Приказано влюбить (СИ) - Хабарова Леока

Носатый не одобрял его отъезда. Бурчал, мол, до полного восстановления далеко, организм слишком слаб, и лучше не рисковать. Но Женя сильно подозревал, что Артур Абрамович сам готов был облачиться в камуфляж, нацепить броник и рвануть в горы на поиски той, которая...

Предпочла убого полудурка успешному доктору...

Евгений тяжело вздохнул, вспоминая последний разговор с Леной. Эх, если б только можно было заставить время бежать в обратку! Но... Фарш, как говаривал комбат, невозможно провернуть назад.

Да уж. Слово, как известно, не воробей...

Блядь в погонах...

Женя стиснул зубы и сжал кулаки. К чёрту всё. Он отыщет Лену, спасёт и попросит прощения.

Он мотнул головой, прогоняя нехорошее предчувствие.

Она жива. Жива. Обязательно жива, и никак иначе. Он непременно отыщет её, спасёт, и...

 - Как самочувствие?

Артур вернулся раньше обычного. Видать, воскресенье у мозгоправов - короткий день. Женя даже проникся к носатому определённым сочувствием: тяжко, наверное, без выходных впахивать. Хотя... Он на работе своей только и делает, что разговоры разговаривает.

"Что вы чувствуете, вспоминая об этом?" - такой вопрос Артур задавал ему раз двести, не меньше, но терапия провалилась с треском. Евгений так и не смог выдавить из себя ничего вменяемого. Да и как вообще можно обсуждать с кем-то подобное? Даже под пытками он не согласился бы рассказать о том, как Джон силой пытался сделать из него педика. Никому. Никогда. Уж лучше сдохнуть!

 - Котов звонил? - Женя принял из рук Хлыща пакеты с продуктами и оттащил на кухню. - Всё в силе? Ничего не поменялось?

 - Понимаю вашу тревогу, Евгений, но... - Артур зевнул и потянулся. Устал видать. Женя достал ему пивка из холодильника. - О! Спасибо большое.

 - Хватит "выкать" уже, - сказал Женя вместо "пожалуйста" и тоже открыл себе бутылку пенного. Только тёплого: горло до сих пор немилосердно драло. - Ты мне жизнь спас. Так что давай без церемоний.

 - Если без церемоний, то пиво тебе нельзя, - заявил Шрай и медленно моргнул.

Походу, реально с ног валится.

 - Я одну, - успокоил Евгений и жадным глотком ополовинил тару. Крякнул. Хорошо пошло!

Улыбчивый доктор последовал его примеру. Пили они молча и мрачно, глубоко погружённые в раздумья. Каждый в свои. Но...

 - Как думаешь, она жива? - нарушил тишину Хлыщ.

 - Ещё раз спросишь, сломаю челюсть, - пообещал Женя, а носатый хмыкнул и покачал головой.

Ужин радовал пельменями из пачки. Евгений сварил их, как сумел, а потом щедро сдобрил сметаной. Однако чего-то ощутимо не хватало...

 - Перец есть? - пробубнил он с набитым ртом.

 - Посмотри в хлебнице в банке с надписью "сахар", - бесцветно отозвался Артур и нахмурился. Скользнул глазами по кухне, будто видел впервые.

 - Ты что, убрался здесь?

 - Здесь и в зале, - буркнул Женя. - У тебя, между прочим, пылесос не фурычит.

 - Какой, к чёрту, пылесос! - взвился носатый. - Тебе лежать надо! Пластом! Максимум - до сортира дойти.

 - Сортир я, кстати, тоже помыл.

Артур Абрамович закрыл глаза, устало вздохнул и выдал долгую и витиеватую матерную тираду. Женя даже не подозревал, что он так умеет. Прямо как покойный Прапор.

 - Пошли, проверим давление и температуру, - скомандовал носатый, закинув в рот последний пельмень. - Хорошо хоть, до утра есть время тебя подлечить.

Хлыщ встал, но не успел сделать и шага: настойчивый стук в дверь заставил его вздрогнуть.

 - Ты кого-нибудь ждёшь? - бросил он, и Женя мотнул головой.

Артур потопал открывать. Спокойно так потопал. Уверенно. Да и к чему волноваться? Дом и квартира - под бдительным приглядом людей Котова: без ведома ФСБ даже муха не пролетит.

На пороге стоял Гаврилюк. Он был бледен, лохмат и взволнован.

