто, благослови Господи его верное сердце, первой позвонил мне.

– Ты заинтересована? – спросил он.

Еще бы я не была! И Бетси пришла в восторг, как обычно случается с редакторами, когда на голову сваливается жирная сенсация, хотя Габби ворчала об актерах одной роли и мыльных пузырях.

Я была довольна. Роберто был доволен. А затем на авансцену вышел личный