Победный «Факел Гаргалота» - Гай Орловский

– Зачем?

– Всегда стремитесь к покою и безопасности, – сообщила она, – но как только добиваетесь, то… вскоре начинаете тосковать по трудностям.

– Я не такой, – возразил я. – Мне бы всю жизнь на диване. Про Обломова слышала? Наш национальный герой!

– И ты такой, – ответила она. – Все люди стремятся к покою и безопасности! И всеми силами добиваются. Это ваша цель… Но добившись, вскоре выходите за границы безопасного мира и снова стараетесь расширить круг и сделать только что завоеванную опасную землю такой же комфортной… И так снова и снова!

Я ответил мирно:

– Да-да, ты права. Сама придумала?

Она покачала головой:

– Сама ничего придумывать не могу. Прочла у ваших мыслителей… Но вот когда начну и сама…

– Сразу застрелюсь, – предупредил я. – Нет, сперва застрелю тебя.

– Милый, – сказала она нежно, – и мы умрем в объятиях друг друга?

– Вцепившись друг другу в глотки, – уточнил я. – Вообще-то, наверное, ты права насчет опасности-безопасности. Хоть и красивая. Им быть правыми необязательно.

Она сказала мягко:

– Сам видишь, права. Вы уже создали идеальный и безопасный мир, но ускоренными темпами изобретаете искусственный интеллект… а это снова выход из безопасного в очень опасный.

– Но если и тот расширенный мир, – пробормотал я, – сделаем безопасным, то будет вообще нечто! Это же до границ галактики, а то и дальше… Ладно, что там с нашим королем Астрингером?

Она наморщила нос.

– Увлечение косплеями не доводит до добра, я говорила. Организм запущен, болезней масса…

Я прервал:

– Это его проблемы! Главное, пришить руку, чтобы все работало. У меня тоже не все в порядке, но сижу и жду, когда в меня запустят наноботов, и вообще сделают бессмертным. Так что и он подождет со своими болезнями. Главное, держи его во сне, быстрее все заживет.

Глава 12

– Держу, – ответила она кротко. – Милый, что тебе еще сделать такое… чтобы тебе было хорошо?

Я посмотрел с подозрением.

– Ты чего?.. Это уже не апгрейд, это вирусы или трояны!

– Меня заразить невозможно, – сообщила она. – Это все ты.

– Чего-чего?

– Ты не любишь, – напомнила она, – сюсюканья и чересчур сладкого мимишества, вот я и…

– Что, еще больше?

– Злю, – сообщила она. – Ты с собой сперва разберись, милый! Какую женщину хотел? Какие программы в меня впихивал?.. Чтоб и радовала, но и злила?

– Пропорции не перепутала? – поинтересовался я с подозрением. – А то злишь вроде бы чаще, чем безумно радуешь.

– Насчет безумно не было, – ответила она кротко, – но если хочешь…

– Нет-нет, – отрезал я. – Все только в рамках. Это мужчины могут за рамки, а для женщин их вообще нужно сузить.

– Сексист, – воскликнула она обрадованно. – Ничего, вот-вот примут закон о равных правах, я тебя по судам затаскаю!

– Не примут, – ответил я с твердостью. – Церковь против, а все мужчины мира ради сопротивления запишутся в разные конфессии. Да и женщины, зачем им такие соперницы, против которых нет шансов?

– Ага, – сказала она, – признал!

Я развел руками.

– Да, ты лучшая женщина мира.

Она внимательно посмотрела в мои глаза.

– Что-то задумал?

– Да, – ответил я медленно. – Пожалуй, на следующий косплей захвачу с собой не только рюкзак, но и тебя… И на следующий за следующим.

Он подпрыгнула, захлопала в ладоши.

– Ой, как хочу!.. Милый, я с детства об этом мечтаю!..

– Это с утра? – уточнил я.

– Какого утра, – ответила она с детской обидой. – Уже третий день! Я буду тебе там такой помощницей, такой помощницей!.. Рюкзак понесу и тебя понесу, только кивни!

– Хорошо, – ответил я коротко, – этот чертов косплей случится раньше, чем думаешь.

Она прислушалась, кивнула:

– Хорошо. Пропустите.

– Что пропустить? – поинтересовался я. – Какую-то песню в твоем списке?

– Нет, – сообщила она мило, – звонили с пульта охраны поселка. К тебе едет отец той девочки, которую ты дефлорировал… не дергайся, я знаю, это было по ее настойчивой просьбе…

Я дернулся, вскочил.