 - Нет времени объяснять, - заявил рыжий сосед и протянул Евгению увесистую спортивную сумку. - На границе с Осетией перехватили партию живого товара. Собирайся, поехали.

=55. Старший сержант Евгений Тихонов

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушку трясло. Она всхлипывала, кусала разбитые губы и зябко куталась в бушлат, который накинул ей на плечи сердобольный Гаврилюк.

 - Она кричала, - сказала несчастная, давясь слезами. - Так страшно кричала... мы все слышали. Она умоляла его остановиться, но...

Котов поблагодарил девушку, поручил заботам Степана и пригласил следующую. Свидетельниц он опрашивал в белёной, крытой соломой хате, которую по случаю превратили в штаб. Хозяева не возражали: бронемашины и вооружённые до зубов бравые парни в балаклавах произвели на них совершенно неизгладимое впечатление. Штурмовиков вообще все любят...

 - Разумеется, я помню её, - нахмурила лоб светловолосая красавица с тёмно-бордовым синяком на пол-лица и вернула Котову фотографию Лены. - Мы бок обок сидели в фургоне. Но...

Блондинка запнулась, сглотнула и опустила глаза.

Женя в очередной раз забыл, как дышать. Облачённый в ту же форму, что и остальные спецназовцы, он хмурой тенью стоял за спиной Котова и думал только об одном...

Что с Леной?

Когда они добрались до места, сердце ходило ходуном от предвкушения долгожданной встречи. Женя спецoм не снял балаклавы: отчего-то верилось, что любимая узнает его даже когда он совершенно неотличим от других. Узнает, обрадуется и заплачет. Окликнет по имени. А он сожмёт её, дрожащую, в объятиях и больше от себя не отпустит. Никогда.

Вот только в фургоне Лены не оказалось...

И теперь Николай Степанович методично допрашивал несостоявшихся рабынь. Девушки рыдали, путались, сбивались, но... В целом говорили одно и то же: во время очередной стоянки один из чехов оттащил Лену в лес, изнасиловал и убил.

Изнасиловал и убил...

Жуткие слова не умещались в сознании, и хотелось оторвать себе уши, лишь бы не слышать их в стопервый раз.

 - Один из них... такой с рыжеватой бородой, схватил её за волосы и поволок в кусты, подальше от дороги, - продолжила блондинка.

Евгений зажмурился и покачнулся. Не мог он больше выслушивать всё это дерьмо! Сколько можно? Нахрена снова и снова прокручивать одно и то же? Ведь заранее ясно, что она дальше скажет!

Но Котов ловил каждое слово.

 - Что произошло дальше? - спросил полковник, и Женя едва не зарычал.

 - Понятно что... - Светловолосая красавица опустила глаза и шмыгнула носом. - Её изнасиловали.

 - Вы это видели?

 - Нет... - девушка передёрнула плечами. - Но слышала. Мы все слышали. Она кричала и плакала. Звала на помощь.

Евгений стиснул кулаки и сжал зубы.

Сколько можно!

 - А выстрелы вы слышали? - не унимался полковник.

 - Да, - мрачно изрекла блондинка.

 - Сколько времени длилась остановка?

Блондинка задумалась.

 - Точно не скажу, но долго. Очень долго.

 - И чем занимались ваши похитители всё это время? - дядя Коля сцепил в замок волосатые пальцы-сардельки.

 - Понятия не имею, - вздохнула девушка. - Нас заперли в фургоне и не выпускали. Мы слышали только ругань, и то не понимали ни слова. Чисто по интонации догадались: они же не по-русски ругались, а на своём... Ну а потом начали стрелять. Правда, не рядом, а где-то далеко.

 - Понятно... - полковник нахмурил кустистые брови и выдал: - Имело место что-то такое, что озадачило вас, показалось нелогичным, странным, или просто привлекло внимание?

Похожий вопрос он задавал многим, но... ни одного толкового ответа так и не получил: перепуганные девчонки никак не могли собраться с мыслями.

Наверное, поэтому, когда блондинка неожиданно выпалила "Да" Котов вскинул голову и впился в неё взглядом, а Женя напрягся, точно струна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 - Мне показалось... - робко начала она. - Показалось, будто эта девушка... как бы это сказать... ну...

Евгению почудилось, что Николай Степанович сейчас заискрится от напряжения, но полкан сдержался и торопить свидетельницу не стал. Даже не "нукнул". Терпеливо выждал, пока та продышится, и чуть подался вперёд. Блондинка сделала то же самое.