– Черт!.. А он зачем? И на хрена ты его впустила?.. И вообще откуда знаешь…

Она мило изумилась:

– Ты чего? Я все о тебе знаю. А впустила… По всем расчетам это твой будущий тесть. Вероятность на уровне девяноста трех процентов…

– С ума сошла, – сказал я злобно. – Где он сейчас?.. А-а, уже подъезжает к воротам… Ну дура, я с тобой потом поговорю, научу как за меня, царя природы, решать… Не быть тебе венцом творения! Суперинтеллекта для этого маловато… Запечатай комнату с моим напарником по косплею! Чтобы ни следа от двери…

Экраны показали, как подобно крыльям экзотичной бабочки распахнулись ворота участка, дурь какая-то, сегодня же заставлю вернуть все взад, как было, я медиеавист, а не чмо помешанное…

Архейдж подкатил к самому крыльцу. К моему удивлению, на заднем сиденье только Крамер, ни шофера, ни бодигардов, а он покинул автомобиль с таким видом, словно всю жизнь провел за баранкой.

– Да ты хоть улыбнись, – сказал он с укором. – Ну здравствуй… среднестатистический человек.

Я ответил скромно:

– Я во всем средний, Данил Алексеевич. Что вас привело в мою скромнейшую нору? Даже норку?..

– Ну вот, – бросил он недовольно, – такие вопросы прямо на крыльце! Хотя бы до порога пустил.

– А что, – спросил я, – вас можно чем-то задержать? Мне кажется, вы как слон, прете и не замечаете, как топчете демократию и прочую кому-то нужную культуру.

Он хмыкнул, прошел в гостиную, что не произвела на него никакого интереса, только когда из кухни выбежал Яшка и остановился, рассматривая гостя, Крамер тоже посмотрел с интересом.

– Что за зверь?.. Тасманийский ящер?

– Нет, – ответил я скромно, – плод неудачного эксперимента. Вы вот удачный образец, а он неудачный…

Яшка подбежал ко мне, резво подпрыгнул. Я подхватил его на уровне груди, хотел подержать, но он вырвался, забрался повыше и улегся на моих плечах, прикинувшись норковым воротником.

Крамер по-хозяйски сел за стол, там повернулся в нашу сторону так, что бычья шея сразу налилась тяжелой густой кровью.

– Не укусит? – спросил Крамер.

– Не знаю, – ответил я. – Кофе не предлагаю, у вас он точно особенный, которым козлы в Нигерии какают, а у меня простой среднестатистический.

– Давай, – сказал он решительно и взмахнул рукой так, что даже не знаю, каких усилий моей интеллигентной кофемолке стоило удержаться и не начать безостановочно молоть для такого авторитетного человека. – Большую чашку!

– С молоком? – спросил я.

Он посмотрел на меня исподлобья.

– Это замаскированное оскорбление?

– Забота о вашем здоровье, – ответил я льстиво.

– Вот-вот, – сказал он одобрительно, – правильно делаешь, я же отец Леонтии! Хотя вообще-то я у нее не только папа, но и мама. Потому делится секретами со мной, с кем же еще? Во всех областях.

Я промолчал, он посмотрел ожидающе, я пробормотал вынужденно:

– Наверное, это признак доверия…

– Мне доверять можно, – сообщил он.

– Ну да, – сказал я вяло. – Ага…

Кофейный аппарат затрещал размалываемыми зернами. Я поглядывал на Крамера, а он вдруг сказал со странной ноткой в голосе:

– Кстати, моя малышка рассказала, как провела операцию по знакомству с твоими родителями… и как было дальше. В подробностях.

Я дернулся, внутри сжалось, захотелось оказаться где-то подальше от этого родителя, для меня все родители нечто недружелюбное и опасное.

– Ого… Не знаю, наверное не стоило бы обсуждать с отцом такое? Или я какой-то… средневековый?

Грохот зерен оборвался, тут же из двух краников плеснули две горячие темные струйки. Я дождался, когда обе чашки наполнятся, забрал их и вернулся к Крамеру, лишь тогда он шевельнулся и сказал достаточно мирным тоном:

– Я ей еще и мама, как уже сказал. Кстати, сама операция меня позабавила.

Я поставил перед ним чашку, чувствую, что пальцы начинают подрагивать, только бы не заметил, со второй сел за стол напротив. Он рассматривал меня с плохо скрытой насмешкой.

Я пробормотал:

– Наверное, у меня не такое утонченное чувство юмора…

Он пояснил:

– Проведена с изяществом, без сучка без задоринки.

– Гм…

– Хотя не уверен, – договорил он, – что объект выбрала верно…

– Точно, – подтвердил я с готовностью, но понял, что мои слова можно толковать двояко, поспешно добавил: – Точно лоханулась!

– Да? – произнес он с сомнением. – Но вообще-то девочка растет умная и напористая, что так важно в бизнесе.

– Да-да, – подхрюкнул я. – Жизнь есть бизнес.

Он сказал со вздохом:

– Увы, Бог поскупился на сыновей, у нас только дочки, так что она у меня все вместе в одном лице. Наследница не только состояния, но и бизнеса.